Не с первого взгляда, но до последнего вздоха (СИ) - "Elizabeth_BT"

— Здесь, — не дал договорить Малфой. — Ты оказалась здесь, у меня в квартире, — по его лицу начала расползаться улыбка, а в глазах плясали черти. — Садись на диван, я сейчас принесу тебе зелья, и мы вылечим твою руку.

Гермиона сняла туфли и, еле перебирая ногами, пошла к дивану, пока Малфой вышел из комнаты. Она прилегла на мягкие подушки и стала смотреть в потолок и пытаться проанализировать происходящее.

И какая только сила заставила её перенестись сюда в таком состоянии? Ещё надо же было разреветься прямо на полу его квартиры? Но он ведь утешил её, не посмеялся, а выслушал… И пообещал. Сказал, что никому не даст в обиду. Но почему? Картинка никак не складывалась воедино, комната начала плыть, а от мыслительной нагрузки голова стала раскалываться надвое.

Услышав, что мужчина вернулся в комнату, Гермиона попыталась подняться, но вышло из рук вон плохо. Малфой сел рядом с диваном на корточки, строго произнеся: «Лежи!», и стал обрабатывать её руку, проговаривая заклинания.

Мягкие пальцы бережно залечивали ссадину за ссадиной, отёк и синяки понемногу стали спадать. Но Гермиона смотрела только на его лицо. Сосредоточен. Брови немного сведены на переносице, а пухлые губы так и просили, чтобы к ним прикоснулись.

— Я ещё ни разу не пожалела, — быстро произнесла Гермиона, наверное, для того, чтобы не передумать. Услышав, Малфой поднял на неё удивлённый взгляд.

— Что? Ты о чём? — поинтересовался мужчина, не отвлекаясь от лечебных процедур.

— Я ещё ни разу не пожалела о том, что пошла танцевать с тобой на балу в честь Победы пять лет назад, — она слегка приподнялась на локтях. — Уверена, что и об этом не пожалею.

Резко оттолкнувшись от дивана, Гермиона потянулась всем телом к Драко и поцеловала. Его сухие и тёплые губы имели вкус мяты и пьянили сильнее любого огневиски. Поначалу она боялась даже дышать, чтобы не спугнуть его или дать возможность оттолкнуть.

Признаться когда-то себе, что тебя влекло к женщине, которую ты, мягко говоря, не достоин, было очень сложно для Малфоя. Он до сих пор не мог отпустить своё прошлое. Не верил, что отпустила Гермиона. Что она простила его.

Ещё сложнее было находиться с желанной женщиной в предельной близости, ведь её запах въедался ему в кожу. Драко каждый раз боялся, что, если позволит себе лишнего, сорвётся, как курильщик в завязке. Но, когда эта девушка прибежала к нему, как в укрытие, а потом сделала первый шаг и поцеловала, он просто капитулировал. Сдался.

Она хотела остановить момент. Хотела отдать душу за любой маховик времени, чтобы возвращаться в этот миг снова и снова. Чтобы чувствовать. Как он изучал каждое движение губ и покусывал их. Чтобы слышать. Слышать его сбитое дыхание, которое сливалось с её воедино.

Чувство, что это всё неправильно, начало пробираться в черепную коробку холодными щупальцами. Что это всё не по-настоящему. Что всё шло не так, как он бы того хотел. Она расстроена. Она выпила. Вкус алкоголя Малфой ощутил сразу же, как только её язык прошёлся по его губам. Она точно будет проклинать себя, и Малфою нужно было это прекратить. Драко резко разорвал поцелуй, но отстраниться от её лица было выше его сил. Устремив взгляд на трепещущие ресницы, он произнёс:

— Я принесу тебе воды, — поднялся на ноги и скрылся из виду.

Гермиона хотела окликнуть его, но не стала. Неужели он подумал, что этот порыв — следствие её хмельного состояния? Нет, сейчас он вернётся, и она всё ему объяснит. А пока можно просто полежать, закрыв глаза. Просто полежать… Она ведь чертовски устала.

Спустя минуту Драко вернулся в гостиную и увидел, как его львица сладко спала на его диване, разбросав свои густые волосы по его подушке. Он облокотился плечом на дверной проём и засмотрелся на девушку. Задумался о том, как бы он хотел заботиться о ней, защищать её.

Драко был готов свернуть горы ради неё. Лишь бы она позволила. Малфой был слишком взрослым, чтобы верить в сказки про родственные души, которые рассказывала ему мама. Но надежда умирает последней. Укрыв её пледом и убрав пряди с лица, он оставил на щеке сладкий поцелуй, о котором наутро она даже не вспомнит.

