Араксия. Последнее задание (СИ) - Макушева Магда
Момент, когда я рванула к мужу в объятья после того, как он вылез из аэрокара на площадке перед домом семьи Шор, я, наверное, запомню, как один из самых трогательных и эмоциональных в наших с ним отношениях. А точнее, тот миг, когда Харисандр схватил меня на руки, хаотично целуя в лоб, щеки, губы, а потом отстранил, задрожал от волнения, и, скорее всего ощущая что-то необычное, новое и неожиданное во мне благодаря энергии своего тира, мгновенно охрипнув, произнес: "У нас будет ребенок, моя нея, да? Скажи мне, да?".
- Да - улыбнулась я, смахивая слезы.
Я уже поняла, что тирианцы другие. Им совершенно неважно, кто из мужей неи является биологическим отцом ребенка. Они готовы принять его, как своего. Харис даже не уточнял у меня, он ли отец, сияя от счастья просто из-за новости о моей беременности. А когда узнал, что малыш не от него, нисколько не расстроился, радуясь за побратима и шутя на тему того, что всегда знал, что тир нигана Гара то еще хитрое создание, самостоятельно решившее, что его мужской половине пора продолжить род.
А уж про реакцию Сайкера и не стоит говорить. То, как он кричал, рычал, орал и пританцовывал от радости, пожалуй, я оставлю как воспоминание только для членов нашей семьи.
То, что Ларис также стал моим мужем, ни у кого не вызвало удивления. Мужчины искренне и радостно приняли его в свой круг, в котором, впрочем, он и так пребывал в качестве друга.
Мама, Амо и Диан вновь воссоединились. Узнав, что станет бабушкой, моя родительница чуть не упала в обморок, хотя потом довольно быстро пришла в чувства и тоже очень громко и ярко выразила свой восторг от такой неожиданной для всех нас новости.
После возвращения на Вокс Харис посещал резиденцию родителей один, без меня. Я действительно рассказала ему о своем разговоре с его мамой правду, и судя по реакции, даже представить боялась, что предпримут дайнагоны по отношению к этой женщине.
Не знаю, о чем отцы и сыновья Сорен беседовали с неей Урлой, но после этого я получила на коммуникатор ее сухие и неискренние извинения за неподобающее поведение и жёсткие слова. С учетом того, что я уже знала, на что эта женщина была способна в молодости и как подгадила жизнь Грегору и Лайле Шор, я не просто ее не простила, я решила вообще вычеркнуть маму Хариса из своей жизни, делая, как и семья Лариса, вид, что неи Урлы не существует в природе. Муж мое решение поддержал, и после этого полностью прекратил контакт с матерью, по-прежнему при этом сохраняя довольно близкие отношения с отцами и братьями.
Мы погостили у неи Лайлы до отбытия на Дийю, взяв с семьи Шор обещание, что они обязательно в ближайшее время прибудут туда в гости всем составом, в том числе с братьями моего третьего супруга и их неями.
Мама, Амо и Диан на Вокс не возвращались. Мы сами полетели к ним, чтобы наконец-то начать обживаться на выбранной для постоянного проживания планете системы Тирия.
Разумеется, за это время я несколько раз поговорила с бывшим наставником, который образовал меня новостями о том, что Вивер пришел в себя, правда, к сожалению, пока не ходит. Гео надеялся, что медики Содружества подлатают моего бывшего напарника и вернут ему подвижность. В любом случае жизни Вивера наконец-то ничего не грозит, он остался на “Экране” и уже оценил и местных женщин, и местную кухню, как он сам рассказывал мне позже во время гало-звонков.
С дедом мы тоже были в контакте. Можно сказать, что наши отношения даже немного потеплели. Амир Бреус совершенно искренне радовался тому, что затея Икелана не удалась, и над новым домом его дочери и внуков не висит угроза каких-то военных конфликтов. А когда я все же сообщила, что он будет прадедом, то с удивлением отметила, что его глаза даже увлажнились, а губы задрожали. Представляете?
