Стальная Принцесса (ЛП) - Кент Рина

Его дикого собственничества.

Его неконтролируемого безумия.

Его пальцев вокруг моего лона.

Я вздрагиваю, изо всех сил стараясь не поддаться этому ощущению.

Не упасть в его темную глубокую яму.

Потому Эйден?

Он заманивает тебя зайти, и прежде, чем ты это осознаешь, выхода уже нет.

Не успеешь оглянуться, как почувствуешь себя посмешищем.

Пешкой, вышедшей из игры.

Он стягивает с меня шорты, и я кричу в его руку, брыкаясь ногами в беспомощной попытке оттолкнуть его.

Он вводит палец меня, и я закрываю глаза от навязчивого ощущения.

— Хм, ты сегодня не мокрая. — он добавляет еще один палец, как бы наказывая меня. — Почему ты не мокрая, как обычно, милая? Чувствуешь себя обиженной? — я смотрю на него со всей злобой, которая у меня внутри. — Я же говорил тебе, — шепчет он леденящим тоном. — Ты первая сделала мне больно. — он проводит большим пальцем по моему клитору, и жаждущий звук вырывается наружу. — Может, я должен напомнить тебе, кому ты принадлежишь, а? Ты выглядишь так, словно нуждаешься в напоминании.

Он скользит пальцами внутри меня и щелкает мой клитор снова и снова.

И конец.

Мои глаза закатываются. Спина выгибается на кровати, заставляя веревки глубже впиваться в запястья.

Я хочу убежать, спрятаться и никогда не возвращаться.

Но мое тело не осознает необходимости выживания.

Оно даже не пытается увидеть опасность, которую представляет Эйден. Я все еще очарована его прикосновениями, тем, как он знает, на какие кнопки нажимать в моем теле. Как он заводит меня, как марионетку.

Потому что этим я была для него.

Пока я падала и вела себя как идиотка, он играл со мной, как с марионеткой.

Пешкой на его доске.

Маленькая ничтожная пешка.

Он двигает своими пальцами сильнее и быстрее. Жестокость и мои хаотичные чувства заставляют меня всхлипнуть.

Чувства как будто наказывают меня. А он заставляет меня подчиниться его воле, используя мое тело.

И я действительно падаю.

Даже не требуется много времени, чтобы волна обрушилась на меня.

Моя нижняя часть живота сжимается. Спина поднимается только для того, чтобы меня потянули вниз за веревки.

Ногти впиваются в ладони так сильно, что я уверена, что у меня пойдет кровь.

Я кончаю со всхлипом, грудь вздымается, словно у меня вот-вот случится сердечный приступ.

Я даже не замечаю, когда он убирает руку с моего рта.

— Вот так, — шепчет он в уголке моих губ. — Сломайся для меня, милая.

Я делаю.

Я просто делаю это.

Слезы текут по щекам, а сердце болит так сильно, что я не могу ни дышать, ни говорить.

Эйден наклоняется и, как в тот первый день в выпускном классе, проводит языком по моей щеке и слизывает слезы.

Он наслаждается их сладким вкусом, прежде чем облизывает мою нижнюю губу и кусает ее.

— Хорошая девочка.

Глава 8

Эйден

Я сбиваю белую королеву черным королем.

Хмм.

Приятно сбивать королев.

Я поднимаю ее, позволяю ей гордо стоять посреди доски, затем снова сбиваю.

Не так приятно, как в первый раз.

Вот как ощущают себя зависимые. Почти невозможно воссоздать первый кайф, но они все равно продолжают.

Я должен был знать лучше, чем гнаться за воображаемым кайфом.

В гостиной загорается свет, и я моргаю.

Джонатан останавливается у входа. На нем черные брюки и рубашка на пуговицах. В его руке кружка с кофе. Он, наверное, будет работать всю ночь. Удивлён, что он не остался в своей компании.

Его глаза сузились, глядя на меня.

Ему не нравится, когда я сижу в темноте. Обычно я избегал бы будить его красные сигналы тревоги.

Но сегодня мне плевать.

Я только что оставил Эльзу в постели после того, как довёл ее до оргазма.

Я развязал ей руки и ушел, не вложив в нее ни капли здравого смысла.

