Джуд - Драко Малфой и Солнечный путь
середине коридора. Дин, в свою очередь, пожал плечами, и нырнул в проход, который закрылся за ним.
Прошло пять минут. Проем приоткрылся, и из него высунулась белокурая встрепанная голова. Оглядевшись и
убедившись, что поблизости никого нет, Шеймус выбрался в коридор и подал руку Джинни.
- Куда это вы собрались, молодые люди? - строго осведомилась Толстая Тетя.
- У нас свидание, - мрачно отозвался Шеймус.
- О! - опешила стражница гриффиндорской гостиной. - А ты разве не мальчиков предпочитаешь?
- Старая сплетница! - фыркнул Шеймус. Толстая Тетя немедленно приняла оскорбленный вид.
- Почему же старая? Когда меня рисовали, мне было всего тридцать четыре!
* * *
- Куда мы так летим, Сольвейг? - спросила, задыхаясь, Гермиона, едва поспевающая за слизеринкой.
- Чип и Дейл спешат на помощь, - ответила Сольвейг. - Ты меня поражаешь, Грейнджер. Твой друг в
опасности, а ты…
- Кто? - ахнула Гермиона. - Гарри? Что с ним?
- Его, если ты обратила внимание, утащил с собой Люциус Малфой, - почему-то радостно отозвалась
Сольвейг. - Его и Драко.
- А почему ты радуешься? - поинтересовалась Гермиона.
- Потому что теперь нет необходимости рисковать моей бесценной жизнью в том случае, если мы с этим
носатым конспиратором все-таки не родственники, - веселье в голосе Сольвейг просто било через край. -
Мы не будем искать Снейпа, мы будем искать Драко! Вряд ли наш красноглазый друг обладает обилием
тюрем, так что, найдя парней, мы найдем и Снейпа!
- Как ты собираешься искать Драко? - спросила Гермиона, которая все никак не могла понять причину
радостного возбуждения Сольвейг. Ей самой после сцены в Большом зале хотелось то ли реветь, то ли
напиться, то ли спать.
- При помощи Поискового зелья, душа моя, которое у нас как раз должно быть готово.
- Но ты же не родственница Малфоям! - воскликнула Гермиона. Внезапно Сольвейг остановилась, схватила
гриффиндорку за плечи и резко прижала ее к стене. От слизеринки сильно пахло гарью, раскаленным
металлом и кровью.
- Минус десять баллов Гриффиндору, мисс Грейнджер, за то, что вы ни хрена не знаете, - ее губы
шевелились у самого рта Гермионы. - В комнате у Драко я нашла фотографию. На ней - моя мать и мать
моей матери. А на обороте рукой Драко написано - "Ксавиера". И три восклицательных знака, - она
наклонилась ниже, так что теперь ее губы почти касались гермиониных, а шепот, казалось, проникал
непосредственно в кровь. - Я пригляделась к ней. И поняла, что она похожа на Драко. Потому что Драко
больше удался в родственников с материнской стороны, чем в Малфоев. Эта женщина, моя бабушка -
Ксавиера Лоран, двоюродная бабушка Драко, которая, кстати, воспитала нашу дорогую Мину. Ты сама
сообразишь, кто мы с Драко друг другу, или тебе подсказать?
- Откуда ты… - голос Гермионы сорвался. - Откуда ты знаешь про эту Ксавиеру?
- А мне рассказали, - нежно улыбнулась Сольвейг. - Мне давно рассказали. Мне еще Нарцисса Малфой
рассказала, когда мы вечеринку готовили. Старая тетка меня кадрила, - Сольвейг легонько рассмеялась и
внезапно поцеловала Гермиону - резко и грубо.
Ее рот смял губы Гермионы, язык завладел языком, и Гермиона вдруг поняла, что она хочет не спать, не
плакать и не пить - что она хочет трахаться. Такого страстного и грубого желания она не испытывала еще
никогда в своей жизни. Она вцепилась в плечи Сольвейг, притягивая ее ближе; в ответ руки слизеринки
рванули на Гермионе робу, выдрав застежки, и нырнули под блузу. Они были горячими и жесткими, а во рту
Сольвейг Гермиона ощутила привкус крови. Это ошарашило ее, и она одернула голову, приложившись
затылком о стену.
- Ты прикусила язык… - выдохнула она.
- Что? - переспросила Сольвейг. Ее и без того огромные глаза сейчас занимали, казалось, не меньше чем
половину лица.
- У тебя кровь во рту, - пояснила Гермиона, невольно прогибаясь в позвоночнике, чтобы плотнее
прижаться животом к руке Сольвейг. Раскрытой ладонью другой руки слизеринка заворожено водила по груди
Гермионы.
- Это не моя, - тихо произнесла Сольвейг. Не меньше тридцати секунд прошло, прежде чем до Гермионы
дошел смысл этих слов. Она вывернулась из рук Сольвейг, глядя на нее дикими глазами. До слизеринки,
кажется, тоже дошло, что именно она сказала, и она сунула руки в карманы, как будто бы ей вдруг стало
холодно.
- Пошли, - резко бросила она. - Мы теряем время.
* * *
Хогвартс, кабинет директора, 5 апреля 1998 года
- Мне очень, очень жаль.
Пришлось прибегнуть к помощи всего преподавательского состава и даже драконологов, чтобы восстановить
стену вокруг Хогвартса и магглозащитные чары. Естественно, восстановить главную защиту пока не
представлялось возможным, это был слишком сложный обряд, для которого требовался как минимум прежний
Хранитель Тайны. А его не было, и сейчас его исчезновение являлось главной проблемой директора
Хогвартса.
Дамблдор отпустил преподавателей, едва только защита была восстановлена, и был готов поспорить на
Хогвартс, что сейчас они все собрались в учительской, чтобы "запить" и "заболтать" пережитый стресс. В
кабинете директора остались собственно директор, Минерва МакГонагалл, Рем Люпин, Сириус Блэк, Хагрид,
Чарли Уизли и Вельгельмина Малфой. Еще в уголке скромно притулились Шеймус и Джинни. Они пришли в тот
момент, когда гурьбой покидали директорский кабинет усталые преподаватели, и Дамблдор впустил их.
Никто из оставшихся в кабинете волшебников, кроме разве что самого Дамблдора, не рискнул бы
предположить, что означает присутствие этих двоих, но, по правде сказать, никому не было до них
особого дела.
- Мне очень, очень жаль.
Хагрид принес Вельгельмину в больничное крыло. Оказалось, что девушка не ранена - только несколько
црапин; и еще ее оглушило обломком стола, а может, кончиком драконьего хвоста. Поджимая губы, словно
специально для того, чтобы сдержать резкость, мадам Помфри промыла ей царапины; впрочем, большая часть
крови, оказавшаяся на Мине, не была ее кровью.
Мина стояла у окна отвернувшись от всех, и смотрела, как драконы играют над озером. Молодой самец
венгерской хвостороги, явно красуясь перед самкой, стремительно скользнул вниз и смазал кончиком крыла
водную гладь. Веер брызг, мгновенно окрасившийся всеми цветами радуги, взлетел метра на три.
- Я… виновата. Правда. Я… не была честна, - Мина упрямо мотнула головой, словно пытаясь отказаться от
только что произнесенных слов. - Я лгала. Я Упивающаяся Смертью. То есть, пока еще не посвященная… это