Тот способ, которым местные жители устранили противников, конечно же, заинтересовал союзника Тирии, заставляя ускорить процедуру входа системы тирианцев в состав Содружества. Еще бы, у их нового партнера есть нечто такое, что может уложить космическую эскадру противника, даже не прикасаясь к той и пальцем. Причем напрямую Дайнагиат Тирии никто ни о чем не спрашивал. Совет Содружества, как позже поведал мне дед, считал, что тирианцы обладают каким-то сверхновым волновым оружием, технологией которого, возможно, когда-нибудь поделятся, когда процесс вхождения Тирии в Содружество будет завершен. Нечто похожее разрабатывалось и на одной из закрытых планет галактики Млечного пути, поэтому никто ничему не удивился. А Тирия, разумеется, власти Содружества в сделанных ими выводах переубеждать не спешила.
Мое участие в переговорах и рабочих совещаниях с Дайнагиатом также продолжилось, довольно успешно и продуктивно, между прочим. Я решила, что подобная политическая карьера меня вполне устраивает, так что после рождения нашего с мужьями ребенка, я обязательно вернусь к своей деятельности, помогая Содружеству и Тирии сохранить дружеские и взаимовыгодные отношения.
После переезда на Дийю мы поселились в доме Хариса на окраине одного из островных мегаполисов вчетвером. Мой дайнагон помог маме и Диану приобрести жилье неподалеку, так что мы с моими родными по-прежнему оставались рядом и постоянно ходили друг к другу в гости.
Амо пока обучался по программам Содружества, однако, на семейном совете мы решили, что после посещения энергоцентра и времени на примирение брата с его новообретенным энергетическим компаньоном, мальчик отправится в учебный город, о котором он уже узнал все, что только мог из тирианской инфосети и просто горел желанием продолжить обучение именно там, желая поскорее стать похожим на местных юношей.
Что удивительно, брат подружился с детьми наших соседей, а также с младшими братьями Лариса и Харисандра. И, знаете, ни разу Амо не пожаловался нам на то, что молодые тирианцы общаются с ним не как с равным или как-то вообще обращают внимание на то, что он пока что является обычным человеком.
Моя семейная жизнь с тирианскими мужьями наконец-то стала размеренной, спокойной и лишенной волнений. Мы как-то очень быстро притерлись к друг другу, просто наслаждаясь одним на всех счастьям, купаясь в любви, заботе и с нетерпением ожидания рождения нашего общего ребенка.
Ларису моей любви доставалось не меньше, чем всем остальным. Он, как и другие двое моих мужчин, стремительно и неотвратимо становился частью меня, занимая значительное место и в моем сердце, в моих мыслях. И близость с ним оказалась настолько естественной и необходимой моему телу, что иногда я корила себя за то, что слишком тянула с решением создать с ним связь и назвать себя “его неей”.
Ларис Шор с самого первого взгляда был моим мужчиной, потому что, видя только мою проекцию еще до личной встречи, он уже не сомневался в своем выборе, как он позже сам мне признался. Мой третий супруг стал единственным, на связь с которым я пошла исключительно сама, потому что очень хотела этого. Наверное, для меня это было важно - выбрать самой, погасив таким образом какое-то настойчивое внутреннее стремление к созданию именно такой связи. И после принятого решения я наконец-то осознала - вот оно. Теперь в моей семье все действительно на своих местах.
Могла ли я теперь считать Тирию домом? Наверное, могла.
Проведя некоторое время в семье Шоров в самый сложный для меня момент, я поняла одну простую вещь. Настоящий дом — это не какая-то конкретная точка во вселенной. Это то место, где тебя принимают, любят, ждут. Где ты чувствуешь покой и умиротворение, где ты обретаешь внутреннюю гармонию, где ты будешь защищён и окружен теми, кто тебе по-настоящему дорог.
Я знаю, что впереди меня ждет целая жизнь, которая наверняка принесет мне немало новых испытаний.
Но в этот конкретный момент я точно могу назвать себя счастливым человеком, потому что люблю и любима, потому что живу на потрясающей планете, потому что обрела здесь множество родственников, которые (за редким исключением) прекрасно ко мне относятся и очень вовлечены в мою жизнь, потому что ценна здесь и как женщина, и как специалист в своем деле, потому что мои близкие тоже обрели здесь свое счастье и дом, где они здоровы и свободны, где они чувствуют себя в безопасности, где они могут заняться тем, что им по душе.
