Милфа (СИ) - Романенко Оксана

Милфа

Оксана Романенко

Пролог

Мой муж так и сказал во время нашей последней ссоры:

— А ты думала, дорогая, у меня бесконечные заседания и процессы?! Только такая наивная дура как ты, могла во всё это верить! У меня уже давным — давно есть любовница! А у тебя только кастрюли и сковородки на уме! Ты, вообще, на себя в зеркало смотрела?! Да тебя не то что трахать, видеть больше не хочется! И, хочешь сказать, тебя не смущал тот факт, что я уже год не сплю с тобой в одной постели?! Думала, я дрочу?!

Ничего я не думала.

Я была размазана, раздавлена, уничтожена. Этими словами мой, уже бывший муж, раскрошил остатки моего женского достоинства в полную труху.

Откуда в нём появилась такая жестокость и цинизм?! Как я могла не замечать, что он давно стал холодным и чужим?! Или он всегда был таким, а я просто не хотела этого видеть?!

Да, я с головой ушла в быт, бросив работу, решив стать домохозяйкой, чтобы создать максимальный комфорт и уют в семье. А в итоге?! Потеряла себя как личность, полностью растворившись в любимых мужчинах? Потеряла себя как женщина?!

И что же мне теперь делать? Вешаться, спиваться, пускаться во все тяжкие?!

Домой, подальше от этой Москвы!

Море меня спасёт. Всегда спасало.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍1 глава

— Илья, пора выходить из воды! Слышишь?! Сейчас же выходи! Илья!

Только с третьего окрика, мой сын нехотя вышел на берег, скривив недовольную рожицу.

Плюхнувшись рядом со мной на покрывало, жалостливо пропищал:

— Ну, маааам! Я ведь совсем недолго купался, можно ещё? Пожаааалуйста!

— Нет! — отрезала я. — На сегодня хватит! Вон, посмотри, какие у тебя уже губы синюшные!

Я достала из пляжной сумки небольшое круглое зеркальце и протянула сыну, но тот лишь отмахнулся, обиженно опустив подбородок на грудь.

— Завтра опять приедем на этот пляж, — смягчилась я, глядя на его несчастное личико.

— Обещаешь? — Илья вскинул голову, надежда и радость мгновенно засветились в его широко распахнутых глазках.

— Обещаю! А теперь давай ложись и грейся!

Южное майское солнце палило совсем по — летнему, но вода всё ещё оставалась холодной.

Чмокнув сына в солёную щёчку, я накрыла его полотенцем, энергично растирая худенькое тело.

Несмотря на то, что Илюшке шёл девятый год, выглядел он не старше семилеточки. Сынок с самого рождения был довольно болезненным ребёнком (этот факт очень раздражал бывшего мужа), но я надеялась, что мягкий южный климат и море, сделают своё благоприятное дело.

Я с умилением смотрела на своего драгоценного сыночка, который сейчас напоминал взъерошенного воробушка и, не удержавшись, стиснула в объятиях.

— Люблю тебя! — прошептала я в его мокрую макушку.

Откинувшись на одеяло и прижав к себе сына, я впервые за много месяцев почувствовала себя легко и спокойно.

— Море спасёт тебя от любой напасти, внучка, приласкает, утешит, ты только поговори с ним правильно, — вспомнила я слова своей дорогой бабушки.

Сердце сжалось, а в глазах защипало, когда перед глазами возникло её ласковое морщинистое лицо.

Когда я была маленькой, каждый вечер перед сном, она расчесывала мои волосы старым деревянным гребнем и рассказывала сказки о море. Это были удивительные истории о прекрасных русалках, пиратах, затонувших кораблях и морских сокровищах.

Родителей я потеряла рано. Мамы не стало, когда едва мне исполнилось пять. Она умерла неожиданно — агрессивная форма рака за считанные месяцы сожрала молодую красивую двадцатитрёхлетнюю женщину, а через полгода в криминальной разборке убили отца.

