Дж. Уорд - Разоблаченный любовник
Капюшон существа в мантии повернулся в сторону Бутча бесхребетным движением совиной головы.
Бутч опустил веки и наспех читал двадцать третий псалом. Быстрее…нужно быстрее читать молитву. Он укладывает меня, на воды тихие приводит меня. Душу мою оживляет, ведет меня путями справедливости ради имени Своего.
— Это тот самый мужчина? — раскатистый голос путал Бутча, сбивал с ритма: это был резонанс и эхо, сверхъестественное искажение из научно-фантастических фильмов.
— В его пушке были пули Братства.
Вернись к псалму. И читай его быстрее. Даже если иду долиной тьмы — не устрашусь зла…
— Человек, я знаю, что ты очнулся. — Отражающийся эхом голос раздался около уха Бутча. — Посмотри на меня, узнай Хозяина своего захватчика.
Бутч открыл глаза и, повернув голову, нервно сглотнул. Лицо, взирающее на него, была чернее черного, тень, восставшая к жизни.
Омега.
Дьявол рассмеялся.
— Так ты знаешь, что я такое, не так ли? — Он выпрямился.
— Он выдал тебе, что нужно, Старший Лессер?
— Я еще не закончил.
— О, значит нет. А ты хорошо с ним поработал, учитывая, насколько он близок к смерти. Да, я чувствую, она уже идет за ним. Так близко. — Омега опять наклонился и вдохнул запах, исходящий от Бутча. — Примерно через час. Или даже меньше.
— Он будет дышать столько, сколько я этого захочу.
— Нет, не будет. — Омега начал обходить стол по кругу. Бутч следил за его движениями, а страх становился все теснее и напряженнее, усиливаясь от круговых хождений Сатаны.
Дрожь прекратилась в ту же секунду, когда он остановился у противоположного конца стола. Прозрачные руки поднялись, и, схватив капюшон белой мантии, откинули его назад. Сверху замерцала электрическая лампочка, будто черная материя засасывала свет.
— Отпустите его, — сказал Омега, и его голос, как волны заструился в воздухе. — Оставьте его в лесу. Другим скажите держаться от него подальше.
Что? Пронеслось в голове Бутча.
— Что? — произнес Старший Лессер.
— Непоколебимая преданность — одна из слабостей Братства, не так ли? Да, парализующая верность. Они предъявят права на свою собственность. Это в них от животных. — Омега вытянул руку вперед. — Нож, пожалуйста. Я сделаю человека полезным для нас.
— Вы же сказали, что он умрет.
— Да, но я дам ему пожить еще немножко. Это дар. Нож.
Глаза Бутча широко распахнулись, когда восьмидюймовый охотничий нож перешел в другие руки.
Омега положил руку на стол, прижал лезвие к кончику пальца и надавил. Раздался треск, будто резали морковь.
Он наклонился к Бутчу.
— Куда же спрятать, куда же спрятать…
Когда нож поднялся и навис над животом Бутча, тот закричал. Он продолжал кричать, пока на животе делали небольшой надрез. А затем Омега взял частичку себя, черный палец.
Бутч сопротивлялся, борясь с путами. Ужас распахнул его глаза так, что давление на зрительный нерв почти ослепило его.
Омега засунул кончик пальца в живот Бутча, а затем, нагнувшись, подул на свежую рану. Рана закрылась, плоть срослась. И сразу же Бутч почувствовал гниль внутри себя, ощутил движение зла, распространяющегося по нему.
Глаза наполнились слезами, и они потекли по израненным щекам.
— Освободи его.
Старший Лессер принялся снимать цепи, но когда они спали, Бутч осознал, что не мог двинуться. Его парализовало.
— Я отнесу его, — сказал Омега. — И он выживет, вернется назад к Братству.
— Они учуют вас.
— Возможно, но они все равно заберут его.
— Он им расскажет.
— Нет, потому что не вспомнит. — Лицо Омеги наклонилось к Бутчу. — Ты не вспомнишь абсолютно ничего.
Когда их взгляды встретились, Бутч почувствовал родство между ними, смог ощутить связь, схожесть. Он оплакивал свое осквернение, но еще больше Братство. Они подберут его. Попытаются помочь ему, насколько смогут.
Он был уверен, что, в конечном счете, предаст их.
Но, возможно, Вишес или остальные Братья не найдут его. Да и как они смогли бы? И без одежды он, наверняка, быстро умрет от охлаждения.
Омега протянул руку и стер слезы со щек Бутча. Мерцание влажных капель переливалось на этих полупрозрачных черных пальцах, и Бутч захотел вернуть назад свое. Поднеся руки к губам, Сатана смаковал боль и страх Бутча, облизывая… посасывая.
Отчаяние лишило Бутча памяти, но вера, от которой он думал, что отрекся, выдала еще одну строчку из псалма: Пусть только благо и милость сопровождают меня все дни жизни моей, чтобы пребывать мне в доме Господнем долгие годы.
Но сейчас это невозможно, правда? Внутри него было зло, под его кожей.
Омега улыбнулся, не важно как, но Бутч знал это.
— Жаль, у нас совсем не осталось времени, ты слишком хрупок сейчас. Но в будущем для нас еще будут возможности. То, что я объявляю своим, всегда возвращается ко мне. А сейчас спи.
И тогда Бутч отключился.
— Ответь на чертов вопрос, Вишес.
Вишес отвел взгляд от Короля, когда дедушкины часы в углу кабинета начали бить. Остановились они на четырех ударах, а значит сейчас четыре часа дня. Братство находилось в кабинете Рофа весь день, шатаясь по нелепо-элегантной комнате в стиле Луи XIV, наполняя утонченный воздух этого помещения своей злостью.
— Вишес, — прорычал Роф. — Я жду. Откуда ты узнаешь, где искать копа? И почему раньше не упоминал об этом?
Потому что знал, что это создаст кучу проблем, а его тележка для покупок и без того переполнена.
Размышляя над объяснением, Ви взглянул на Братьев. Фьюри сидел на бледно-голубом шелковом диване, рядом с камином, его тело казалось огромным на фоне мебели, разноцветные волосы спускались до подбородка. Зед был позади своего близнеца, рядом с каминной полкой, его глаза опять почернели от ярости. Рейдж стоял у двери, прекрасное лицо исказилось отталкивающей маской, плечи дергались, будто его потаенный зверь также разрывался от злости.
А потом, за изящным столом, сидел Роф. Слепой Король представлял чистую угрозу, его жесткое лицо окаменело, слепые глаза спрятаны за черными линзами очков. Массивные предплечья, отмеченные изнутри татуировками своего чистокровного клана, опирались на украшенную золотом столешницу.
Отсутствие Тора было зияющей раной для всех.
— Ви? Отвечай на вопрос или, да поможет мне Господь, я выбью ответ из тебя.
— Я просто знаю, как найти его.
— Что ты скрываешь?
Ви прошел к бару, налил себе пару дюймов водки, и выпил залпом. Проглотив, он позволил вырваться словам наружу.
— Я кормил его.
В комнате раздалось множество вздохов. Когда Роф приподнялся в неверии, Ви налил себе еще одну дозу водки.
