В прятки с кошмаром (СИ) - "Ежик в колючках"
— Нет! — тихо срывается с моих губ, и из горла рвется крик…
Я падаю на землю, рядом с ним. Стараюсь зажать рану руками, но кровь льется сквозь пальцы, горячая, липкая. Красная… много крови. Нет, не может быть… пожалуйста. Только не это… нельзя. Не смей умирать… не оставляй меня. Прошу, Боже… да сделай же что-нибудь, помоги… Так сильно колит в груди, словно ломает ребра. Печет. Я не могу дышать, воздух ускользает… темно.
— Кроша! Твою мать… Что за на х*й? Очнись!
Резкая вспышка света вытаскивает меня из черноты. Жадно хватаю ртом глоток воздуха. Еще и еще… Пытаюсь сфокусировать зрение, Ворон трясет меня за плечи и старается поднять на ноги. Глаза у друга как две тарелки. Но… передо мной нет тела… оно исчезло. Что это было? Сердце стучит как пулемет. Я еще несколько секунд в полном охренении таращусь на свои руки, на которых нет крови… Вашу-то мать! Мать вашу! И это все, что приходит мне в голову.
— Уходим! Живо отсюда! — он подхватывает меня на руки и бегом тащит в сторону оставленного внедорожника, заталкивает на сидение, словно тряпичную куклу и машина срывается с места.
Мы едем в полном молчании, каждый погружен в собственные мысли. И, наверное, мы так или иначе думаем об одном и том же: это плохое место, откуда надо сваливать любыми способами и как можно скорее. Я нервничала так, что Ворон, бедняга, боялся ко мне повернуться лишний раз спросить чего. Страшно… так страшно… Сижу, обхватив себя руками, тело бьет озноб, голова раскалывается. Как это странно все… галлюцинации? Как в тоннеле… Резкий скрип тормозов, в мои руки сунута фляжка. Пальцы непослушные, зуб на зуб не попадает, и Ворону, приходится самому заливать в меня виски. Алкоголь ползет по горлу и разливается горячей лужей в желудке. Выдыхаю, глубокий вдох, еще… А потом я разрождаюсь таким матом, что у друга глаза стали еще больше.
— Что это было? —, а голосок трясется и хрипит.
— Глюки ты словила. — огрызается бесстрашный. — Какого х*я, спрашивается, ты поперлась куда-то без меня? Я за*бался тебя искать и орать. Потом услышал твои вопли и чуть не обос*ался. — набирает обороты мужчина. — Джойс сообщил, что у них какая-то х*йня случилась. Один парень чуть не задохнулся, а Купер сердечный приступ схватил от страха. Хорошо успели остальные и глюки кончились. Я орал несколько минут, думал, что тебе уже пи*дец. А когда нашел, ты сидела над… — обрывает он свой монолог и чешет лохматую челку.
— Ты тоже его видел? — мысли скачут в панике по всей черепной коробке. — Ты видел Эрика? Да не молчи ты… — я сейчас покусаю его.
— Видел, но он словно растворился… как мираж. Что за еб*нное бл*дство происходит? Мы наткнулись на ту херню, как в тоннелях? Она воплощает страхи? Я думал, тебя крысы жрут… погоди… Ты что, боишься лидера?
— Это мой постоянный кошмар. Но я не Эрика боюсь, ты не поймешь. Тут совсем другое.
— Так объясни мне. — Ворон расселся поудобнее, прикурил и всем своим видом демонстрировал заинтересованность. А я вдруг решила, что мне просто необходимо выговорится. Чего одной Линн страдать?
— Ну ладно. Этот кошмар меня преследует с Дружелюбия, когда его подстрелили. Я боялась, что он умрет. Смерть Эрика — один из моих страхов. Но с недавнего времени, кошмар стал изменяться… теперь я сама его убиваю.
— Почему? Он что-то тебе делает? — серьезно спросил разведчик, сделал глоток из фляги и передал тару мне.
— Меня пугают его глаза. — честно ответила я. Ворон только нахмурился. — Они словно несут угрозу и опасность. Понимаешь, Эрик никогда раньше не отличался особой разговорчивостью со мной. Только цедил короткие фразы сквозь зубы. И я научилась определять его мысли по глазам. Когда он злиться, смеется, задумался или… ну, ты понял. — дружок ухмыляется и поспешно кивает, рискуя получить затрещину. — Так вот, таких глаз, как в кошмаре я никогда у него не видела, как бы Эрик не был зол. Они холодные, смертельно опасные, страшные, словно у монстра. Что-то там внутри, просто убивает меня. Он меня пугает до такой степени, что я стреляю. Как бы Эрик не был раздражен. В гневе, в ярости. Никогда глаз таких не было. Вот так.