***

Гермиона проснулась от жуткой жажды. Воспоминания о выпитом алкоголе, драке и истерике начали накатывать, словно лавина. Она со стоном накрылась одеялом с головой и хотела остаться в своём укрытии навсегда. Но как только перед глазами пронеслись картинки о том, как Малфой позаботился о ней, девушка поняла — как минимум невежливо будет убежать. Захотелось сделать что-то в знак благодарности и внимания.

Вытянув голову из-под одеяла, Гермиона взглянула на часы, которые показывали полшестого утра. И первая идея, которая поселилась у неё в голове, — блинчики. Она приготовит ему завтрак. Поднимаясь со своего ложа, девушка заметила, что на журнальном столике напротив стояли три баночки с зельями. Возле каждой лежала карточка, на которой красивым витиеватым почерком было выведено «антипохмельное», «укрепляющий раствор» и «болеутоляющее».

Выпив все указанные снадобья, Гермиона на цыпочках отправилась на кухню. В квартире было очень тихо, девушка боялась лишний раз шуметь. Войдя в помещение, она сразу заметила стол, на котором уже были выставлены тарелки и чашка, а в вазе стояла чёрная лилия. Сначала Гермиона даже не поняла, что это значило, но потом заметила записку, которая лежала рядом с тарелками, подошла, и, развернув, стала читать.

Доброе утро, Грейнджер. Очень жаль, что я не вижу тебя сейчас и не могу поглумиться над твоим состоянием. Отдал бы все монеты из своего хранилища в Гринготтсе, чтобы посмотреть на то, как твои щёки пылают от стыда.

Ну а если серьезно, то меня вызвали на очередной рейд. Поэтому я надеюсь, что зелья, которые ждали твоего пробуждения, ты уже заметила и выпила.

Не знал, чем ты обычно завтракаешь, но было бы невежливо с моей стороны не позаботиться об этом. Точно уверен, что карамельный капучино с корицей поднимет тебе настроение. А раз уж с походами в кафе у тебя есть некие трудности, то лимонный чизкейк к напитку прилагается. Я ведь знаю, что он твой любимый.

Хорошего дня тебе, Грейнджер.

Д.Л.М.

Она ещё долго таращилась на эту записку и после завтрака забрала её с собой домой. Как и те, которыми были подписаны зелья. Как и лилию, что стояла в вазе на столе. Гермиона не очень хорошо разбиралась в языке цветов, но выбор растения показался ей весьма неожиданным. Особенным. Как и тот, кто её оставил.

Сегодня гриффиндорке день казался теплее. Краски ярче. Дождь? Да кто вообще будет обращать внимание на плохую погоду, когда в душе тёплой патокой разливалось счастье.

Придя на работу и зайдя в свой кабинет, она заметила на столе кучу бумаг, которые ждали заполнения её точной рукой. Казалось, в мире не было большего профессионала в заполнении отчётов, чем Гермиона Грейнджер. С улыбкой на лице она села выполнять такую скучную работу и прокручивала в голове строчки из записки.

Потом ей вспомнился поцелуй. Мерлин, неужели она сама его поцеловала? Стыдно ли ей за свою истерику? Определённо. Но вот за поцелуй… Ни капли. Вот только он не упомянул об этом в записке. Хотя что это она, это было бы как-то странно. Или же нет?

От громкого звука открывающейся двери Гермиона подскочила и взвизгнула. Перед девушкой стояла взвинченная Пэнси, которая испепеляла её взглядом. Грейнджер резко и очень сильно захотелось оказаться на другом конце света или провалиться под землю. Лишь бы пылающая от ярости подруга её не нашла.

— Привет, Пэнси, — неуверенно произнесла Гермиона. Глаза девушки, которые через прищур метали молнии, тут же округлились от удивления. Сделав всего один шаг в кабинет, брюнетка завопила:

— Ах ты маленькая с… змея, — начала тыкать в неё наманикюренным пальчиком брюнетка. — Это всё, что ты можешь мне сказать? Просто «привет»? — возмущалась Паркинсон.

— Пэнси, не начинай, прошу, — попыталась успокоить её Гермиона.

— Не начинай? Это должен был быть лучший вечер в моей жизни! И он таковым и был, пока я не обнаружила, что моя лучшая подруга пропала! — она начала переходить на ультразвук.