Плетения Судьбы. Не потерять себя - Татьяна Мираббилис
— Н-нет, — с какой-то скорбью в голосе протянул мужчина. — Видите ли, адептка! Шахматы и фехтование во многом сходны. И там, и там начинается с одинаковой позиции, а дальше полет мысли и движений. Другими словами, искусство и расчет. Обе дисциплины поддерживают друг друга и заставляют вас, адептов развиваться по всем направлениям. В первую очередь, думать при любой ситуации и принимать решения практически молниеносно. Но в фехтовании есть одно «но» — здесь не только решения принимать нужно быстро, но и двигаться. А то, извини, зарежут невзначай.
— Да причём здесь шахматы?!
— При том, что они учат думать. Молниеносно. Просчитывать варианты. А ты так и не научилась быстро принимать решения и рассматривать все нюансы. Теорию боя ты знаешь — я сам тебя натаскивал. Но во всём остальном… у тебя критически проседают навыки игры в шахматы. Да и стратегия с тактикой — не лучше.
Я повесила нос, не любила признаваться в таком, но:
— Не моё это, магистр. Не моё!
— Не твоё… Тогда почему ты не подошла и просто не вмазала ему по морде? Или это тоже "не твое"?
— Это же не спортивно, — опешила.
— А говорить тебе такие вещи спортивно? И где? У меня на занятии! Да за такое убить можно! Что я бы и сделал, будь ты моей невестой.
— Что? Как Вы?..
— А слух у меня отменный.
— Да что Вы себе позволяете?
— Поверь, хотел бы больше, да некстати совесть обнаружилась. А у тебя она есть? Ты ведь человек частично. Где-то должна была затеряться. Может поищешь? — мужчина придвинулся слишком близко.
У меня вспыхнули щеки:
— Отойдите. Мне помощники не нужны. И я не понимаю Ваших намёков, магистр. Извольте объясниться.
— Ты мне нравишься, — без обиняков поведали мне новость. Я опешила. — А такая учтиво-сердитая — еще сильнее. — Мужчина придвинулся вплотную и вдохнул воздух над моей макушкой. — У нас могло быть отличное гнездо с полусотней, а то и больше, наследников. Но видеть, как страдает мой друг, даже мне тяжело. Поэтому я отступил от права побороться за твоё, скажем так, внимание. А теперь оказалось, что вы еще и ритуально повязаны. Прочно и окончательно… И здесь мне приходится слышать такое! Мразь! Это не тебе. — Магистр заметил мои округлившиеся глаза. — И Эристел сглупил дальше некуда.
— Знаете что? С нашими отношениями мы сами разберёмся!
— Да разобрались уже! А знаешь, почему меня ректор вызывал?
— Возможно, мой эмоциональный всплеск ментально почувствовал. Но Вам то что? Мы сами…
— Ты просто маленькая, глупая и бездушная девчонка, — сказал, как констатировал.
— Ну знаете?
— Укол, что ты получила, Эристел прочувствовал в несколько раз сильнее. В его состоянии…
«Да что они все о состоянии? Как сговорились. То Мамба, то магистр,» — скривилась. Магистр это заметил:
— Да ты похоже этого не знаешь. Дела-а…
— Хватит! — сорвалась я. — Не Вам, магистр меня стыдить. И с совестью у меня все в порядке. Я ни Вашего внимания, ни внимания ректора никак не искала. И в Академию Нагов по чистой случайности попала. Вот и дайте мне возможность просто учиться. — Насчет второго «внимания» я кривила душой. Хотела. Очень хотела. Дрожью во мне всё отзывалось только от взгляда Эристела. И я мечтала об этом мужчине. Но… но я теперь никогда никому в этом не признаюсь и уж точно не Гарэду Совелу.
— Глупая, маленькая, наглая девчонка.
— Перестаньте меня оскорблять! И, — выпалила на одном вздохе, — я больше не считаю возможным заниматься с Вами дополнительно.
— Это я буду решать, будешь или нет. Тебя еще подтягивать и подтягивать до минимального уровня адептов моего факультета.
— Вы не поняли, мэтр? Я НЕ ХОЧУ на Ваш факультет! Ни на Ваш, ни на факультет магистра Эскула! А для специализации на факультете магистра Рас моя физподготовка вполне приемлема, — мне было неприятно смотреть на главного боевика академии. Ладно бы по учебе что, так ведь лезет не свои дела. Да и признание его совсем не к месту. Яйца ему в гнезде захотелось. Фу!
Но магистр не ответил. Он странно глянул на меня и что-то, похожее на догадку, промелькнуло в его взгляде.
— С тех пор прошло несколько месяцев. Тебе до сих пор больно… Но как ты узнала?
Оп-па, оказывается у нашего хитромудрого треугольника изначально были зрители. Я себя столько времени по осколкам складывала, не имея возможности вытравить из себя пожирающую меня боль, а кто-то обо всём знал и молча наблюдал за происходящим?
— Вы всё знали!
— Знал. И, думаю, побольше твоего. Вопрос, кто тебе рассказал? Ведь никто больше не знал. А Эристел…
— Нашлись добрые люди, — бросила в лицо: «Или боги». — И как Вам быть хранителем такой пошлой тайны?
— Я стал лишь случайным свидетелем намеренной женской подлости. Вины Эристела с чешуйку на хвосте. Но почему ты злишься? А-а, он тебе ничего не объяснил, раз кто-то решил за него эту тайну раскрыть… Странно…
— Почему я злюсь? Да меня предал тот, кому я доверяла! И Вы не лучше! Вам странно? А нет ничего странного. Я не позволила, потому что даже не могла предположить такого предательства. Ну да, он же такой взрослый и героический. А я — дура, которой все мозги просвистели о предназначении. И значит, должна смотреть на господина ректора, как на небожителя, и дальше себя в этой лжи закапывать? — я всё больше ярилась, прекрасно понимая, что давно простила Эристелу его «приключение». Всё поняла. Всё простила. И вот эту ярость во мне поднимала не его сомнительная измена, а то, что произошло недавно. Об этом похоже Гарэд Совел в деталях не знал, что радовало. А еще меня несказанно злила беспардонность магистра и его такая неприятная осведомлённость.
Больно! Как больно до сих пор. А я думала, что всё в прошлом. А вот, по сути, чужой словом обмолвился, а все, как в живую, ощущается. Мои тело и душа говорили сами. Магистр, сам не ведая, всколыхнул прошлое и поднял девятый вал. Только утоплюсь в нём я, а не он. Все усилия, приложенные, чтобы забыть, пошли прахом.
Боль не проходила, странным образом всё усиливаясь. А потом, в один миг, стало всё безразлично до циничного. Плевать на все те хвалебные песни, что нескончаемым потоком заливали мне в уши все причастные и рядом проходящие. Я у себя одна. И я не хочу потерять себя. А ректору придётся примириться с моим решением, он найдет способ восстановиться и без меня. Он же ректор…
— Зайди к нему, — не сказал, приказал Гарэд Совел.
— Не лезьте
