Я не прощу 2 (СИ) - Бузакина Юлия
– Я же тебя друзьям представить привез! Рассказывал о тебе с гордостью! А ты… ты меня опозорила, Оля! – с досадой чеканит он. В его глазах плещется ярость. Впервые передо мной не тот Олег, которого я знаю. Новый Олег мне незнаком.
– Что у тебя было с этим уродом?!
Всхлипываю. Нервы сдают, не выдерживаю. Закрываю лицо руками. По щекам текут горячие слезы.
Только кажется, моему мужу все равно. Он грубо толкает меня к стене.
– На меня смотри, Оля!
– Ничего у меня с ним не было! Я его даже не знаю! – почти выкрикиваю.
– Ах, не знаешь?! А почему он тебе такое предлагал?! Я ведь все слышал! Все до единого слова!
Его крепкая рука с силой сжимает мой подбородок. Пытаюсь вырваться, но ничего не получается.
– Прекрати, Олег! Мне больно! Они утром приходили в офис! Угрожали твоему отцу расправой…
Он изумленно смотрит на меня.
– А мне почему не сказали?!
– Твой отец приказал до вечера тебе ничего не говорить!
– Как – не говорить?! – хрипло переспрашивает он. – Почему мне не сказали, я спрашиваю?! Ты – моя жена! Как ты могла промолчать?!
У меня начинается истерика. Я бью его по рукам, по груди. Даже не жалею его лицо. В какой-то момент мне удается вырваться. Размахиваюсь и с силой влепляю ему пощечину. Кровь, которую на время удалось остановить, вновь течет по его губам.
Олег резко вытирает кровь рукой и хватает меня за локоть.
– В офис поехали! Видеокамеры посмотрим! – зло рычит он и тащит меня к машине.
Я отбиваюсь.
– Видеокамера утром не работала!
– Да что ж это такое?!
С губ моего мужа срывается ругательство.
В машине меня трясет. Такое чувство, что я впала в транс. Я в шоке от любимого мужчины. Мне больно и обидно. Я понимаю, что еще долго буду помнить этот допрос.
«Ты меня опозорила, Оля!» – будто самый страшный приговор, звучат в ушах его слова.
Глава 9
Машина несется в центр города. Загораются по очереди вечерние фонари, снуют туда-сюда автомобили. Улицы заполняются беззаботно прогуливающимися парочками и молодежными компаниями. На летних террасах в кафешках громко играет музыка. Все, как обычно, но только не у нас с Олегом. Я так боялась, что появится трещина, и вот она появилась, даже без участия Светы Громовой.
Олег резко дает по тормозам у опустевшей парковки. Слышен скрежет металла, машину заносит, и она останавливается буквально в сантиметре от высокого бордюра. Удивительно, что бампер не помят.
– Пойдешь со мной, – не глядя на меня, чеканит Макаров и первым выходит из машины. Он хлопает дверцей с такой силой, что зеркала и стекло жалобно звенит.
Я молча выполняю его требование. Мне не хочется с ним спорить, а разговаривать – еще больше.
Олег подходит к охраннику, что-то ему говорит, и тот кивает. Я не разбираю слов. У меня перед глазами туман.
Охранник впускает нас в свою каморку. Что-то ищет на мониторе, включает запись.
На экране утро. Длинный коридор. Дверь в наш офис приоткрыта.
«О, глянь, какая у старика цыпа!»
«Это че, секретутка его, что ли?»
«Хорошо дедуля устроился, раз у него такая красотуля в секретутках ходит!»
Я бледнею. Стою, вцепившись пальцами в столешницу, и не шевелюсь. Замечаю, как у монитора Олег сжимает и разжимает кулаки, как играют желваки на его четко очерченных скулах.
«В глаза мне смотри, цыпа! Сколько дед тебе платит? Я заплачу больше, если будешь в обеденный перерыв мне минет делать!»
Мне хочется провалиться сквозь землю. Чувствую, как меня трясет. Противно, гадко и стыдно.
– Почему. Мне. Не сказали?! – рычит Олег. Он бьет кулаком по столу, и бумажки, которые обычно заполняет охранник, разлетаются в разные стороны. Затем вскакивает из-за стола и смотрит на меня пронзительным взглядом.
– Почему, Оля?!