Не потому, что я хотел остановиться. Блядь, нет. Потому что я знал, что выведу ее из себя еще больше, чем уже.

Я бы подтолкнул ее к дороге без возврата.

Она была рядом, связанная и распростертая для меня.

Она смотрела на меня со слезами, гневом и страхом в глазах, и потребовалось все мое самообладание, чтобы уйти.

Потому что в этот момент? Меня так и подмывало заставить ее заплакать еще сильнее.

Сделать больнее.

Сломать ещё сильнее.

Я твержу себе, что на самом деле у меня нет желания причинять ей боль. Что в глубине души Эльза особенная.

Но чем сильнее она врезается мне в кожу, тем настойчивее я начинаю ее губить.

С тех пор как я покинул ее комнату, я «выпускал пар» — слова Джонатана, не мои, — тренируясь и играя в шахматы. Мне пришлось сдержаться, чтобы не забраться обратно в ее комнату и не показать ей истинную черноту внутри меня.

Она думает, что знает.

Она думает, что имеет представление о том, кто я.

По правде говоря, она такая невежественная, что я бы пожалел ее, если бы знал, как жалеть.

Эльза Стил не увидит меня настоящего, пока правда не ударит ей в лицо.

— Хочешь поиграть? — Джонатан указывает на доску.

Сейчас четыре часа утра.

Джонатан пытается обвинить в недостатке сна трудоголика.

Приподняв плечо, я переставляю доску так, чтобы передо мной оказалась чёрная часть. Джонатан всегда играет белыми, потому что он помешан на контроле и любит первым ходить.

Он выдвигает вперед свою первую пешку.

— Почему ты не спишь?

— Думал об Алисии, — говорю я с притворной заботой.

— Прекрати, Эйден. — он щиплет себя за переносицу.

— Прекратить что?

— Ты не думал об Алисии.

— Я пытался вспомнить, как выглядела Алисия. Она становится размытым пятном.

— Это потому, что она мертва уже десять лет.

Он выдвигает вперед еще одну пешку. Он живет верой в то, что король не может править, не пожертвовав несколькими пешками — или всеми ими.

Я внимательно наблюдаю за ним. Он говорит о своей умершей жене, но не выказывает никаких эмоций.

Не то чтобы он вкладывал эмоции в большую часть дней.

Не помню, когда в последний раз видел, как Джонатан улыбался. Ухмылки во время шоу ради бизнеса не в счет.

Он не проявляет эмоций. Даже когда говорит об Алисии.

Будто она доставляет неудобства.

Будто она ничто.

Но стал бы он все это затевать, если бы ему действительно было все равно?

Я наклоняю голову набок. До сих пор невозможно определить его точный угол.

Вызов пойти против Джонатана раньше волновал меня.

Теперь, это досадная помеха.

Теперь это опасность.

— Где ты был сегодня ночью? — спрашивает он низким тенором.

Я толкаю своего рыцаря вперед.

— Не дома.

— С Эльзой?

Мой левый глаз дергается при звуке ее имени из его уст, но я быстро восстанавливаю выражение лица.

— Не совсем.

— Мне все равно, чем ты с ней занимаешься, пока не сводишь глаз с финала.

— Да, сэр, — говорю я со скукой.

— Сильвер упоминала, что ты становишься слишком приятным?

— Куинс упоминает много дерьма. — я смотрю на него глазами, настолько похожими на его, что немного жутко. — Хочешь, чтобы я напомнил тебе, что ваша небольшая беседа с ней на днях, когда Эльза находилась на расстоянии слышимости, разрушает мой план?

Он сбивает моего рыцаря с ног и поднимает бровь.

— Ты имеешь в виду наш план?

— Это разрушает все планы. Она не будет мне больше доверять.

— Если кто-то и может убедить ее, то это ты.

— он держит фигуру королевы между указательным и средним пальцами. — Ты убедил ее в первый раз, разве нет?

— Эльза не простая пешка.

— Пешка есть пешка. — используя королеву, он сбивает моего слона с ног и угрожает как моей ладье, так и королю. — Если ты не сможешь с этим справиться, это сделаю я.

Снаружи я наполовину опираюсь на ладонь, выглядя скучающим. Внутри из ниоткуда вспыхивает огонь.