Необходимо и недостаточно (СИ) - "Швепса"

Ведь всё в нём было неправильным. Это Малфой — змей — должен быть большим и угрожающим. А я никчёмным львёнком маячить у его хвоста, молясь всевышнему, что змей заметит отстающего зверя и позовёт с собой.

Что Драко позволит мне вернуться. Позволит хотя бы попробовать начать всё сначала. Подарить ему то, на что раньше у меня банально не было сил.

Но дни летели, а от него не было ни единой весточки. И всё, что у меня осталось, — подвеска и его рубашка — я трепетно хранила. Ценила то, что есть, не смея просить о большем. Жизнь и без того преподнесла мне бесценный подарок.

Услышав тихий хлопок двери, я невольно вздрогнула и тут же отложила цепочку обратно на тумбочку. Ведь если мистер Крейг заметит, что я убиваюсь над ней с самого утра, сидя с окровавленной грудью после ночных кошмаров, то фиксирующих ремней мне точно не миновать. Как, впрочем, и не получить скорой выписки. А мне так хотелось объясниться перед всеми, восстановить магические силы и поскорее отправиться в Австралию, чтобы вернуть память родителям.

Чёрт, я вообще слишком много хотела для той, кто только что вылез из могилы. Но ничего не могла с собой поделать, а особенно с чувствами, что вспорхнули из осадка, выбрались из-под давления наркотиков, сжирая теперь меня изнутри.

Но я продолжала сидеть и размышлять день ото дня. И делала всё, что от меня зависело сейчас, — старательно лечилась.

— Доброе утро, Гермиона! — бодро поприветствовал меня доктор Крейг, заходя в палату.

— Доброе!

Я обернулась и улыбнулась в ответ мужчине. Он нравился мне своим профессионализмом и доброжелательностью. За весь этот месяц с его уст не слетело ни единого упрёка, ни единого вопроса, что мог потревожить моё душевное равновесие и пустить под хвост все его старания. Но была у этого и обратная сторона. Я несколько раз пыталась вызнать у него о Драко, но всегда получала лишь покачивание головы и немой укор в глазах. И ни малейшей информации о том, что не касается его работы.

Страшно представить, в какую сумму для Драко встали услуги доктора Крейга. Ведь колдомедик провёл в этой палате весь Новый год, утаскивая меня с того света. И до сих пор продолжал заниматься этим, не возвращаясь в Америку, где осталась его семья. Он ни разу не говорил о ней, но как-то раз к нам в палату залетела сова, принеся доктору премилый детский рисунок новогодней ели.

В тот день мне захотелось выздороветь ещё быстрее. Я чувствовала себя обузой для всех, кто оказывался рядом.

— Ты только проснулась? — спросил мистер Крейг, подходя к небольшому столику и видя там пустую баночку для сбора анализа.

— Да, — кивнула я и поспешно вскочила с кушетки, намереваясь не затягивать работу колдомедика и позволить поскорее закончить всю утреннюю возню со мной.

Я уже подошла к столику, потянувшись к пустой баночке, но мистер Крейг неожиданно мягко перехватил мою руку за запястье.

— Сегодня не нужно, — чуть улыбнулся он. — Присядь, я проверю колдограмму.

Я опустилась в кресло, как он и велел. А внутри отчего-то растекалось волнение. Неужели у нас получилось? Неужели результаты последних анализов были настолько хорошими, что он решил обойтись в этот раз только лишь колдограммой?

На лице расползлась счастливая улыбка, которую я и не собиралась прятать. Всё действительно становилось хорошо.

Как ты и обещал, Драко.

Доктор развернулся ко мне и тут же раздосадованно вздохнул, глядя на мой больничный халат, перепачканный в крови.

— Тебе опять снились кошмары?

Он достал волшебную палочку, убирая кровавые пятна с моей одежды.

— Я не помню… простите, — промямлила я, сжимая руки в кулаки от собственной никчёмности.

— Тебе не за что извиняться, Гермиона.

Пока он обрабатывал мою грудь марлей, смоченной заживляющим зельем, я понуро смотрела в стену, стараясь не зашипеть от саднящей боли и подобрать верные слова.

— Я не понимаю, почему пытаюсь навредить себе каждую ночь, — наконец промолвила я, пока мистер Крейг приклеивал свежий пластырь. Может, мне показалось, но как будто бы он прижимал его к коже ещё крепче, чем обычно, наивно полагая, что я не смогу его содрать. Не я… мои руки. — Ведь я так сильно хочу выздороветь, но… всё равно делаю это. Бессознательно. Простите, — я вздохнула, ещё раз извинившись.

