Шериз Синклер - Заставьте меня, Сэр
- Я рассчитываю, что ты поймешь мою точку зрения, после того как мы... обсудим это... позже.
Улыбаясь, он толкнулся в нее. Бесконечно потрясающее ощущение трения плоти о плоть наполняло... и наполняло её... Габи начала извиваться от переполняющих её ощущений того, как анальная пробка и его член боролись за пространство внутри нее.
Когда девушка захныкала, он сбавил темп, но продолжил двигаться. Его взгляд блуждал по её глазам, губам, плечам.
- Тише, сладкая. Ты можешь принять меня, и ты это сделаешь.
Он остановился, когда проник в самую её глубину.
Это слишком. Крошеные спазмы посылали искры по коже.
Кончиками пальцев Маркус пробежался по её щеке.
- Такая розовая и разгоряченная, - прошептал он, удерживая её взгляд в своей властной манере.
Весь мир отодвинулся на задний план, и Габи затрясло от ощущения, что ею обладают, внутри и снаружи. Она уставилась на него в полной беспомощности.
Его взгляд смягчился, и он потерся своей щекой об её.
- Да, малышка саба, сегодня ты отдашь мне все.
Он наклонился вперед, удерживая свой вес на одной руке, и начал врываться в нее в жестком, сильном ритме. Он смял её губы, жестко, сладко, не замедляясь ни на секунду.
К удивлению, её собственное возбуждение начало набирать высоту, и Габи застонала. Как он сделал это с ней? Насытится ли она им когда-нибудь?
Будто почувствовав её отклик, он отстранился достаточно, чтобы улыбнуться.
- Я люблю тебя, Габриэлла, - прошептал он, и перед тем как она успела отреагировать, запустил руку между их телами и скользнул пальцами к её клитору.
- О, Боже.
Она не была готова, но все равно взорвалась, ударяясь об него своими бедрами. Волны в этот раз были менее интенсивными, но проходили сквозь неё снова и снова, пока воздух вокруг не уплотнился, и она могла только изгибаться и выплескивать свое удовольствие наружу.
Наконец её дыхание успокоилось.
Тело Габи покрылось мелкими капельками пота, а на губах ощущался вкус соли. Каждое биение сердца возбужденно пульсировало в месте проникновения пробки, напротив его жесткого члена. Он был жестким?
Вжимаясь в нее пахом, Маркус толчком переместился на колени.
- Скажи: "Я люблю тебя, Мастер" еще раз.
Она фыркнула от недовольства. Ее разум затуманился.
- Я думала, мы уже обсудили это.
Он усмехнулся.
- Я до сих пор в настроении, чтобы обсуждать это.
О, Боже, он не отстанет. Ее тело, казалось, вдавилось в матрас, а он оставался твердым.
Он подтянул ближе сумку с игрушками и извлек... черт возьми, зажимы для сосков.
Она рванулась, тщетно дергая за ограничители, и добилась только очередного толчка его члена. Ее киска снова сжалась спазмом, и всплески наслаждения были настолько сильны, что Габи задохнулась. Почему-то тело больше не казалось принадлежащим ей.
Он погладил ее соски и вздохнул.
- Боюсь, после оргазма ты стала слишком мягкая и податливая. Мне придется это исправить.
С порочной улыбкой он наклонился вперед и облизал ее левый сосок, потом взял его в рот и пососал. Легонько, затем сильнее, до тех пор пока она не почувствовала, как те наливаются кровью. Каждое посасывание отдавалось тяжестью внизу живота. Он отпустил сосок. - Разве ты не прекрасна сейчас?
Он прикоснулся пальцем к темно-красной, туго сжавшейся вершинке.
Насухо вытерев ее, он прикрепил зажим, и, затягивая, внимательно наблюдал за ней. Затем подтянул его больше, пока слабый укус боли не превратился в пульсирующее сжатие.
- Больно, - запротестовала она, вызывая на его щеке ямочку от улыбки.
Он щелкнул пальцем по соску, и она взвизгнула, ее внутренности сжались спазмом вокруг его члена.
С довольным смешком, он наслаждался ощущением.
- Я бы сказал: в самый раз.
Он подразнил другой сосок, пока тот не затвердел и прикрепил такой же зажим ко второй груди. Затем к ее ужасу, он подвесил грузики размером с горошину, свисающие на цепочке. Грузики откатились к ее бокам, создавая болезненное натяжение на зажимах.
Ее руки пытались дотянуться до груди, и она застонала от разочарования. Ее соски болели и пылали... при этом она снова возбудилась, возможно, оттого, что с каждым движением пробка в ее заднице и его член терлись друг о друга.
Он опустился вперед на неповрежденную руку и вытащил свой член. Затем снова вошел. Она застонала от его медленного, неглубокого скольжения, оттого, как с каждым толчком он прижимался к анальной пробке. Покалывания танцевали легкими касаниями на ее коже, и кровь начала приливать к низу живота.
Она уставилась на дверь, на выход, но Габи знала, что не хочет уходить. Вообще. Она чувствовала себя висящий над обрывом только на кончиках пальцев.
Мужские пальцы на щеке повернули ее лицо обратно. Маркус задумчиво изучал ее лицо, давая понять, что не было ничего, что она могла бы скрыть от него.
- Почему ты это делаешь? - прошептала она. - Это наказание?
- Сладкая, ничего подобного. Оргазм – это не наказание для сабы. - Его глаза никогда не теряли своей проницательности. - Зато это может научить ее чему-то.
К ее потрясению, он стал двигаться быстрее, и с каждым шлепающим толчком, грузики, свисающие с сосков, качались, болезненно оттягивая их. Мимолетные ощущения промчались прямо к клитору, пока она безумно не захотела снова кончить, но не тут-то было - она не могла.
Маркус увидел недоверие в ее глазах, хотя тело Габи разогрелось от возбуждения и поглотившей её потребности. С каждым колебанием зажимов для сосков, ее киска сжималась вокруг него, угрожая его собственному контролю. Прежде, чем его собственная потребность достигнуть кульминации стала критичной, он дотянулся до ее чувствительного маленького клитора, который вновь стал почти твердым.
Он нащупал уплотнение под мягкой, гладкой оболочкой, и потирал вверх и вниз до тех пор, пока комочек не затвердел окончательно. Чёрт возьми, это ощущение почти подтолкнуло его к оргазму. Он погладил сильнее, быстрее, понимая, что на этот раз ей требуется дополнительная стимуляция, после того как она уже кончила дважды. Ее мышцы туго натянулись. Габи часто и тяжело дышала, ее голова металась из стороны в сторону, словно она отвергала реакцию собственного тела.
Она, наверняка это делала, понял он. Она пренебрегала тем, в чем нуждалась, потому что признание заставит ее чувствовать себя менее безупречной. Что ж, он над этим также поработает. Пока что Маркус изогнул руку достаточно, чтобы захватить ее клитор между большим и указательным пальцами, и легко сжимал его с каждым толчком. От ритмичного движения и нажима ее тело напряглось, пока она не задержала дыхание, все еще жестко сдерживаясь.
