Темнейшая судьба (ЛП) - Шоуолтер Джена
В любом случае, зачем ему желать того же, что она давала другим? Какой толк от нежных взглядов украдкой? От изящных прикосновений ее пальцев к его щеке или руке? От ее тела, прижимающегося к его?
Вместо того чтобы съежиться от его явного раздражения, Виола одарила его очередной фальшивой улыбкой.
— Ох. Я понимаю, что здесь происходит. У тебя фетиш на французских горничных.
— У меня нет фетиша, — рявкнул он. Одна только мысль об этой чувственной женщине, одетой в едва прикрывающее черное платье, грозила лишить его уверенности. «Возможно, у меня есть фетиш».
Очередной неприемлемый результат. Никто не должен вестись на хорошенькое личико и пышные формы. Даже если обладательница и того, и другого была создана в соответствии с его самыми дикими, потаенными желаниями. Для него. Его должны волновать ее действия… и их плоды… больше, чем что-либо другое.
— Ну, к счастью для тебя, — продолжила она беззаботно, — я с радостью сыграю эту роль. Надеюсь, наше энергичное занятие любовью улучшит тебе настроение.
Занятие любовью? Энергичное? Пот выступил у него на лбу. Он мог по пальцам пересчитать количество сексуальных контактов, которые у него были с Самантой и Ребеккой, его единственными любовницами. Он предпочел бы забыть эти скучные, вызывающие дискомфорт встречи.
«Тебе больно?»
«Нет, все в порядке».
«Уверена? Ты кажешься страдающей».
«Уверена, но… ты почти закончил? Я не возражаю, если ты хочешь поторопиться».
После третьей неудачной попытки с каждой из них он переставал делать первые шаги. Теперь же Виола его дразнила. И все же он задался вопросом… потребует ли Виола исполнение обязательств?
— Тебе лучше быть осторожной, богиня. — прищурившись и опустив подбородок, Брохан пристально на нее посмотрел. — Что произойдет, если я когда-нибудь приму твое предложение?
— Хвастун, — съязвила она, вся такая соблазнительная и снисходительная, накручивая светлую прядь на палец.
Она дразнила его. Воспламеняла.
«Сократи дистанцию. Заставь ее отступить».
Но отступит ли она? Или позволит сделать то, о чем он смел мечтать только самыми темными ночами?
«Искушение само по себе…»
— Почему ты зовешь меня Отрекшейся? — спросила она. — Неужели мы достигли стадии ласк в нашем общении?
— Я просто тебя предупреждаю. Ты сделала меня Отрекшимся. Поэтому я поступлю с тобой также.
— Поняла. Ты говоришь о биологическом виде. В этом я должна разбираться. Знаешь, что это значит? Вы, парни, дерьмовые пиарщики. — задумавшись, она осмотрела комнату. — Для ясности, Отрекшиеся — это Падшие с крыльями, да?
Он коротко кивнул в ответ.
— Полагаю, в этом есть смысл. Ты действительно отрекшийся, даже от смерти. Если кто-то отрежет тебе крылья, станешь ли ты Падшим смертным, которого можно убить?
Как быстро работал ее разум. Он покачал головой.
— Ущерб уже нанесен. Хотя я приветствую любые попытки отрезать мои крылья. — на самом деле он был рад любому предлогу, который позволял ей прикоснуться к его телу…
— Спасибо за разрешение, дорогой. Иначе я бы никогда не попыталась отнять твои крылья, честное слово. Ну, почти честное. — она ему подмигнула. — Где ванная?
Брохан выпятил челюсть, прежде чем указать. Словно она сама еще не заметила дверь.
— Замечательно. После нашей небольшой стычки на пляже я грязная. — она замолчала, чтобы окинуть его взглядом, словно увидела вкусный десерт. — Я вымоюсь… а потом мы снова можем испачкаться.
Когда она прошла мимо него, испуская аромат роз, его голод усилился. Должна ли соблазнительница так качать бедрами?
Когда Брохан остался на месте, она остановилась в дверях и оглянулась через плечо. На лице появилась полуулыбка. Темно-карие радужки заблестели.
— Можешь наблюдать за мной, если хочешь.
Наблюдать, как маленькая красавица… купается? Он прикрыл рукой разинутый рот. Брохан никогда не видел, как купается женщина, и подумал, что мог убить за это сейчас.
«Нужно увидеть ее».
