До захода солнца (ЛП) - Эшли Кристен

Затем он ответил:

— По сути, да.

— Тогда ладно, — пробормотала я.

— Теперь ты чувствуешь себя лучше? — мягко спросил Люсьен.

— Да, но раз ты миллиардер, мы сможем выйти на торговцев оружием. Купим огнемет, я укомплектую его, и, если у кого-нибудь в Совете появится вдруг дикое желание тебя осудить, и они придут за тобой, воспользуюсь им.

При этом заявлении, которое я сделала в шутку (частично), выражение лица Люсьена изменилось, я почувствовала, как он напрягся. Я не поняла почему, но поняла, что затронула что-то существенное.

— Люсьен? — Позвала я, потому что он молчал.

Он моргнул, его тело расслабилось, рука скользнула мне в волосы на подушке, где он начал накручивать прядь на палец.

— Огнемет не нужен, — прошептал он, его глаза смотрели с нежностью, и таким же было выражение лица, и даже воздух вокруг нас в постели казался уютным и безопасным.

— Конечно, — прошептала я в ответ, погружаясь в его настроение, выражение его лица, глаза. — Ты, наверное, мог бы взять все это на себя.

— Без сомнения.

— Так что мне не о чем беспокоиться.

Эта штука снова промелькнула в его глазах, даже когда он пробормотал:

— Нет, моя зверушка, тебе не о чем беспокоиться.

Мне не нравилось то, что промелькнуло, но, несмотря на это, я решила довериться ему.

— Хорошо, — прошептала я.

Его пристальный взгляд скользнул по моему лицу, затем голова опустилась, и даже когда его пальцы продолжали накручивать мои волосы, губы задвигались по моей шее. Лениво. Сладко. Мило.

Я обхватила его руками.

— Мы закончили разговор?

— Абсолютно верно.

— И будем спать?

— Однозначно нет.

Я ухмыльнулась. Затем повернула шею, он приподнял голову, и наши губы встретились.

И мы однозначно не спали.

В течение долгого времени.

И пока мы не спали, то соединялись. Наши тела прижимались друг к другу.

И, со своей стороны, я занималась с ним сексом, чувствуя себя в безопасности.

21

Нападение

Я выключила кран, отжала салфетку, разгладила ее по краю раковины и посмотрела в зеркало, когда схватила полотенце, чтобы вытереть руки.

Мы с Люсьеном только что занимались любовью, он кормился. Это было прекрасно. Так же хорошо, как и всегда. Экстаз.

Я привела себя в порядок и была одета в короткую шелковую ночнушку цвета слоновой кости. В зеркале я видела, как свежая розовая рана на моей шее меняется, исчезает, заживает. Теперь это не занимало много времени, всего меньше получаса, потом ничего не было.

Я долго наблюдала, как шрам белел, думая, что это дико и чертовски круто.

Повесила полотенце на крючок и снова посмотрела на свое отражение в зеркале.

Прошло полторы недели с тех пор, как нас навестили семьи. Я была удивлена, но определенно не испытывала недовольства, что Люсьен проводил все это время со мной. Мы занимались любовью. Он кормился. Мы вместе готовили. Вместе ели. Вместе ходили к озеру, плавали. То же самое и в бассейне. Мы лежали в постели или на диване в удобной гостиной, рядом с кухней и шептались друг с другом или дремали, делая то и другое, прижимаясь друг к другу. Люсьен дважды выводил меня на ужин. Как-то он даже водил меня за покупками. Я заставила его посмотреть фильм со мной, уютно устроившись на диване. Я узнавала о его жизни, его семье и вампирах. Также узнала, что обо мне он знал почти все, но все равно ему нравилось слушать, как я рассказываю о себе.

Конечно, в нашу идиллию вмешивался внешний мир. Эдвина, которая спокойно заботилась о доме, наполняла холодильник, иногда кудахтала вокруг нас, как наседка, но обычно старалась держаться подальше, потому что чувствовала наше настроение. Звонила моя мама, тетя Надя, Стефани, моя сестра и пара моих двоюродных сестер. Они беспокоились о кошмарах, но я их заверила (честно), у меня больше их не было. Я старалась быстро развеять их страхи, чтобы вернуться к Люсьену.

