Цена покорности (СИ) - Шагаева Наталья

— Спасибо, мастер, — шепчу и вновь целую его ладонь. — Мне очень понравилось, никто не выполнял мои фантазии, никто не интересовался, чего я хочу… — искренне признаюсь, сама от себя этого не ожидая.

Прислоняюсь щекой к его ладони и закрываю глаза. Становится так легко и хорошо, словно я нашла свое место. Назар обхватывает мои скулы, поднимает голову и наклоняется ко мне. Всматривается в глаза, а потом целует. Замираю, потому что у нас уже был секс, а поцелуя не было. Он нежно всасывает мои губы, проводит по ним языком, прикусывает, сплетает наши языки, играет со мной. А мне кажется, что у меня все с мужчиной впервые. И поцелуй этот особенный, настоящий, честный и очень интимный.

— Спасибо тебе, — говорит он, продолжая удерживать за скулы. — Спасибо за то, что открываешься и делишься со мной своими фантазиями. — Спасибо за то, что покорна и исполнительна… — Еще один поцелуй, и я куда-то плыву, словно пьяная. — Хочу с тобой сессию, но дома, — хрипло с надрывом произносит он. — Ты же не откажешь мне?

— Я не знаю, я не умею… — шепчу ему ответ, облизывая губы.

— Пошли, — усмехается он, помогает мне подняться на ноги и тянет за собой.

ГЛАВА 9

Назар

Меня не просто заводит открытость и готовность Оксаны довериться мне, меня подбрасывает от предвкушения. Обычно я спокоен перед сессиями. Я не мальчишка, и меня уже давно ничего особо не волнует. Интерес и возбуждение приходят в процессе. Пока едем домой, задумываюсь — а нужно ли мне вводить Оксану в тему? Да, она сама пришла, все добровольно, но это же на эмоциях. Я всего лишь инструмент, который помогает ей уйти от боли и горьких разочарований. Мне нетрудно окунуть ее в формат, вложить в ее голову принадлежность к теме, внушить, что ей это необходимо, тем самым сломав ее традиционные представления об отношениях. Она уже ломается и опускается вниз, ее это захватывает и возбуждает, и назад дороги не будет. Тот, кто вошел в «тему» осознанно, подсаживается на нее и уже не может по-другому. Это своего рода наркотик, с которого невозможно соскочить. Хочу ли я изменить ее сексуальное поведение? Она нежная и ранимая, ей нужна ваниль, которую я тоже могу дать, чередуя с собственными предпочтениями. Но… но я хочу Оксану в жизнь. В жизнь по моим правилам. И мне мало тела — его я и так получу в любой момент, мне нужен ее разум, подсознание и душа. Она должна отдать мне душу, я хочу быть единственным ее владельцем. Меня самого ломает рядом с ней. Дошло до того, что я чутко чувствую все ее сомнения, ревность, которую она сама еще не осознаёт. Оксане трудно понять мою жизнь и принять моих учениц. Поэтому я играю открыто, показываю мою жизнь и ее обратную сторону.

На сегодня у меня были совсем другие планы. В клубе сейчас проходит открытая публичная сессия, мне хотелось уловить ее реакцию и сожрать эмоции. Но все рухнуло к чертовой матери, как только она встала на колени по собственной воле. Какие, к черту, показные постановочные сессии, когда я могу импровизировать с Оксаной?! Она еще не моя, но во мне крепнет уверенность, что у нас все получится, и она все-таки передаст мне весь контроль и отдаст душу.

Паркую машину в гараже, выхожу, глубоко вдыхаю, открываю для Оксаны дверь, подаю руку и тяну на себя. Что ты мне позволишь с собой сделать? Хочется всего и сразу, и одновременно хочется растянуть удовольствие. Я никогда себе не лгу, эта женщина определенно значит для меня гораздо больше, чем просто нижняя.

Молча веду Оксану в дом, слыша, как от волнения сбивается ее дыхание. Да, это все равно что лишать девственности. Она не знает, что ее ждет, и все будет впервые. Для меня же это круче, чем отбирать невинность, первая сессия — это нечто интимное и будоражащие, то, от чего можно хапнуть много адреналина.

