Белый - цвет тоски (ЛП) - Винтер Лаура
— Это не пипка, это…
— Брось, я видела твоё авто. Комплексы нужно как-то компенсировать, правда? Но, несмотря на это, маленький член не сделает тебя недомужчиной. У тебя может быть хороший характер... о, хм. Да, действительно. Да, не быть тебе хорошим парнем. Всё же большой член важнее. Мне очень жаль, — тонко подшучиваю и пожимаю плечами, хотя с трудом сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться в голос. Леон снова медлит, после чего с ухмылкой выдаёт:
— Но ты же все в рот берёшь, правда? Если уж столь грязные слова сорвались с твоих губ, то они точно обрадуются, чему-то, что способно доставить им удовольствие, ты так не считаешь?
— Шоколад? — спрашиваю я, в то время, как Леон кладёт свои руки мне на колени и раздвигает мои ноги. Он размещается точно у края стола, так, что мне можно обхватить своими ногами его бёдра. Абсолютно спокойная, кладу ладони на стол, немного отклоняя корпус назад, выпячиваю грудь, которую он так жадно рассматривает. Все-таки, как легко манипулировать мужчинами.
— Нет, что-то намного больше…
— Большая плитка шоколада?
— Что-то, от чего у тебя челюсть заболит, настолько он большой…
— Такой большой шоколадный батончик?
— Никакого шоколада! — Леон уже теряет терпение и неловко теребит свой ремень.
— Будет что-то еще? Или ты приходишь в готовность, когда представляешь, как сможешь оттрахать девушку наподобие меня?
— Господи, ты такая грязная штучка… мне это нравится! — Леон наклонился ко мне и действительно решается положить свою руку мне на бедро. Тотчас же моя нога взлетает к его ремню. Мой каблук находится в опасной близости от его члена, который я могу различить как небольшую выпуклость под ширинкой брюк. И там точно нет никакой эрекции (он отнюдь не возбужден). Тогда зачем же он меня, таким образом, провоцирует? Или его штука настолько крошечная, или он в действительности же не возбужден.
— Еще один сантиметр, и я прослежу, чтобы у тебя долго не было секса! — шепотом угрожаю ему с улыбкой на губах.
— Клёво. Действительно клёво, когда женщина знает, чего хочет…
— Уж тебя я точно не хочу! — ощутимо ударяю его в живот и отстраняю от себя, между тем как моя нога элегантно возвращается обратно на другую ногу.
— Скоро я выхожу замуж. Он — классный, любвеобильный и чуткий мужчина, которого я люблю больше всего на свете. Никакие деньги мира не смогут этому помешать. Кроме того, Дин знает, что ты здесь делаешь? — вызывающе приподнимаю брови, в то время, как Леон поправляет брюки.
— Эй, я всего лишь хотел немного позабавиться, ясно? Но если ты не хочешь, то я займусь лучше сладкой молоденькой практиканткой.
— Серьезно? Это ты всерьез? — недоверчиво спрашиваю Леона.
— Я увлекаюсь блондинками и разделяю вкусы Дина.
— Вот уж не поверю. Ты взрослый мужчина. Зачем тебе это нужно, использовать молоденьких девушек? Как было бы, если бы ты попытался завоевать их своим шармом или доброжелательностью? Неужели твое эго настолько ослабленное, что ты ничего другого не предпримешь, чтобы затащить девушку в постель? — теперь можно посмеяться, но только потому, что считаю Леона настолько смешным.
— До сих пор у меня было хорошее впечатление о тебе, но сегодня оно определенно превратилось в абсолютно негативное! — поднимаюсь и иду к двери, в это время Леон останавливается и ошеломленно смотрит на меня. — Я не буду ничего говорить Дину, но такого как сегодня не должно больше никогда повториться! Понятно? — оборачиваюсь и кидаю быстрый взгляд на Леона, он смотрит на меня совсем не так, как я бы этого хотела. Нет, он ничего не понял…
— Вызов принят, — бормочет он улыбаясь.
Вот что за… паук. Покачивая головой, выхожу из помещения и возвращаюсь за свой рабочий стол.
Сегодня после обеда мне нужно опять на виллу Дина, чтобы проконтролировать, как идет строительство бункера… или золотой клетки. Жаль, что не удалось отговорить его от этой идеи… все равно, что я скажу Дину, он все равно хочет это сделать для Джолли.