Ему тоже звонили, в основном по делам, он разговаривал, обнимая меня рядом. Иногда они говорили о других вещах. Тогда он отходил от меня. Мне было любопытно, и я хотела спросить, потому что чувствовала, что разговор идет обо мне. Но я не спрашивала, потому что, если что-то было плохое, я не хотела знать. Не тогда. Не в то золотое время, когда я влюбилась в вампира.

Я уставилась на себя в зеркало, улыбаясь.

Вот оно. Доказательство.

Я явно была сумасшедшей. Полностью.

Я влюбилась в Люсьена.

Мы не могли быть вместе в том понимании, как с любым другим парнем — дать клятвы, завести детей и вместе стареть. Я также не могла заполучить его как было в дореволюционное время, опять же дать клятвы, не иметь детей, но провести вместе вечность.

Но мне было все равно.

Сейчас он у меня есть. И я любила его сейчас.

И я знала, что буду любить его вечно.

Проще говоря, было не так много девушек, которым выпал такой шанс влюбиться в вампира. Получить его внимание, его защиту, его тело, его юмор, его великодушие, его мягкость. Он мог быть властным и раздражающим, но это был он, и он был таким сексуальным, даже когда сильно меня раздражал, так что да, мы иногда ссорились, потому что он был таким, и я тоже была такой, но это не имело большого значения. Я оказалась права, как бы безумно это ни звучало. В нем было все самое лучшее, и он был лучшим парнем на свете.

Я не знала, как долго у нас с ним продлится. Честно говоря, это не важно.

Потому что он был у меня сейчас и будет еще какое-то время, и даже когда он исчезнет, у меня останутся наши воспоминания. Тех моментов, которые мы провели вместе, оставив воспоминания на долгие годы, их было намного больше и лучше, чем все, что я когда-либо испытывала, все, что когда-либо испытывала любая женщина.

Я понимала это всем сердцем.

Могущественный Вампир Люсьен был моим… на сегодня. Так что я собиралась сделать все, что должна была сделать, чтобы оставить действительно чертовски отличные воспоминания для себя.

Но что еще более важно, я принадлежала ему. И, как он и обещал, для него кое-что значило то, что я отдала ему себя. Не такое маленькое значило, а что-то огромное. Что-то очень значимое. Что-то сладкое.

Я тоже это знала душой.

Он любил меня. Он не мог так со мной вести и относиться ко мне и не ощущать того же чувства, что и я. Это было невозможно.

Ограничения правил его культуры означали, что у нас не могло быть с ним вечности. Но он был так же полон решимости, как и я, взять от настоящего все, что могла, сделать наше пребывание очень приятным.

Это я точно знала. Просто знала.

Прямо своим сердцем.

И он был прав. То, что он мне давал, когда я отдала ему себя, было прекрасным.

Я отвернулась от зеркала, все еще улыбаясь, побрела в спальню. Сегодня закончилась наша долгая романтическая интерлюдия. Этим утром ему предстояло присутствовать на важной встрече. Чтобы провести со мной время, он дважды переносил эту встречу, и, по его словам, два раза было слишком много. Однако он заверил меня, что после встречи он сразу же вернется домой.

Поэтому я была немного удивлена, когда вошла в спальню, а он находился все еще в постели, так как знала, что ему скоро нужно уходить. Но он лежал в кровати. Одеяло спущено до пояса, грудь обнажена, подложив руки под голову, он смотрел в потолок.

Желание охватило меня, и я даже не попыталась его подавить. Мне необходимо было создать воспоминания.

Поэтому я бегом бросилась к нему через большую комнату. Увидела, как он приподнял голову, я бросилась на кровать, мое тело приземлилось во весь рост на него.

Он хрюкнул, его тело прогнулось, руки сомкнулись вокруг меня, мы подпрыгнули на кровати.

— Господи, Лия, — пробормотал он, когда мы перестали подпрыгивать, его губы дрогнули.

Я положила руки ему на плечи и улыбнулась в его красивое лицо.

— Хорошо, итак, мы отпразднуем, когда ты вернешься с филе миньон с домашним беарнским соусом, — начала я. Его подергивание губ превратилось в усмешку, моя улыбка стала шире, прежде чем я сделала то, что мне нужно было сделать, чтобы создать одно огромное, прекрасное чертовое воспоминание, поэтому без дальнейших церемоний объявила: — Я влюблена в тебя, Могучий Вампир Люсьен.