Мистер Крейг поднял глаза и чуть свёл брови к переносице, палочкой заставляя все пуговицы халата быстро застегнуться.

— Думается мне, что подобные… наклонности, — какое же мягкое слово он подобрал для моего сознания, что мечтало сдохнуть, — напрямую связаны с тем, что ты просишь прощения в каждой своей фразе. Я не психотерапевт, так что утверждать не берусь. Но подумай об этом.

— Про… — я проглотила «стите», чуть мотнув головой. И всё-таки была в его словах доля правды, но я ничего не могла поделать с чувством вины, что сидело внутри. Оно было настолько огромным, наверное, размером с земной шар. И я понятия не имела, как его вытащить. Как перестать себя ненавидеть. — Вы не свяжете мои руки ночью?

— Нет-нет, это всего лишь царапины, — почти на автомате пробормотал доктор Крейг, уже внимательно осматривая появившиеся колдограммы над моей головой. Я облегчённо вздохнула и расслабилась в кресле, прикрывая глаза. Значит, не всё уж так и страшно. Значит, я действительно иду на поправку. А остальное не так важно. Пока что.

А потом я обязательно пойду к психотерапевту, потому что сама точно не справлюсь со всем тем, что сидит внутри.

— Хорошо, — удовлетворённо кивнул доктор Крейг спустя несколько минут, заставляя колдограммы раствориться. — Только печень не восстановилась до конца, в остальном — всё отлично. Как ты себя чувствуешь?

Он отошёл к столику, принимаясь что-то писать на бумагах из своей папки. Пока я в смятении смотрела на свои пальцы, не зная, что ответить, чтобы не соврать, но и не выдать до конца всей депрессии, в которой нахожусь.

Как я себя чувствую?

— Гермиона? — мистер Крейг оторвался от бумаг, упирая пристальный взгляд светло-карих радужек в меня.

— Я в порядке. Просто не знаю, как со всем этим справиться. Вот и всё.

Я сцепила пальцы в замок, по какой-то привычке думая, что они вот-вот должны затрястись. Но руки не дрожали, и я замерла, окончательно стушевавшись под взглядом доктора Крейга.

— Ты сильная, в этом я убеждаюсь каждый день, Гермиона. Ad impossibilia nemo obligatur{?}[К невозможному никого не обязывают], — мягко произнёс он знакомую мне фразу на латыни, вынуждая вздрогнуть. — Уверен, что ты справишься.

Мужчина с неожиданной теплотой похлопал меня по плечу, и я, не сумев сдержать слёзы, скопившиеся в уголках глаз, неуверенно кивнула и подтянула колени к груди, утыкаясь в них носом.

— Спасибо, — еле слышно прошептала я, надеясь, что доктор Крейг услышит. Что он поймёт: я действительно стараюсь выздороветь и перестать обременять всех вокруг.

— У меня есть хорошие новости! С сегодняшнего дня я разрешаю посещения, так что…

Дверь в палату тут же отворилась, не дав ему договорить, а мне — до конца осознать сказанное. Сердце будто замерло, наверняка пропустило несколько столь необходимых ударов. Я подняла голову, и вот теперь мои руки действительно задрожали.

— Что ж, я вас оставлю, — чуть улыбнувшись и подбадривающе мне кивнув, доктор Крейг покинул палату.

Я опустила ноги на пол, не веря своим глазам. Всё тело пробирала дрожь, а в горле застрял комок, не дающий выговорить ни слова.

Гарри в своей неизменной аврорской мантии зашагал вперёд со счастливой улыбкой на лице. Я вскочила с кресла, зажимая рот руками. Пытаясь хоть немного сдержать эмоции, что вмиг накрыли с головой.

Вина. Стыд. Сожаление.

А ещё безудержная радость от вида лучшего друга.

— Гарри… я… — пыталась говорить, но слёзы хлынули из глаз, а из груди вырывались лишь несдержанные всхлипы. Я замотала головой, кое-как проговаривая: — Прости, прости меня!

Такая тяжёлая и вязкая просьба с моих уст.

Гарри, не обращая никакого внимания на мою подступающую истерику, подошёл вплотную, тут же стискивая меня в крепких объятиях. Я прижалась к его плечу, не в силах остановить слёзы. И всё просила прощения, выпуская с солёной влагой часть груза, что давил меня к земле, не давая пошевелиться. Ревела, пока Гарри смиренно гладил меня по волосам, пытаясь успокоить хоть немного. И, кажется, у него получалось.