Слишком борзая!
Кружиться с пылесосом под прицелом взглядов родителей Горы то ещё удовольствие. Причём и тех, что сейчас с вытянувшимися лицами льют чай мимо рта, и тех, чью фотографию в рамке я десять минут назад протирала от пыли. Вращалась в размеренном танце с Тимуром, и передо мной то и дело мелькали лица то улыбающейся русской пары, то ошарашенной забугорной.
Однако наши страстные объятья с пылесосом совершенно очевидно не давали мне такого прилива радостных эмоций, как целомудренные прикосновения Тимура.
Заглядывая в невероятно тёплые глаза Тимура, я смогла лишь улыбнуться ему в ответ. С ним лучше не только танцевать. Стоит ему появиться в поле моего зрения — все мои чувства обостряются. Каждый нерв как натянутая струна от волнения и предвкушения того огромного взрыва эндорфинов в крови, который случается каждый раз, когда он меня касается. С ним я словно живу иначе, и прежнего мира, где не было его, больше не существует.
— Сегодня у тебя нет важных встреч с молодыми смазливыми миллионерами Москвы? — с едва заметными нотками ревности спросил Тимур.
Его безупречные манеры джентльмена не позволили показать слишком насыщенную неистовой ревностью реакцию — и слава Богу. Терпеть не могу мужчин, стремящихся контролировать каждый твой вздох. Но, тело выдавало напряжение Горы. При упоминании Алекса рука Царёва безотчётно сжала мою талию крепче, ближе прижимая меня к литым мышцам пресса.
— С миллиардерами, — поправила я Тимура, с неописуемым удовольствием наблюдая, как соболиные брови съезжаются к переносице, а черные котлованы зрачков пытаются поглотить меня полностью, чтоб никому не досталась.
— Учитывая, что ты специализируешься на маньяках, у меня только одна безопасная для твоей задницы версия твоего интереса к нему, — прищурил глаза Тимми. — Он женат?
— Разве что на рабочем кресле. Но зато давно и весьма крепко, — уже не сдерживая улыбки, скалилась я, наслаждаясь прелюбопытной утончённой демонстрацией собственнических замашек Тимура.
Интересные особенности наложило на его характер проживание в странах с очень разными культурами и ценностями. Восточный темперамент и английская сдержанность это прям уникальный набор.
— Значит, не маньяк? — с толикой разочарования спросил Тимми.
— Не волнуйся, до тебя ему как до Шанхая раком, — заверила я Царёва и поспешила успокоить: — Алекс Браун мой друг детства, и вчера он попросил меня о помощи.
— Забыл пароль в свой сейф с миллиардами, и ты вскрыла его шпилькой? — заломил бровь Тимур, заметно расслабившись.
В толстой броне закоренелого одиночки появилась брешь? Раз он так быстро и беспрекословно поверил моим словам. Его ирония тому только лишнее подтверждение. Но развить эту мысль я не успела, почувствовав лёгкое головокружение. Чёрт! В сегодняшней суматохе и неравной борьбе с грязью я совершенно забыла поесть! Если мать узнает, она меня убьёт! Точнее, посадит под замок, дождётся рождения Царевича, и потом мне точно мало не покажется.
— Почти. Помогла найти смельчака, посмевшего обезжирить хозяина на несколько лямов. Расскажу позже, — торопливо пробормотала я, так как музыка закончилась и надо либо бежать с карандашом, чтобы перемотать кассету обратно, либо… меня сейчас будут знакомить с вытянувшимися лицами Норфолков.
Оказывается, очень сложно при головокружении и подкатывающей тошноте изобразить на лице милую улыбку. В глазах всё расплывается, дурнота сковывает внутренности, и чувствую, как перекосило моё лицо. С большим трудом я нашла в себе силы поднять взгляд на прижухших в креслах приёмных родителей Тимми.
Едва я это сделала, моё лицо исказила гримаса ужаса. Но не от чайной традиции англичан и даже не от вида белых труселей под задравшимся килтом Билла. Прямо за спинками кресел Синди и Билла стояли серые полупрозрачные биологические родители Тимура — Лиза и Лев Царёвы. И, так как мой мозг законченный реалист, не веривший ни в какие потусторонние миры, то он поспешно рванул рубильник, позволив мне провалиться в спасительный обморок.
Сознание возвращалось медленно, с сильным искажением звуков вокруг, и больше всего я боялась, что видела длинный и счастливый сон. Очень боялась открыть глаза и обнаружить себя на той пыльной ночной дороге, под светом фар автомобиля серийных убийц Беатрис и её ручного Гоблина…
К моему счастью, вселенная на этот раз сжалилась надо мной. Пришла в себя я не в туманных полях Лондона, а на диване в гостиной. Хоть от нависающих надо мной обеспокоенных Норфолков было немного не по себе, всё же это лучше перспективы забираться в лес, влачась на спине и собирая затылком кочки.
— Помощь вызвал, водичку принёс, — слышу торопливую речь Тимура.
Не знаю, сколько я пролежала в отключке, но Гора за это время успел побледнеть и разлохматить свою шикарную шевелюру.
— Малышка, как ты меня напугала! — ощупывая взглядом каждый миллиметр моего лица, сообщил мне Тимур.
— Всё в порядке, просто я забыла поесть. Со мной такое бывает, когда чем-то увлекаюсь, — тихо пробормотала я, боясь, что Синди поймёт, о чём я говорю.
— Ты не обедала? — ужаснулся Царёв с таким возмущением, будто я его любимую рубашку прожгла.
Не дожидаясь от меня ответа, эта властная задница развила бурную деятельность, прогнав сразу обоих перепуганных родителей за едой для меня.