– Твой отец попросил меня не говорить… Он хотел рассказать тебе об инциденте сегодня вечером, – едва слышно хриплю я. – Откуда мне было знать, что они меня запомнят, и что мы столкнемся в ресторане?!
Я напугана.
Олег проводит рукой по волосам. Мечется по тесной комнатке охранника, как раненый зверь. Потом хватает меня за руку и тянет за собой к выходу из здания.
Помогает сесть в машину, уже спокойнее, а сам остается снаружи. Слышу, как он набирает Прохорова. Из фраз – одни ругательства.
– Что случилось? – робко интересуюсь, когда Олег садится за руль.
– Ничего. Отпустили их! Кто-то крышует! Знать бы еще, кто… – разъяренно рычит он. – Едем домой, с ними разберусь позже!
– Не надо с ними разбираться, Олег! – выпаливаю в сердцах. – Ты их видел?!
– А если они к тебе на улице подойдут, Оленька, а меня рядом не будет?!
Он фыркает, проводит по волосам горячей ладонью. Машина несется вперед, проскакивает на светофоре на красный свет, нарушая правила движения.
Я сижу рядом с Олегом, выпрямив спину, и не шевелюсь. Мне страшно.
У нашей многоэтажки уже стоит машина Прохоровых. Оттуда выбирается Витя.
– Оленька, ты как? – Он смотрит на меня с тревогой.
Отмахиваюсь: говорить нет сил.
– Я провожу Олю до квартиры и вернусь. Перетереть нам с тобой надо, Витя, – обращается к нему Макаров.
Я вспыхиваю. Запоздалая обида обжигает горло.
– Не надо меня провожать! Сама доберусь! – И уверенно иду к подъезду.
– Оля! – окликает меня Олег. Бежит за мной следом, пытается остановить.
Оборачиваюсь. Смотрю ему в глаза. Мне больно.
– Я не виновата, что у тебя такие неадекватные клиенты, Олег.
– Оля, сейчас не время обижаться. Да, я психанул, прости, но ты тоже могла сказать мне! Почему ты промолчала?!
– Потому что твой отец попросил! Неужели не ясно?! Я на него работаю!.. В любом случае, сейчас я хочу побыть одна, – холодно чеканю и громко хлопаю дверью подъезда.
Сердце охватывает горечь. Нет, мне не страшно подниматься наверх. Я еще ни разу не сталкивалась с таким Олегом. Я подавлена и расстроена. И поди разбери теперь, кто из нас виноват в том, что случилось.
Глава 10
В квартире меня встречает мама.
– Оленька, привет!
– Привет, мам. – Устало скидываю босоножки на каблуках с закрытым носиком.
– Ах, какое платье! Ты что, по магазинам гуляла?
– Нет, мам, не по магазинам.
– А Матвей где? Мы его ждем, ждем…
Дверь хлопает, и за моей спиной возникает Олег.
– Олежек… батюшки, что с тобой? У тебя же кровь!
Мама пугается. Прикрыв рот рукой, бежит на кухню, хватает первое попавшееся полотенце, смачивает его холодной водой и бежит обратно.
– На, вот, приложи… Что произошло?
– Ничего, мама, мелочи. Подрались в ресторане, – отмахивается он.
Я понуро смотрю на Макарова. В голове не укладывается произошедшее этим вечером. Мне стыдно, мерзко, неловко. Надо было ему сразу сказать, а я промолчала, вот и результат. Разве объяснишь теперь его коллегам из столицы, что я не та, за кого меня приняли эти уроды в ресторане? В любом случае, первое впечатление испорчено.
Представляю, что они обо мне подумали!
«Хорошая у Макарова жена, слов нет! Привез в ресторан, а ей такое предлагают!»
Запираюсь в ванной, тщательно отмываю руки и лицо. Мне мерзко и стыдно. В груди горит отвращение к возникшей сегодня ситуации. Надолго не задерживаюсь, тороплюсь увидеть сына.
Артем в гостиной. Разлегся на диване под телевизором. Играет в какую-то игру на большом экране – по-моему, в «Майнкрафт».
Тихо сажусь рядом с ним, ласково поглаживаю по взъерошенным волосам.
– Привет, мам! Как дела? – не отрываясь от экрана, бегло интересуется ребенок.
– Нормально. А у тебя как?
Отпрыск хмурится.
– Как у меня теперь могут быть дела? До самого первого сентября прикован к дивану. А почему Матвей не приехал?