«Нужно увидеть ее мокрой».
— В этой реальности нет воды. — внезапно пожаловался он.
— Тогда почему я ее чувствую?
Виола могла ощущать воду? Этого факта он не знал.
— Ты всегда права? Никогда не ошибаешься? — с любопытством спросил Брохан.
Едва слышный звонкий смешок вырвался у нее, дразня его слух.
— Вряд ли. Однажды я ошиблась. Тогда я думала, что ошиблась. — она исчезла в ванной. А через несколько секунд уже вскрикнула от восторга. — О, смотри. Я снова права, как и ожидалось. У нас бесконечный поток.
Жар пробежал по его спине. Что еще приводило ее в восторг?
«Встряхнись». Бесконечный поток был мифом. Не так ли?
Он шагнул в ванную, движимый непреодолимой силой, но тут же резко остановился. Богиня стояла в душевой кабинке, являя собой видение в облегающем белом платье. Подол приподнялся, когда она потянулась к насадке.
— После активации он должен работать с помощью простых голосовых команд. — когда Виола нажала на символы у основания носика, из него хлынула чистая вода, намочив ее. Она разразилась очередным приступом смеха, который он посчитал очаровательным и раздражающим одновременно.
Все еще улыбаясь, она повернулась к нему лицом. Такая прекрасная, что его грудь сжалась. Такая сексуальная, что его член грозил порвать молнию.
Ткань ее платья стала прозрачной, когда намокла. От ее вида у Брохана перехватило дыхание.
— Ой, — сказала она, хлопая ресницами. — Кажется, из уголка твоего рта потекла слюна.
Неужели? Его мучал голод, и Брохан, не отводя от нее взгляда, потянулся, чтобы вытереть рот. Сухо.
— Ты солгала о чем-то настолько тривиальном? — он прищурился. Тот, кто лгал о мелочах, лгал обо всем остальном. Сколько еще неправды она ему наговорила?
— Я определенно не лгала. У тебя на лице метафорические слюни. Не моя вина, что ты не видишь разницы. Кстати, я рада, что ты решил понаблюдать. — Виола провела кончиком пальца по своим губам. — Ты готов к шоу всей своей жизни?
Каким-то чудом ему удалось отвести от нее взгляд. Она же не серьезно. Его сердце забилось быстрее. Или серьезно?
Между нами вспыхнул вызов. Медленными, плавными движениями она стянула бретельки с плеч. Промокший топ свисал с ее талии, где стянутый материал удерживал юбку на месте.
Она серьезно.
Его ноги задрожали. На ней не было лифчика, и пышные изгибы были прекрасно видны. Татуировка бабочки блестела на ее торсе, крылья которой простирались от плеч до талии, где изображение исчезало под тканью.
То, чего он жаждал сделать с этой женщиной…
Нет! он усердно работал над своей железной волей, чтобы его решимость оставалась непоколебимой. Веками мириады демонов мучали его, но никто не сломал. И богиня не преуспеет там, где многие другие потерпели неудачу.
Получить удовольствие от той, кого он презирал? Нет.
— Твоя игра провалится. Я никогда не куплюсь на это как МакКаден. Ты никогда не будешь мной руководить.
— Скажи это снова, когда я полностью разденусь. — она потянулась за спину, расстегивая юбку. Юбку, которую удерживала на месте. — Никто из нас тебе не верит, но мы с радостью посмеемся над этим позже.
Брохан застыл, каждый его мускул напрягся. Она не стала бы продолжать этот фарс, не сбросила бы ткань и не обнажилась бы перед монстром, который заточил ее в пустыне.
Но Виола это сделала. Материал шлепнулся на пол кабинки. Внезапно, Виола встала перед ним в черных шпильках и с заискивающей улыбкой.
Он… она… Его атаковали разные желания, одно сильнее другого. Он вскипел от желания раздеться и присоединиться к ней. Прижать ее к кафелю и… сделать всякое. Чтобы услышать, как она выкрикивает его имя снова и снова.
«Вероломная соблазнительница».
«Сопротивляйся».
— Что ты хотел сказать? — подсказала она, наматывая длинную прядь на палец. — Что-то о том, что моя игра провалится.
Он проскрежетал:
— Я не пересплю с тобой и не прощу твои преступления, которые ты совершила против моего брата. Ты разрушила драгоценную жизнь ради своей гордости и дьявольского пса. — напоминание как для нее, так и для него самого.