Бабушка родила свою единственную дочь почти в сорок, и как мне потом рассказывала, с мамой у них всегда были сложные отношения. Бабушка — женщина старой советской закалки, всю жизнь проработавшая на тяжёлом производстве, хотела другой жизни для дочери: иностранные языки, музыкальная школа, гимнастика, но в семнадцать лет, мама познакомилась с отцом, взрослым двадцативосьмилетним парнем, и, взбунтовавшись, едва закончив школу, сбежала из дома. А в восемнадцать — родила меня. Через год, родители уехали на заработки на Север, забрав меня с собой. Больше бабушка не видела свою дочь живой. Мама до последнего скрывала от неё свою болезнь.

Когда бабушка приехала на похороны дочери, отец категорически отказался отдавать ей внучку, и чтобы быть рядом со мной, она переехала в наш город, устроившись нянечкой в детский сад, в который я ходила.

Отец погиб при невыясненных обстоятельствах: в те смутные времена, каждый третий, если не второй, был замешан в каком — либо криминале. Я была ещё слишком мала, чтобы по — настоящему осознавать свою жестокую потерю, но понимая, что случилось что — то очень страшное, замкнулась в себе. Бабушка, испугавшись, начала бегать со мной по врачам, но те лишь разводили руками, успокаивая её тем, что со временем должно всё наладиться.

На сороковой день после похорон папы, к нам неожиданно пришёл его друг, который длительное время от кого — то скрывался, и принёс толстенную пачку денег, сказав, что это отцовская доля, и что для нас будет лучше, если мы навсегда покинем этот город.

Решение бабушка приняла быстро. Она продала свою квартиру, и на вырученные деньги (плюс деньги отца), приобрела новый благоустроенный частный дом в одном из южных городов России. Как она, пожилая малограмотная женщина, смогла всё это провернуть в одиночку, у меня до сих пор не укладывалось в голове. Нас несколько раз могли ограбить по дороге, мог обмануть застройщик (года — то стояли какие!), но всё закончилось благополучно.

Я тряхнула головой, прогоняя воспоминания.

— Ну что, котёнок, согрелся? Одевайся, нам уже пора! — сказала я задремавшему сыну.

Я встала, и подняв руки над головой, начала разминать затёкшее тело.

— Вау! — послышалось где — то рядом.

Я удивлённо оглянулась, и удивилась ещё больше, когда поняла, что восклицание предназначалось для меня. Усмехнувшись, я покачала головой, и наклонилась, чтобы поднять покрывало. Стряхивая покрывало от песка, я смотрела вслед удаляющейся вдоль береговой линии компании молодых парней. Один из них, самый высокий и плечистый, вдруг обернулся, посмотрев на меня долгим взглядом.

Я до сих пор не могла привыкнуть к новой себе, а точнее, к себе прежней, дозамужней. Несчастливый двенадцатилетний брак почти полностью разрушил моё тело и душу, превратив в тряпку и размазню.

Всё началось меняться, когда в одно прекрасное утро я проснулась, будто находясь в чужом теле чьей — то незнакомой жизни. Мне стоило невероятных усилий вернуть свою девичью форму, а что касается души, то её я восстанавливала с помощью долгой психотерапии. Первым делом, вернувшись в свой родной город, я кинулась искать психолога, понимая, что сама вряд ли справлюсь с обрушившейся на меня тяжестью развода. Мне повезло и я смогла найти грамотного специалиста.

— Собрался, сыночек? Идём к машине.

Приехав домой, Илья сразу забежал внутрь, я же немного помедлила, проводя рукой по кирпичной кладке, превратив это действие уже в своеобразный ритуал.

"Дом, милый дом… И почему я так боялась к тебе возвращаться?!"

Сейчас, спустя больше, чем двадцать лет, наш дом выглядел самым маленьким и скромным среди обильно разросшихся вокруг коттеджей и особняков, а тогда, в детстве, он казался мне огромным дворцом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Со дня смерти бабушки прошло восемь лет, и все эти годы, до нашего приезда шесть месяцев назад — я не была здесь ни разу. Я просто физически не могла этого сделать. Мой муж — адвокат сразу же нашёл надёжное агентство, которое, всё это время, сдавало дом в частный наём.