Итак, если свет, который в тебе, - тьма, то какова же тьма? (СИ) - "p.r.a.t.i.e"

Все ошибаются. Даже Он.

След от приятной неги растаял, лишив меня трепетного блаженства. Тело моё, туго взятое в тиски, сейчас по чуть-чуть стало получать больше свободы, а сама я плавно опустилась на постельное бельё. Ноющая боль в области спины, которая всё это время была перебита чувствами иными, теперь вновь взялась за своё. Не унималась даже в те секунды, когда я бревном лежала на кровати. Холода не было. Возможно, некая свежесть. Но могла с уверенностью заявить, что это определённо два разных понятия. То ли моё равнодушие к окружающей температуре было связано с образом, который я никак не могла сменить после долгой ночи, то ли это было маленькой наградой за добровольное отречение от крыльев.

По спине пробежало прикосновение, которое пытались сделать максимально лёгким. Так неумело и так по-домашнему. Чувствовала, как мои чешуйки в области хребта встали на дыбы, а хвост сам по себе заёрзал где-то под одеялом.

ー Спи, мешок с костями, ー голос его звучал виновато, а досада, которая копилась в мужчине, за секунды была передана через прикосновения пальцев.

Хотела обратиться в человека. Опять пойти против его слов, ведь в этом, казалось, заключалась суть моей настырности, однако меня сковала такая тоска, что стало стыдно повернуть голову. Будто виновата была во всём только я.

Он ушёл. Поняла это по тяжёлым шагам. Сначала он суетился возле шкафа, но, видимо, там ему быстро наскучило. Одна из тканей с вешалки полетела на пол, как и остатки терпения Цербера, который и вовсе не умел ждать.

Что там я говорила? Тот, кто должен был стать неким прототипом Создателя, превратился в полную его противоположность. Породил хаос и разрушения. Похоть и любостяжание. Гордыню и ненависть. Посеял мрак и бесчинство. Вот та самая роковая ошибка, которая говорила всем смертным и напоминала созданиям Его, что все вольны оступаться.

Пусть будут помыслы чисты, а душа наполнена лишь светом, который озаряет даже самые тёмные и неизвестные части сознания. Пусть при деяниях ты не будешь кричать о содеянном во все трубы. Оставишь свой поступок в неведении, ведь именно так поступают истинные творцы милосердия. Пусть жить ты будешь по правилам, которые сам создал. Не нарушая их даже во сне и в мыслях своих. Ты всё равно рано или поздно оступишься. Однако… никто не задумывался о том, что ошибка Его была сделана нарочно. Наделить творение своё могуществом таким, что даже Он мог бы преклонить перед ним колени. Мог бы уступить занятое веками место, передав престол собственному отпрыску. Беспрекословно отдал бы мир, который построил, зародив жизнь с нуля.

Всё мог бы сделать. На то он и Создатель, чтобы раздавать награды по деяниям каждого. И самую ценную он отдал лучшему творению своему. Выделил ему иной мир с порядками, которые Сатана мог установить сам. С народом, который разделял бы указы. И главное, Он возложил на плечи сыну самую важную обязанность. Воздавать грешникам по делам их и не жалеть душ падших, ведь сколько им было отмерено, столько они и растратили впустую.

Награда. Не наказание, как интерпретировали это люди. Продуманный ход, а не ошибка, которую принято было именовать Сатаной.

Скрип двери заставил меня проснуться. Пока не в силах была открыть глаза, но противостоять желанию зевнуть не смогла. Разомкнула пластичную пасть, как на мой язык лёг знакомый терпкий аромат прикосновений Люцифера. Не думала, что когда-нибудь смогу попробовать их на вкус. Зато теперь за версту чуяла его присутствие. Мужчина и, казалось, что-то ещё.

Шаги из топота каблука перешли в почти неразличимые шлепки кожи о мраморные плиты, разнося секундное падение обуви по комнате. С небольшими задержками в пути, помещение заполнялось шуршанием вещей. Кажется, из когда-то аккуратного и манерного Дьявола я сделала нетерпеливого мальчишку.

ー Я плохо на тебя влияю, ー первое, что смогла сказать спросонья, обернувшись человеком.

Боль с фона перешла на первый план, занимая собой всю ранее неохваченную площадь тела. Неприятные фантомы теперь плясали не только на спине, но уже отчеканивали победный танец в зоне икр и даже кистей.

Грохот металлического пласта о пол. Не падение, скорее, небрежное касание. А всё ради того, чтобы щёлкнуть пальцами и вернуть меня в образ серой ленты.

