Нет - это да (СИ) - Красовская Марианна
— Там внизу вода? — уточнил он. — Под льдом?
— Ты же у нас водник. Сам и скажи, — девушка откровенно смеялась над ним.
Самюеэль упал животом на санки и с визгом помчался вниз. Тай поежился.
— Нет, Милли, подожди, пока Сэм отойдет, — тем временем командовала Мэй. — Андрэ, ты старший! Возьми на руки Рису, она еще маленькая, одна боится.
— Я тоже… один боюсь, — тут же заявил Таймэн.
— Хочешь с Андрэ? — весело прищурилась девушка.
— Хочу с тобой, — пристально глядя ей в глаза, усмехнулся Тай.
— Ну что ж, садись, — засмеялась Мэй, собирая юбку. — Это будет весело. Да не так садись, глупый! Ноги раздвинь! Я между них сяду!
Тай предпочел бы наоборот… сидеть между ее ног… или лежать… о чем ей незамедлительно сообщил, обхватывая руками желанное тело и удобнее устраиваясь. От ее близости кружилась голова и колотилось сердце, а когда она заерзала, он едва сдержал стон.
— Дурак, — прокомментировала Мэй спокойно. — Только об одном и думаешь!
— Об одной, — поправил ее Тай, а больше ничего сказать не успел. Санки с безумной скоростью помчались вниз.
Это было весело, страшно и очень возбуждающе, особенно, когда он неловко дернулся, и они улетели в сторону и покатились по снегу… вдвоем. Он сделал всё, чтобы оказаться сверху. Любуясь румяными щечками и сверкающими глазами, потянулся к губам, но она уперлась ладонями в его грудь и замотала головой, хохоча.
— У тебя одно на уме, Тай, прекрати! — выбралась из-под него и захохотала демонически, убегая, — а санки тебе наверх тащить!
Тай философски пожал плечами, подхватил за веревку санки и помчался следом. Сегодня он узнал о своей женщине больше, чем за все предыдущие дни. Она любит детей, а дети любят ее, и даже упрямый Самюэль хохочет над ее шутками. Она быстрая — ее не догнать. Она меткая — обкидала его снежками. Она невыносимо вкусно пахнет на морозе и больно щиплется.
Как единственный мужчина, Тай потом катал всех на санках, а под конец его все дружно изваляли в сугробе. Надо будет бывалого воина поставить против десятка ребятни — и посмотреть, сможет ли он выбраться без ущерба для своей репутации.
Странные у них складывались отношения — дружеские. Тай не умел дружить, да и не с кем — Император выше всего этого. Разве что с братом, который был на два года младше него. С Акирой они были разные, поэтому с ним интересно болтать обо всем на свете. А еще Акира — погонщик, а Тай водник. Они работали в паре — как мать с отцом. Но это не то — Акиру он знал с детства. А узнавать взрослого человека было гораздо интереснее. Тем более, девушку.
Удивительно, но она начала ему поддаваться — во всяком случае, уже не шарахалась от него, а наоборот — улыбалась. Шутила. Сама, робея, пригласила его в театр — на детскую сказку, правда, где она играла злую Вьюгу, но Тай доверие оценил. Он наивно полагал, что его цель близка, но всё было не так. Ему и в голову не приходило, что Мэй на самом деле очень одинока. И ей нужны друзья. В него несложно влюбиться — и тело реагировало на его прикосновения, как и положено: мурашками и горячей волной по животу, но Мэй запретила себе даже думать об этом. С Таем они не пара.
А друг ей был очень нужен, и с Таем было легко и спокойно. Даже несмотря на его глупые шутки. После того, как он спас ее от пауков, ненавидеть его она не могла и не хотела.
А впереди было главное событие года — Большой зимний бал, и Мэй в этот раз ждала его с особым нетерпением.
