Свяжи меня (ЛП) - Эшли Кэти

— Позвольте мне позаботиться об этом.

Без возражений я наблюдала, как тот раскатал презерватив по длине своего члена. На задворках моего сознания шел отдаленный спор о том, что я не трахаюсь с клиентами или сабмиссивами, и, уж тем более, не занимаюсь сексом в роли Домины. Но вид Уильяма, его широкой груди, поднимающейся и опускающейся от сильного желания, заставил меня отбросить все сомнения.

— Иди сюда, саб.

Уильям практически рванул вперед. Он оперся на кушетку сначала одним коленом, потом другим и, наконец, нависнув надо мной, спросил:

— Скажите мне, как Вы любите, Госпожа.

Раздвинув ноги, я ответила:

— Сильно и быстро.

Разместившись между моими бедрами, он взял свой член в руку. Ощутив упругую головку, упершуюся в мой вход, я в ожидании облизала губы. Уильям не пытался быть медленным и аккуратным. Вместо этого, он последовал моему указанию, погрузившись в меня одним жестким движением. Откинувшись назад, я застонала от удовольствия и боли.

— Вы в порядке? — спросил Уильям, и его дыхание защекотало мое ухо.

— О, да! — пробормотала я, а потом обвила ногами его бедра, а руками — шею. Мои пальцы захватили пряди его волос, и с резким рывком я приказала: — Трахни меня так, чтобы я не смогла ходить.

— Да, Госпожа.

Уильям медленно вынул член, а потом скользнул обратно. Он поймал ритм и начал в нем двигаться, потом сунул руки мне под колени и развел ноги в стороны почти до боли. Его мускулистые бедра ударялись о мои, и это столкновение буквально обожгло кожу.

Подняв руки, я сжала его мощные бицепсы пальцами так сильно, что точно могла сказать — завтра у него будут синяки. Мне хотелось оставить на нем свои отметины — следы его Хозяйки. Той, кто владел им и его телом. Той, кто приказал ему доставить удовольствие.

— М-м-м… я почти… Сделай так, чтобы я кончила…

***

Теплые и липкие движения языка на щеке медленно вернули меня в сознание. Я застонала от разочарования и расстройства, что не получила оргазм и, к тому же, мне обслюнявили щеку. Отмахнувшись от пушистой морды, я пробормотала:

— Хватит, Оукли, — и с ворчанием натянула на голову одеяло.

А потом закатила глаза, почувствовав влагу в трусиках. Гребаный секс-сон. Я что, снова превратилась в перевозбужденного подростка? Блин, это просто мега-смешно. Но больше всего меня бесило то, что в главной роли моих фантазий был Уильям.

— Единственная ошибка, и теперь она будет преследовать меня вечно, — пробормотала я.

До моих ушей донеслось энергичное тявканье. Высунув голову из-под одеяла, я посмотрела на часы. Восемь тридцать.

— Слишком рано. Ты же помнишь, что по выходным мы спим подольше?

Коричневая такса завиляла хвостом, а потом снова подвергла меня нападению своего языка. Я вытащила руку из-под одеяла, чтобы почесать ее крошечную голову.

— Знаешь, для такой мелкой собаки, ты слишком большая заноза в заднице.

От невинной ласки начался новый приступ лая. Я знала, что это не прекратится, пока я ее не накормлю. Поэтому раздраженно вздохнув, отбросила одеяло.

— Ладно, хорошо, ты победила.

Через лабиринт коробок, наваленных на полу моей полуподвальной квартиры, я прошла на кухню. Это место было моим домом с тех пор, как я переехала в Атланту из университетского общежития Джорджии. Дом принадлежал престарелой матери одного из друзей моего отца. Мне предложили снимать помещение за небольшую арендную плату, коммуналку и обязательства по присмотру за старушкой, включая помощь по дому. За прошедшие четыре года Лола стала мне как родная, и я совершенно точно стану по ней скучать.

Наполнив едой черную собачью миску с перекрещенными костями и черепами на боку, я вернулась в спальню. Кровать так и манила меня назад, но я храбро поборола искушение и подошла к шкафу. Так как до переезда оставались целые выходные, мне хотелось в последний раз пробежаться в своем любимом парке, а чем раньше туда попаду, тем меньше будет толпа. Так что я натянула спортивный лифчик, поверх него — топ из спандекса и завершила образ штанами для йоги. Надев любимые найки, почесала Оукли за ушком и вышла за дверь.