Надеюсь, он об этом не пожалеет.
Глава 11
Ночь в лесу.
— Ммм… — бормочу я. Ну и? Что это у меня во рту? Совершенно не могу его нормально закрыть. А мои руки? Не могу ими пошевелить, но очень хочу понять, что находится у меня во рту. Так, минуточку? Эй! Что это?
— Спокойно, — я слышу голос. Я боюсь, вокруг темнота и не могу нормально двигаться. У меня во рту что-то наподобие мячика, через который я могу дышать. Скептично ощупываю эту штуку языком, и ремни на руках натягиваются.
—Я тебя связал. Прекрати сопротивляться, — просит меня голос. Как хорошо было бы сейчас суметь хоть что-то увидеть или сказать, однако я полностью беззащитна в его руках. Это сон? Где я? Ах, да… сейчас медленно возвращаются воспоминания.
Я зашла в хижину и думала, что передо мной сидит Белый Дракон, но в этот момент кто-то схватил меня сзади и накрыл мой рот платком с хлороформом.
Вот чёрт… это ужасно!
Я чувствую, что лежу на чем-то мягком. Голова приподнята на подушке. Подо мной находится матрац, есть одеяло. Руки мои связаны кожаным ремнем или кожаными наручниками, соединены они очень короткой цепочкой. Лодыжки мои связаны вместе еще крепче. Предположительно веревкой.
Жаль, что мои руки за спиной и да, чувствую, что мои оковы на ногах соединены с руками. Умно сделано…
А этот кляп настолько тугой, что у меня изо рта вытекает слюна. Сглатываю, но вряд ли мне это поможет, ведь я лежу на боку, и любое трепыхание не принесет никакой пользы.
Если хотя бы не было этой повязки на глазах! К тому же еще что-то лежит сверху в области глаз, чтобы в случае, если повязка сползет — ничего не увидела.
Соплю от злости и чувствую, что-то еще, но злость перевешивает. Злость на собственную глупость!
— Вот это хорошо, — говорит мужчина, и действительно решается погладить меня по щеке. Тут же отстраняюсь от него и пытаюсь от него отодвинуться. Глупая идея. Этим только причинила себе боль.
— Ну, ну… спокойно. Я совсем не хочу, чтобы ты себе навредила. Мне очень жаль, что пришлось тебя связать, но, к сожалению, у меня не оставалось никакого выбора. Ты сама виновата.
Понятно. Он больной псих! Ну, ясно, я сама виновата, что попалась в эту ловушку! Как слепая курица, доверчиво гуляющая в лисьей норе, только потому, что там могут быть несколько зернышек кукурузы.
— Если бы ты только могла себя видеть. Такая прекрасная. Такая нежная. Такая беспомощная и… настолько беззащитная. Никого нет рядом. Здесь только ты и я. Только я могу тебя видеть и слышать, — он произносит это с таким спокойствием и доброжелательностью, как будто разговаривает с маленьким ребенком, как будто я маленькая девочка, которую он пытается утешить. Хотелось бы знать, почему он больше не шепчет, и действительно ли это тот мужчина, который встретил меня в отеле.
— Я только хочу помочь тебе сесть на стул. И мне было бы очень приятно, если ты при этом не будешь пинаться, так как навредишь, в конце концов, только себе. Я не хочу быть грубым и причинять тебе вред.
Чувствую, как его руки касаются меня… помогая мне. Как же хочется расцарапать ему лицо! Но он прав. Выпрямиться самостоятельно из того положения, в котором сейчас нахожусь на кровати, я не смогу. Тогда нужно подождать, что будет происходить дальше.
Внезапно он приподнимает меня вверх и усаживает на стул. Мне стоило больших усилий не опрокинуться и удерживать равновесие, когда оказалась без твёрдой опоры, при этом ничего не видя.
Он приковал мои руки к спинке, а ноги туго привязал к ножкам стула.
Пытаюсь спокойно дышать. Прислушиваюсь. Каждый даже самый слабый шорох сейчас важен. Мы действительно одни? Мы вообще в хижине? Чем здесь пахнет? Я слишком сильно растеряна, чтобы обнаружить тот запах, который может быть важным. Он не пользуется парфюмом, и я не чувствую присутствие здесь таких запахов как кофе или цветы. Проклятье.
— Вот так хорошо, — говорит он и проводит руками по моим коленям вверх до бёдер.
