Красавица для миллиардера

От ужаса я не могу даже пошевелиться. Только слышу гневный крик Пелагеи и мерзкий смех Абдулова.

Внезапно что-то с грохотом падает за дверью.

Мы все вздрагиваем, кто от страха, кто от неожиданности. Абдулов с нежеланием выпускает меня. По его лицу невозможно понять, о чем думает.

– Я ещё вернусь, детка, не скучай без меня, – бросает он и выходит из помещения.

Я могу только сглотнуть и перевести испуганный взгляд на Пелагею. Мы получили временную отсрочку, но сколько времени она продлится?

Она хмурится и кусает губы.

Когда звучат выстрелы, я съеживаюсь на стуле. Это… это за нами? Архип, да? Или что– то пострашнее? Кто знает, сколько у Абдулова врагов?

Пелагея тем временем, слабо застонав, вдруг освобождает одну руку. Запястье в ссадинах, кожа содрана, но – ура! – свобода!

Она тут же прижимает палец к губам, давая понять, надо молчать. Я спешно киваю, давая понять, что поняла. Стараюсь при этом не прислушиваться к тому, происходит за дверью. Там глухие удары, крики, мат и ещё какие– то звуки, природу которых определить невозможно. Я только шумно выдыхаю, стараясь успокоить бешено бьющееся сердце, наблюдая, как Пелагея вытаскивает из пут вторую руку.

– Уф, пришлось попотеть над этим, – выдыхает она и улыбается. Улыбка до ужаса похожа на ту улыбку Архипа, от которой у меня всегда сжимается сердце. – Сейчас освобожу тебя. Сильно напугал этот козел?

– Прилично, – бормочу я, чувствуя, как она начинает распутывать веревки, и тихо задаю вопрос, на который до этого так и не получила ответа. – Они… Пелагея, это за нами?

– Очень на это надеюсь, – отвечает она, продолжая возиться с веревками. – Нам в любом случае не стоит тут засиживаться и надо выбираться.

Я быстро обдумываю сказанное. Она права. Если это кто– то из врагов Абдулова, то тем более не стоит тут оставаться. Откуда мы знаем, что решат делать с нами? Если отпустят – это хорошо, а если решат взять трофеем?

Я с облегчением выдыхаю и начинаю быстро растирать затекшие запястья, едва веревки падают на пол. Кожу колет сотнями иголочек, но я не обращаю внимания. Пут нет! Я быстро наклоняюсь и развязываю ноги. Вскакиваю и тут же охаю, едва на свалившись назад.

Пелагея уже у двери, резко оборачивается, глядя на меня:

– Идти сможешь?

– Смогу, – стискиваю зубы. – Я отсюда ползти буду, но не останусь.

Она кивает, явно оценив настроение, и показывает большой палец.

Нам исключительно везет, что Абдулов так спешил, что не запер дверь. Видимо, решил, что пленницы никуда не денутся. Просчитался.

И снова везёт, потому что в темном затхлом коридорчике с лестницей, ведущей наверх, никого нет. Однозначно слышатся звуки драки, но на расстоянии отсюда.

– Куда бежим? – одними губами спрашиваю я.

– Смотрим по обстановке, – отвечает Пелагея, пытаясь определить, куда двигаться. – Я сюда тоже попала без сознания, поэтому толком ничего не знаю.

Мы успеваем сделать только несколько шагов вверх, как появляется мужчина. Я невольно пячусь, но потом сердце делает кульбит.

Это Архип. Воплощение демона мести. От его взгляда можно превратиться в ледяную статую. Плечо в крови, от чего мне становится дурно. Я не могу произнести ни слова, но в черных глазах моего мужчины мелькает облегчение.

– Давайте быстро за мной, – бросает он.

Мы не спорим, быстро следуем за ним. Через несколько секунд появляется Вадим, вид у него тоже оставляет желать лучшего, но он вполне бодр, даже приветственно машет нам пистолетом. Мне не по себе от того, что боевое оружие прямо перед носом. Я такое видела только в фильмах, но ни Пелагею, ни Архипа это явно не удивляет. Господи, у них это постоянно, что ли?

– Босс, он побежал к черному входу, там наши ребята встретят.

Архип кивает:

– Проводи женщин в машину. – И кидается назад.

– А… – тихо начинаю я.

– Жаждет крови, – с пониманием произносит Вадим, – я его понимаю. Идемте, тут не надо торчать.

Возразить нечего, мы быстро идем за ним. Я только по ходу успеваю отметить, что дом Абдулова и правда роскошен, здесь все такое… дорогое. Куда же ещё больше?

Верно говорят, что человек, почувствовав вкус богатства, не может просто остановиться. Правда, для этого ты должен быть именно таким… не умеющим останавливаться.

Нас выводят во двор, давно ночь, фонари освещают ухоженный сад и выложенные плиткой дорожки. Машина Архипа стоит в нескольких метрах, ворота буквально снесены. Ох, они тут что, с тараном въезжали?

Но я только молчу и иду за Вадимом. Самое глупое, что сейчас можно спросить – это как про таран.

Мы усаживаемся на задние сидения. У Вадима пиликает телефон.

– Да, шеф? Хорошо, понял. Доставлю в лучшем виде.

Он сбрасывает вызов и смотрит на нас в зеркало заднего вида.

– Девочки, пристегиваемся, мы едем домой.

– А как же остальные? – спрашивает Пелагея, в её голосе звучат требовательные нотки.