Алчный (ЛП) - Бервелл Рианна

Я медленно опускаюсь, моему телу нужно время после двух потрясающих оргазмов, одного за другим. Сначала я выравниваю свое дыхание, как только чувствую, что снова нахожусь внутри своего тела, и я чертовски тяжело дышу. Я не думаю, что мужчина когда-либо заставлял меня так тяжело дышать, если только это не было из-за того, что я выполняла всю эту гребаную работу.

— Ты такая чертовски красивая, — бормочет Джакс, его голос резонирует от тишины, которая заполнила комнату всего секунду назад. Я поднимаю голову, чтобы посмотреть на него, все еще тяжело дыша, моя грудь вздымается при каждом вздохе, его глаза задерживаются на ней всего на секунду, прежде чем снова встретиться с моими.

— Если бы я знала, что ты можешь это сделать, я бы бросила Грега давным-давно, черт возьми, — говорю я со вздохом, едва соображая. Мой разум кажется работает не так как я хочу, потому что после получения лучшего оргазма в моей жизни я не должна произносить имя своего бывшего в постели, и Джакс, кажется знает это, потому что выражение его лица мгновенно становится жестче, как только имя Грега слетает с моих губ.

— Я забуду об этом и притворюсь, что ты так кайфуешь после того оргазма, но если ты когда-нибудь снова пробормочешь мне его имя, пока будешь голой, ты заплатишь за это, — говорит Джакс сквозь стиснутые зубы, его голос ледяной, угроза в его словах заставляет мою кожу покалывать. Я уверена, что его слова напугали бы кого-то другого, но не меня. Они просто заставляют меня захотеть выяснить, что он имеет в виду, и что он собирается сделать, чтобы заставить меня заплатить за это. Я сопротивляюсь желанию выяснить это прямо сейчас, зная что у него и так достаточно планов на меня, но откладываю это на второй план, жаждая увидеть, каков он, когда на него давят.

ГЛАВА 9

ДЖАКС

Я чертовски стараюсь успокоиться, не желая драматизировать, но я ненавижу его имя на ее прелестных губках, особенно после того, как он сказал мне держаться от нее подальше. Я ненавижу, что он вообще встречался с ней, что ему вообще удалось увидеть ее гребаное тело под собой. Не то чтобы я злюсь, что она трахалась с другими людьми до меня, но я ненавижу что она трахалась с тем парнем, парнем, который обращался с ней как с дерьмом, парнем, который никогда не заслуживал такой, как она.

Я снимаю с себя остальную одежду, прежде чем забраться на ее тело, нуждаясь в прикосновении ее губ к моим, нуждаясь снова почувствовать ее, нуждаясь в ее близости, чтобы на самом деле не разозлиться, не желая, чтобы она видела эту мою сторону. Она раздвигает для меня ноги, предоставляя мне легкий доступ к ней.

Я хочу ее так чертовски сильно. Я думал, когда все это было фантазией, что мне понравится трахать ее, но я чувствую себя чертовски диким. Я бы продолжал вылизывать ее, если бы думал, что она согласится на это. Мы доберемся туда, где ей будет удобнее всего, когда я у нее между ног, но прямо сейчас я знаю, что это не так. Она нервничает из-за того, что слишком долго не может кончить, поэтому я решил не испытывать судьбу после второго оргазма, хотя я твердо намерен заставить ее кончить на мой член хотя бы один раз, прежде чем мы покинем эту постель.

Ее рука скользит вниз по нашим телам, ее теплая ладонь касается моей кожи, в то время как она касается моей груди, заставляя меня сдержать стон. Она дразнит меня, двигаясь чертовски медленно, глядя мне прямо в глаза, в то время как она загоняет меня на гребаную стену. Ее рука наконец касается моего члена, совсем чуть-чуть, ее ладонь касается только кончика, заставляя меня закрыть глаза, ощущения уже слишком сильные. Я, черт возьми, не знаю, как я продержусь, когда наконец окажусь внутри нее.

— Позволь мне пососать твой член, — шепчет она легким, с придыханием голосом, когда ее рука начинает исследовать мою эрекцию, и ее пальцы, наконец смыкаются вокруг нее. Она делает один толчок, и я вижу звезды в своих гребаных глазах. Я стараюсь не кончать, я действительно стараюсь, но потом она снова двигает рукой, и я блядь не могу этого сделать.

