Моя дикая страсть
— Батур, прости меня. Все, что говорят журналисты, неправда, — глаза начинает щипать от слез.
— Почему ты не пришла ко мне? Когда же ты наконец поймешь, что проблемы в нашей семье решаю я, а не ты. Что ты творишь, Дикая? — Батур заведен и сжимает челюсть. От черноты в его глазах перехватывает дыхание и сердце сжимается. Его хищная энергетика приводит в ужас, сворачивает внутренности в тугой узел и в то же время заставляет трепетать каждую клеточку.
Муж нависает надо мной, прожигает, задерживает внимание на вздымающейся груди. Кожа покалывает от его взгляда. Мне бы отвернуться, но я безотрывно смотрю, как он начинает расстегивать рубашку и вжимает меня в стену, ощущаю бедром его возбуждение. Я отчетливо слышу удары своего сердца и тяжелое дыхание мужчины. Обхватив мое лицо руками, Батур ныряет в рот языком. Он целует меня так, как мне необходимо. Грубо и жестко, чтобы сбросить весь стресс, накопленный за день. Отвечаю с бешеным желанием.
— Раздевайся, — короткий приказ холодным тоном. Кадык нервно дергается.
Беспрекословно сбрасываю одежду, оставляю лишь трусики. Похабно рассматривая мою обнаженную грудь, Батур снимает брюки и, подхватив меня под ягодицы, несет в спальню. Чувствую, что сейчас нужна ему так же отчаянно, как и он мне.
В груди не остается воздуха, когда мужчина наваливается сверху. Муж грубо впивается в губы, ясно давая понять, что нежностей сегодня не будет, а лишь наказание на всю ночь. Его губы целуют шею, ключицы, спускаются к груди. Я возбуждена, тело изнывает от его вызывающе сексуальных ласк. Батур раздвигает мои ноги шире. Касается клитора сквозь кружево, затем нетерпеливо разрывает мои трусики. Двигаю бедрами ему навстречу, чтобы усилить ощущения, и начинаю постанывать. Он накрывает мои искусанные от нетерпения губы своими. Пожирает меня с жадностью. Забросив мое колено себе на сгиб локтя, Батур вбивается мощным толчком почти без прелюдий, не жалея меня.
Его несдержанность заводит и прошивает насквозь от касания пальцев к лону, где давно уже влажно. Он берет меня жадно и глубоко, от чего я не сдерживаю стоны удовольствия. Глаза наполняются слезами, потому что еще несколько часов назад я думала, что потеряла его навсегда, а сейчас он рядом, рычит от удовольствия.
— Ты чего, моя хорошая, больно сделал? — замедляя темп, спрашивает обеспокоенно.
— Нет, мне очень хорошо. Не останавливайся, — шепчу, бесстыдно наслаждаясь его ласками и терпким ароматом. Я сильнее прогибаюсь в спине, чтобы глубже чувствовать в себе член.
— Открой глаза, — приказывает Батур.
Не переставая дрожать под ним, провожу ладонью по небритой щеке, спускаюсь к шее, слегка царапая ноготками. Он закатывает глаза и рычит как голодный зверь. А я впитываю его удовольствие, не переставая шептать его имя как в бреду. Батур нагло захватывает мои губы. Поцелуй выходит грубым и нетерпеливым.
У нас не будет будущего, лишь неконтролируемая, дикая страсть, которая яркой кометой пронесется по небосводу и скроется в темноте.
— С ума по тебе схожу, — шепчет он мне в губы вперемешку с несдержанными стонами.
Большой член растягивает меня до предела. Жадно трахает с хлюпающими звуками. Через пару толчков меня накрывает мощный оргазм, от которого тело парит в невесомости.
— Я в раю, — шепчу со стоном. Ощущаю пульсацию члена у себя внутри. Мы оба часто и громко дышим. Ничего лучшего со мной не было. Мне все равно, что будет потом, я хочу дать волю чувствам и насладиться каждым совместным моментом.
— Я тебя люблю, — уткнувшись в стальную грудь, шепчу на выдохе. Сейчас мне все равно, что мои слова снова остаются без ответа.
— Я все испортила? Что завтра на совете с тобой будет?
— Не знаю, Марин, — глядя в потолок отвечает Батур.
— Прости... Я знаю, как для тебя важен завтрашний день. Если тебя поставят перед выбором, я все пойму.
Возможно, часы отсчитывают для нас последние минуты. У нас было взрывное короткое прошлое, а будущее в густом тумане. У нас есть только настоящее, и я возьму максимум, что смогу, до его отъезда. Мы пристально смотрим друг на друга. Словно хотим запомнить. Возможно, каждый уже сделал свой выбор, но боится озвучить его. Иногда любить — значит отпустить человека, если якорем весишь на его шее и тащишь на дно.
Сидя на кухне в одиночестве, не отрываясь смотрю на документы, которые дал Метин. В незашторенное окно робко пробиваются лучи солнца. Скоро Батур проснется и уедет, оставив меня одну. Уедет навстречу своей мечте, к которой шел всю жизнь. И которую я, возможно, разрушила своими необдуманными действиями. Уедет в новую жизнь, в которой для меня не будет места.
Батур ни в чем меня не обвиняет, не попрекает. Зато я постоянно занимаюсь самоедством. Не прощу себя, если он не получит должность. Если на совете перед мужем встанет выбор, я или пост Главы… Что он выберет? Ответ очевиден и словно огонь опаляет сердце. Если Батур отказался от брака с беременной Анной, то что говорить про меня. Кто я для него, какое место занимаю в сердце? Я так ни разу и не услышала слов любви от мужа. Хотя надежда, что со мной он поступит по-другому, все еще тлеет слабым огоньком в душе.
Бумага в руках жжет кожу. Беру ручку и снова откладываю. Я должна подписать документы на развод. Наш брак цепями сковывает Батура и мешает двигаться дальше. Как бы больно ни было это признавать, но Метин прав: не такая ему невестка нужна. Решительно беру ручку и быстро ставлю подпись. Испугавшись того, что натворила, закрываю лицо руками и плачу. Мотаю головой, не веря, что собственными руками отказалась от мужа. Пусть и ради его будущего, но отказалась же.
— Он не простит меня, не простит. Что вот так за его спиной отказываюсь от нас. Это ведь ради твоей мечты, любимый.