Парк Битвы при Кеннесо находился в пятнадцати минутах езды от моего дома, но меня это не волновало. Я любила лесные тропы, не говоря уже об ощущении причастности к истории, ведь, если закрыть глаза и сосредоточиться, можно было представить себе отголоски артиллерийского огня и грохот пушек времен Гражданской Войны, проносящийся через лес. Больше всего сегодня хотелось добраться до вершины горы, чтобы посмотреть на Атланту, замершую у линии неба, прежде чем мир вокруг превратится в холмы и пригорки.

После минутной остановки у Старбакса, я влилась в дорожное движение субботнего утра, а после нашла место на парковке для посетителей. Схватив телефон и наушники с пассажирского места, закрыла машину и после легкой растяжки побежала по одной из троп.

Когда в ушах заиграла «Sail» группы «Awol Nation», от ощущения ироничности ситуации я чуть не споткнулась. В моем мозгу замелькали картинки — будто какое-то кино. Зубы Уильяма, сжимающие мою кожу… мой клитор. Руки, обхватывающие мою грудь, и пальцы, которыми он крутил мои соски. Его язык, погружающийся в меня все глубже. Взгляд саба, вперившийся в меня, когда я находилась на грани оргазма.

Мое дыхание начало учащаться, но не от бега, а запретных, мучающих меня воспоминаний. А потом испытываемое мной желание сменило отвращение. Я покачала головой и заставила себя бежать быстрее. О чем я думала, когда разрешила ему поиметь меня? Черт меня дернул переступить эту черту в последний рабочий день. Да, он был самым горячим нижним, который мне встречался, но разве это оправдание тому, что я потеряла голову, как какая-то сексуальная маньячка?

Вдалеке я заметила человека, взбирающегося на холм. Что-то в нем показалось мне смутно знакомым. За все те годы, что я провела, бегая в парке, мне часто встречались знакомые, но когда конкретно этот хорошо сложенный мужчина приблизился, у меня сжался желудок. О, нет-нет-нет-нет-нет! Этого просто не могло быть! Я никак не могла наткнуться на того, с кем вчера проводила сессию. За все пять лет работы в клубе «1740» я никогда не сталкивалась с клиентами в реальной жизни.

Нас отделяли всего несколько метров друг от друга, когда он кивнул, чтобы меня поприветствовать. А затем и вовсе затормозил, присыпав нас обоих гравием. Когда я начала обгон, на лице мужчины мелькнуло узнавание.

БББББЛЯДЬЬЬ! Я помчалась вперед во весь опор.

— Госпожа Джульетта? — позвал он.

БЛЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯДЬ! В суматохе я зацепилась за собственную ногу и рухнула на землю, проехав коленями по неровной поверхности. Тело отозвалось болью, хотя основная часть ее сосредоточилась в правой лодыжке.

Перекатившись, я села и обхватила ладонью кроссовок, снова пробормотав:

— Блядь!

Ругательство было обращено не только к боли, но и к упавшей на меня тени. Огромной, принадлежащей единственному сабмиссиву, которому я когда-либо позволила приблизиться к себе.

— О, Боже. Госпожа, мне так жаль.

Я судорожно огляделась и прошипела:

— Прекрати называть меня так!

— Простите. Вы в порядке?

Черт, этот его голос. Мгновенно забыв о раненной лодыжке, я почувствовала, как становлюсь влажной от этого глубокого тембра, не говоря уже о том, насколько сексуально выглядела его забота обо мне.

— Вообще-то нет. — Я перестала смотреть на свою ногу и перевела взгляд на его красивое лицо. — У меня охренеть как пульсирует лодыжка, к тому же я чертовски огорчена тем фактом, что грохнулась перед тобой на задницу.

Уголки его губ приподнялись, и было совершенно очевидно, что мужчина старался изо всех сил не рассмеяться. Не говоря ни слова, он опустился передо мной на колени:

— Давайте я взгляну.

Я выдернула ногу из его ладоней, что заставило меня вздрогнуть от боли.