— Черт, — бормочу я, мой голос вырывается сквозь стиснутые зубы, когда струйки спермы вытекают из моего члена, покрывая ее живот липкой жидкостью. Мои глаза закрываются, когда мной овладевает эйфория, все мое тело напрягается, мой член уже отчаянно хочет большего, больше всего, что она готова мне дать.

Мои глаза, наконец, снова открываются, и я смотрю на нее сверху вниз, мое тело опускается после кайфа, я изо всех сил пытаюсь прочесть по ее лицу реакцию на мою спонтанную сперму, и ее лицо шокирует меня. Я ожидал, что она будет немного смущена, немного стесняться всего этого, желая, чтобы я смог продержаться подольше, прежде чем действительно кончу, но она смотрит на меня с таким желанием, с таким голодом, с такой отчаянной потребностью, чего я не ожидал. Я поднимаю брови, мое сердцебиение, наконец, успокаивается.

— Это было самое горячее, что когда-либо случалось со мной, — говорит она хриплым голосом, таким чертовски отчаянным, таким чертовски жадным. — Ты был настолько возбужден, просто съев меня? — спрашивает она, ее голос звучит так, как будто она не верит в это, как будто это не имеет смысла.

— Оливия, я месяцами думал о том, как просунуть голову между твоих ног. Я почти кончил, когда ты сделала это во второй раз. Я висел на гребаном волоске. Кажется, я всегда держусь на гребаном волоске рядом с тобой, — признаюсь я, выкладывая все свои карты на стол, даже не заботясь об этом, желая чтобы она знала как сильно я хотел ее, как часто я думал об этом, о нас двоих вместе, о нас двоих в постели, о сексе пропитывающем воздух.

— Итак… — говорит она, колеблясь. Она прикусывает губу, глядя на меня с озорным блеском в глазах. — Это ты жадный, да? — говорит она с легкой улыбкой, гордясь своей шуткой, и я смеюсь, по-настоящему смеюсь, и все это снимает напряжение.

— С тобой? Я всегда буду чертовски жадным, — шепчу я, мои губы соединяются с ее губами, отчаянно желая большего, отчаянно желая наконец оказаться внутри нее. Мой член уже снова начинает твердеть между нами, все еще оставаясь в луже спермы на ее животе. Я знаю, что она тоже это чувствует, это отчаяние, потому что она обхватывает меня ногами, идеальное приглашение трахнуть ее до бесчувствия. Я снимаю с нее трусики, не желая терять ни минуты, пока она снимает лифчик, оставляя нас обоих полностью обнаженными и готовыми друг для друга.

— У тебя есть презерватив? — спрашиваю я, покрывая поцелуями ее шею, пока жду ответа, не желая, чтобы ни секунды не проходило без моих губ на ее коже.

— Я принимаю противозачаточные, — говорит она, значение других слов поражает меня сразу, мои яйца буквально ноют от желания кончить в нее, посмотреть, как моя сперма вытекает из ее хорошенькой маленькой киски, доказательство того, что произошло сегодня прямо перед нами.

— Господи Иисусе, ты, блядь, убьешь меня, — я приподнимаюсь над ее телом на несколько дюймов, ровно настолько, чтобы я мог выровнять кончик своего члена с ее входом, пока не доставляю ей того облегчения, которого она хочет.

Я целую ее шею, провожу кончиком члена по ее клитору, а затем возвращаюсь к ее влагалищу, дразня ее, пока она не начинает извиваться на мне, так отчаянно желая меня, что задыхается подо мной.

— После того, как я трахну тебя, я не собираюсь отпускать тебя, жадная девчонка, — бормочу я ей в шею, мои поцелуи медленно превращаются в укусы, желание отметить ее становится все сильнее и сильнее, увидеть доказательство ее удовольствия на ее теле, доказательство моего удовольствия на ее теле. Я хочу, чтобы она ходила с доказательством того, что мы разделили сегодня вечером, на виду у всего мира, на виду у Грега.

— Хорошо, — шепчет она застенчивым и сдержанным голосом, но для меня этого достаточно, чтобы подтвердить, что она хочет этого, что она чувствует то же что и я, что она тоже ждала этого, думала об этом, когда оставалась одна ночью, что она не может представить, что это закончится всего после одной проведенной ночи.