ー«Плохо» ー если бы ты читала молитвы и носила белый балахон, ー скрежет в голосе, который смешался со скрежетом на полу и густым облаком поднялся до потолка, где заканчивалась кровать. ー Сейчас же твоё воздействие на меня…

Низкопробное? Или, наоборот, отвратительное? Ну же, Люцифер! Ты будто тянешь с подарком в самый разгар праздника.

ー … Впечатляет, ー еле слышно закончил он.

Это… явно не то, что я ожидала услышать… Сделала несколько оборотов вокруг собственной оси, чтобы уместиться напротив Демона и попытаться ещё раз вернуть себе облик девушки. Только, едва я встала в стойку, мужские пальцы рассекли воздух.

ー Не сейчас.

Сказал ー как отрезал. Так что, чуть опустив голову, я склонила её набок и моргала своими крохотными блюдцами. Он же сел на противоположную сторону кровати, уместив между нами платиновый поднос с излишками еды. Переспелые фрукты, из разреза которых струился сок, точно кровь из открытой раны. Яркая расцветка ягод напоминала нездоровый, но такой манящий цвет листолаза, что не могло не говорить о ядовитости маленьких горошин. Однако самое привлекательное балансировало на краю рельефного подноса, свисая с блюдца. Горка из печенья, аромат которого мешался с терпким одеколоном мужчины.

ー Ты не владеешь языком, ー при этих словах я вернула взгляд на Дьявола, который с неким напряжением смотрел в мою сторону. ー И это может пагубно сказаться на твоём дальнейшем существовании.

ー Ш-ш-ш.

Просто замечательно. Лучше бы я чихнула и так подтвердила его слова, чем показала свою полную бездарность.

ー Нет, не угроза, ー усмехнулся Люцифер, сложив крылья на спине и отведя голову в сторону. ー Люди называют это иначе.

Он сидел на одной ноге, вынуждая вторую болтаться в воздухе. Таз был прикрыт куском одеяла, ведь этот чёрт жуть как не любил одежду смертных, а если бы сейчас не набросил эту ткань, то разговор бы просто не состоялся. Левая рука была вжата в кровать, чем вызвала напряжение в области предплечья и шеи. Даже сейчас, когда повёрнут брюнет был ко мне полубоком, я была уверена, что усилие прикладывал каждый мускул мужского тела.

Ты обо мне заботишься…

Тепло разлилось по моему брюху, и я была готова поклясться, что в данный момент на моём лице поселилась улыбка. Невозможно? У змей отсутствует мимика? Ад для некоторых личностей тоже оставался за гранью понимания. А про других созданий и говорить не стоило, толку-то?

ー Вдохни полную грудь и на выдохе протяни шипение, ー всё так же куда-то в сторону обращался Люцифер.

Эй… Тебе стыдно? И, кажется, не за меня. Думала, только ангелы способны на самобичевание. Вечное замаливание грехов, которых по идее у них быть не могло. Зато удел Демонов ー не показывать слабость и не признавать вину даже перед страшным судом. Две такие одинаковые противоположности.

ー За верное исполнение слов моих ты вправе выбрать всё, что видишь перед собой.

Живот, как назло, при сих словах стянулся в узел, вынуждая меня дважды кивнуть в знак согласия. Одобрительного хмыканья по ту сторону не было. Только тишина, которая осторожно наблюдала за мной, прикрыв глаза.

Припав к постели, я опустила голову и вдохнула прохладный прожжённый воздух через крохотные серые отверстия на краю морды. Высвободив кончик языка, я разомкнула челюсть и протянула долгий шипящий звук. Услышь я такое при прогулке, не задумываясь сиганула бы на лавку или куда повыше. Ещё бы лопатой вооружилась, но это как крайняя необходимость. Зато наставнику моя первая попытка пришлась по душе. Люцифер правой рукой рассёк воздух, дав добро на дегустацию любого лакомства. И я подкралась к Сабле, как мышь к сыру.

Клыки явно предназначены для мяса или хотя бы стряпни, подобной ему. Так что хруст печенья поначалу раздирал голову неприятным шуршанием. Будто в одну кучу сгребли хворост сухих веток, и на счёт «три» девушка гимнастка совершила опорный прыжок на этот импровизированный матрас. Съела только одно печенье из предложенной скопы. Хотела показать себя прилежной ученицей и донести до брюнета, что всё это я делала не ради еды.