Глава 10. Подарки на Излом года
Сердце у Мэй пульсировало в горле. Этот зимний бал! Она выглядит как никогда раздетой! Официальные платья гораздо более открыты, чем она привыкла. Почему она не надела катайский наряд? Причины две: побоялась выглядеть белой вороной… и не хотела стать парой Таймэну. Потому что его высокая фигура была облачена в длинный шёлковый халат глубокого синего, почти чёрного цвета, с золотым широким поясом и вышитыми драконами на спине и полах. Надменно поднятый подбородок. Черные волосы, которые он давно не стриг, собраны на затылке в короткий хвост. Узкие глаза презрительно оглядывают зал. Он молод, хорош собой, он Император Катая. Сегодня он затмил даже франксого короля и господина Кимака. Впрочем, Маркус ди Гриньон для женщин не привлекателен. Про некромантов всем известно, что они выпивают своих любовниц. Женщина должна очень-очень любить некроманта, чтобы спать с ним. А кто во Франкии так умеет любить, кроме королевы Иванны, разумеется? К Раилю тоже приставать бесполезно: ходят слухи, что он вовсе импотент или предпочитает мальчиков. Женщины его боятся. Он умеет быть очень ядовитым. Поэтому все внимание женщин приковано к Таймэну.
Мэй немного ревнует. Она привыкла, что он исключительно ее поклонник. Тай не обращает на нее никакого внимания, танцуя то с одной, то с другой, а она подпирает стену в углу, пытаясь подтянуть повыше не в меру открытое декольте и мрачно думает, что в следующий раз точно наденет катайский наряд. Чтобы танцевать с ним. Гармонично. И грудь будет закрыта.
— Мэйли, оставь в покое платье, — раздался бархатистый голос у нее над ухом. — Оно прекрасно. Я и не знал, что у тебя такая выдающаяся грудь.
— Это такой покрой, — проворчала она. — У меня ничего особенного.
Мэй лукавила: грудь у нее была полнее, чем у катаянок. Видимо, в папину родню. Вот Шесса, чистая катаянка, совсем не выделялась формами, а у Мэй грудь имелась. Она была рада, что он заметил.
— Я хотел бы ее потрогать, — вкрадчиво прошептал Таймэн, завладевая ее безвольной рукой в белой перчатке и переплетая пальцы. — И не только руками.
— Идиот, — вяло отмахнулась Мэй, уже привыкшая к его глупостям. — Принеси мне лучше шампанского.
Голос звучал в меру капризно — вряд ли Тай понял, что она от его слов плотно сжимает колени.
— Нет, я еще не закончил. Это платье… оно мне нравится. Особенно шнуровка на спине. Я хочу разорвать ее. Я сильный, правда. Я мог бы.
— А шампанского не мог бы?
— Ты такая не романтичная!
— А ты такой болтун!
— У меня для тебя подарок, Мэйли.
— У меня для тебя тоже, — лукаво улыбнулась она. — Но я отдам его в полночь. Когда пробьют часы. Так принято.
— Наконец-то! В твоей спальне или в моей? Лучше в моей. У меня большая кровать. Там удобнее. У тебя комнатка маленькая и кровать узкая.
— Ты что, был в моей комнате? — мгновенно взвилась она. — Как ты мог?
Таймэн только ухмыльнулся высокомерно. Да, он был в ее комнате. И украл у нее подушку с кровати — чтобы ночью вдыхать ее запах. В себе он больше разобраться не пытался, махнув рукой. Снежный ком, катящийся с вершины горы, удержать невозможно. Ум сам собой перевел мысли в стихи: Тай часто теперь так делал, когда узнал, что Мэй любит поэзию:
— Снежный ком, снежный ком,
Ты так быстро летишь с горы, —
Удержать не под силу!
— Это Микумэ? — вскинула брови девушка. — Я не знаю такого!
— Это я, — отвернулся Таймэн, краснея. — Я принесу шампанское.
Мэй озадаченно поглядела ему вслед. Боги! Да какой же он настоящий? Он как шкатулка с секретом — открывается с разных граней.
— Прекрасная, позвольте пригласить вас на танец! — рядом с Мэй появился учитель географии, кудрявый смуглый мужчина. Явно уроженец южной провинции.
Отказать ему повода не было, но отчего-то Мэй колебалась. Ей не хотелось танцевать. С ним не хотелось. Но Тая найти глазами ей не удалось, и она вымученно улыбнулась и подала руку. Как же его зовут? Филипп? Франциск? А, Людвиг!
— Вы скучаете, — уверенно заявил кудрявый, притягивая ее к себе. — Я не могу допустить, чтобы в самую длинную ночь в году такая красавица скучала!
Мэй досадливо вздохнула. Она вспомнила, почему терпеть не могла балы: слишком близко прижимаются эти мужчины в танце. Слишком жадно глазеют в декольте. Слишком уверены в своей неотразимости.
Шаг, шаг, шаг, поворот. Что он там заливается, как соловей, не давая насладиться танцем?