Мы поднимаемся на второй этаж, я открываю двери своей комнаты и пропускаю ее вперёд. Включаю пару напольных светильников возле кровати, даю Оксане возможность рассмотреть комнату, а сам подхожу к окну и плотно задергиваю шторы. В моей спальне нет ничего необычного: большая кровать, напольные светильники с теплым светом, ковер на полу, кресло возле окна и комод. Из нестандартного только матовое зеркало во всю стену и размеры — много пространства между кроватью и окном. Оглядываюсь, осматриваю застывшую Оксану. Она красива в любой эмоции: когда улыбается, плачет и волнуется. Ее грудь вздымается от глубокого дыхания, а руки перебирают подол платья, и я наслаждаюсь ее видом. Она еще не знает, что я могу долго просто рассматривать женщину, я кайфую от женской красоты и уязвимости.

— Готова?

— Да, — кивает, но неуверенно.

— Я не сделаю ничего такого, что тебе навредит. Ты мне доверяешь? — Молча кивает, кусая губы. Эти губы сводят меня с ума, они очень чувственные и сладкие. — Тогда мы входим в тему, ты слушаешь меня и безоговорочно выполняешь все, что говорю, — понижаю тон, начиная игру. — Снимай туфли, платье и белье, оставь только чулки. Глаза в пол, разговаривать со мной можно только когда я разрешу. Исполняй!

Послушная девочка. Кивает, тут же пряча от меня свои небесные глаза, а я просто наблюдаю, как она раздевается, и дергаю ворот рубашки, расстегивая несколько верхних пуговиц. Бывают женщины, которые соблазняют и заводят одним своим существованием. Сглатываю и втягиваю воздух, когда она снимает трусики, спуская их с ножек.

— Ты идеальна, — говорю, рассматривая ее тело. — Иди сюда, на ковер, и садись на колени лицом к окну!

Она послушно исполняет, а я снимаю запонки, часы и закатываю рукава рубашки. В моей голове нет никакого сценария, я импровизирую. Иду к комоду, выдвигаю средний ящик и рассматриваю содержимое. Ленты, кожаные наручники, веревка, зажимы для сосков, распорка, шарики, вибратор, стек… — я все с ней хочу, но нужно выбрать. Мой дом не оборудован, с нижними я проводил сессии в клубе в специальных комнатах. Все, что есть здесь — новое, купленное специально для этой женщины. Нужно завтра же заказать и установить в спальне «качели». Достаю тонкий ошейник из мягкой кожи с кольцом и небольшой серебряной подвеской с трискелем* — для нее только такой. Изящный. Другой, более агрессивный, ей не подойдёт.

— БДСМ делится на три части, — говорю, останавливаясь позади нее, крутя в руках ошейник. — Б/Д — бандаж и дисциплина. Д/С — доминирование и подчинение. С/М — Садизм/мазохизм, — делаю паузу, зависая на ее белой коже и идеальной осанке. — Последнее мы исключим. Как я уже говорил, я не садист, а ты не мазохистка. Но это не значит, что боли и наказаний не будет… — специально недоговариваю, улавливая реакцию. Ее дыхание становится рваным — такая впечатлительная. Я еще ничего не сделал, а она уже возбуждена. — Поднимись! — Оксана быстро встает, но не поворачивается. Одеваю на нее ошейник, намеренно лаская пальцами тонкую шею. — Это тебе, — шепчу ей на ухо и застегиваю его. — Посмотри, как ты в нем красива, — беру ее за плечи и разворачиваю к зеркалу. — Тебе нравится? Можешь ответить.

— Да, — рассматривает себя горящими глазами, а я стою позади и смотрю через зеркало на ее вздымающуюся грудь и острые соски.

— Что нужно сказать?!

— Спасибо, мастер.

Удовлетворенно улыбаюсь, кивая.

— Основные принципы БДСМ-отношений строятся на определенных принципах и правилах. Это: безопасность, добровольность, разумность, — веду по кромке ее ошейка пальцем, лаская нежную кожу. — От тебя требуется только добровольность, остальное я беру на себя, — наклоняюсь, целую ее плечо. — Глаза в пол!

Она вздрагивает от резкого тона и тут же опускает веки. А меня накрывает первой эмоцией: она способная и на все готова — тело мое, осталось забрать у нее все остальное.

Веду носом по ее шее и глубоко вдыхаю, еще, и еще, пьянея от тонкого жасминового запаха. Я еще не знаю ее пределы, поэтому первая сессия ознакомительная. Мы никуда не торопимся, я могу долго играть с женщиной, вкусен не сам секс, а процесс, и я им наслаждаюсь.