— И что это значит? Твой кошмар воплотился в глюках? — задумчиво тянет бесстрашный. Только развожу руками, вот такая хрень.
Ворон заводит мотор и мы отправляемся на полигон ожидать Джойса и ребят. Разведчики догоняют нас возле самых ворот. Джойс просто затрясся от бешенства, когда Ворон сдал меня с моими глюками с потрохами командиру. Я то думала, что у него нервы покрепче будут. Или это я так на них влияю? Купер, довольно крупный мужичок, выглядел вполне нормально, для человека схватившего сердечный приступ, а ругался непечатными выражениями так, что сразу стало понятно, что от жопы уже отлегло. А вот придушенный парнишка был очень даже бледноват. Но главное, что все живы. Небольшой перерыв на доклад лидерам и мы снова рассаживаемся по машинам, отправляясь за обнаруженным мною обглоданным скелетом, для изучения эрудитам. Выезжаем большой группой — 10 человек, на двух внедорожниках. Кости упаковали в мешок, загрузили, никаких больше галлюцинаций и паники ни у кого не возникло в заброшенной деревне. Мы еще раз обшмонали всю территорию и засобирались назад. А то, боюсь, если мужики возьмутся тут искать своего «миражного» лидера, наша одиссея изрядно затянется, чего мне как-то совсем сейчас не хочется. Вечер на носу. Лучше бы поторопиться на полигон.
Не сильно радуйся дню. Вечер может быть еще хуже, или если с утра день не задался, значит утро вечера не мудренее… Не, не так! Привалило Счастье, но… не вынесло этого. Да, вот это точно про меня… Потому, как доехать до полигона мы не успели, как по рации сообщили, что патруль засек лазутчика и гонит его по лесу, а нам нужно попытаться перехватить залетного партизана.
— Ну ох*енно просто. Когда же этот пи*датый день закончится? — в сердцах вопрошал блондинчик в небо, но оттуда ему ответить не пожелали.
Через два часа мы высадились вдоль очередной лесополосы для перехвата беглеца. Командиры рассредоточили нас цепью по кромке леса, как при прочесывании местности. Прочёсывание местности обычно ставит перед собой задачу вытеснить противника на открытое место, отсечь его от леса, окружить, оставив ему «выход» из клещей.
— С той стороны патруль, и Френк с собаками к ним присоединился. Смотреть в оба. — командует блонди. — Ну что, готовы побегать?
— Ух ты ж, блин! Это ж как «сафари». — присвистнула я, вспоминая тот чудесный уикенд. Джойс раздраженно закатил глаза.
— Мелкая, не вздумай лезть в пекло. Иначе точно ремнем выдеру. Поняла? — прорычал он, под растягивающиеся ухмылки остальных. А Ворон, показал кулак. — Наш гость вооружен и уже подстрелил одного патрульного.
— Да ладно, ну чего ты? Сам сказал — побегать придется. А раз уж на то пошло, то я бегаю быстрее тебя. — совершенно невинно выдала командиру. — Меня даже лидер догнать не смог, ну почти. Только Вайро, и то, со скованными руками и подвернутой ногой. Так что я главная ваша артиллерия по погоне. Ну, после собачек.
— А может ее и правда к дереву привязать? — серьезно спрашивает Майк, что я сразу решила заткнуться, от греха подальше. А то, ведь могут.
Выжидали мы еще часа полтора, и чуть не проморгали беглеца в сгущающийся сумерках, когда тот, в азарте побега не заметил, как лес кончился и вымахнул в чисто поле. Облава напряглась, вытянулась, и уже готовилась стартануть по следам, как следом на поле вылетела черная, здоровенная торпеда и в два рывка настигла свою добычу, снеся ту с ног одним прыжком. Грозное рычание Беса и рев боли, эхом метнулись между кронами деревьев. Гребанный «Вольник» стонет так, словно Бес ему ногу оттяпал. А что он хотел? Если падаешь и забыл подстелить себе соломку, то уж извини — долбанешься как следует. Бесстрашные отняли у собачки законную добычу, слегка покусанного острыми зубками изгоя скрутили, и Ворон повез его на полигон. Явно на допрос. А все остальные, под командованием Джойса, остаются на поле на ночь. Как рассветет, отправимся прочесывать местность передвижения лазутчика. Вдруг, он там чего-нибудь оставил, или не один был.
