Неясные огни - Марго Айсли
— Как какая? Люди должны держаться вместе. Вампиры не такие, как мы, как бы этот кровосос не убеждал тебя в обратном. Они подлые убийцы, уничтожившие столько народу, что…
— Но это люди убили родителей, — прервала я его, — это люди убили сестру. И люди убили меня, развязав войну. Это люди дали погибнуть всем тем, кто пал на поле боя.
— Что ты несёшь? — начал терять терпение Эрик.
— А этот кровосос, как ты сказал, не сделал мне ничего плохого. Так какая сторона для меня правильная? Брата, убийцы всей семьи, или вампира, что раз за разом спасал мне жизнь и защищал?
Его губы дрожали, а глазки бегали с моего лица на нож и обратно. Некогда красивый парень, воин, достойный принц… так низко пал, что я его уже не узнавала. Тот, кого я считала братом, умер вместе с семьёй, а этот человек был мне незнаком. Предатель, даже сейчас он не понимал, что совершил. Никакого раскаяния в нём не было. Я покачала головой.
— Да ты просто влюблённая идиотка! Открой глаза! Принцесса, предавшая королевство и всех его подданных! Ты предала человечество ради этого вампира?! Он бросит тебя, как только ты сделаешь, что требуется! Неужели ты думаешь, что можешь чем-то реально заинтересовать его? Ты же просто ничтожество! — не сдержался Эрик, но сказанного было не вернуть.
Неуверенность, которую я так старательно заталкивала поглубже на задворки сознания, вновь начала копошиться и проникать в сердце. Ильтар говорил, что я просто слепа и глупа, Эрик сказал тоже самое. А что, если я и вправду не нужна, но из-за влюблённости этого не замечаю? Он изначально использовал меня, может, и потом ничего не изменилось…
Я опять обернулась и неуверенно посмотрела на Маркуса. Он обошёл круг и встал ближе ко мне.
— Не суди по словам, просто подумай о поступках. Я никогда не предавал тебя, я вернул тебя и сделал всё, чтобы сегодняшний день настал. И ты сама знаешь, почему.
Поджав губы, я опять обернулась к Эрику. Меня отвлёк шелест крыльев. Большой чёрный ворон влетел в круг и уселся около брата, громко каркнув. Вестник…
Я нахмурилась. Почему я вообще его слушаю? Я давно для себя всё решила, но теперь опять тону в своей неуверенности. Чего я жду? Исправить прошлое невозможно, но у меня же есть возможное будущее, призрачной надеждой витающее передо мной. Нет смысла тянуть, если я не сделаю это, то никто не сделает. Я хочу жить, и пусть я напрямую не виновата в этой войне, я должна исправить то, что натворил брат, должна восстановить завесу и спасти остальных.
— Нет, брат, ты не прав, — покачала я головой, — я не предавала королевство и людей. Это сделал ты. Ты предал нашу семью. Ты предал меня. Ты уничтожил наше наследие. Даже если я не смогу возродиться, ты не имеешь права жить, ведь ты отобрал тысячи ни в чём не повинных жизней из-за безумной идеи. Ты останешься в истории как король-предатель, по чьей вине чуть не погибло королевство. Ты не будешь упокоен в родовой крипте, а твои останки будут сожжены и оставлены на мёртвых землях. Я никогда не прощу тебе смерть Ами. И свою собственную. Ты виновен и ответишь за преступление.
— Ты не имеешь права судить меня! Ты сама убивала! — заорал он.
Я подошла к Эрику, глядя сверху вниз на человека, к которому теперь испытывала лишь брезгливость.
— Я знаю, что я совершила, — дрожащим голосом проговорила я, — и когда я предстану перед Хортом, то отвечу за содеянное. Не понимаю, чему ты удивляешься, Эрик. Девочка, которую ты знал, умерла на той поляне полгода назад. Ты убил её. Я никогда не прощу тебя. Знай, я не буду скорбеть.
Взглянув ещё раз на Маркуса, я улыбнулась ему и почувствовала поддержку.
— Прощай, Эрик, — прошептала я и полоснула кинжалом по горлу брата.
Глава 27
Ритуальный круг ярко вспыхнул пурпуром, стремительно темнея. Яркие символы раскалились добела, пространство внутри заискрилось, потрескиваясь от напряжения. Струи крови, изливаясь на снег, замедлились и зависли в воздухе, рассыпаясь на мелкие круглые капельки.
Безжизненное тело брата поднялось в воздух, изогнувшись в спине, и с раскинутыми в сторону руками зависло на уровне глаз. Вот и всё, теперь не осталось даже его. Но я не почувствовала никакого укола совести. Просто ничего.
Я ощутила движение потоков. Впиваясь в тело брата, они вытягивали его кровь, раз за разом, пока не вытянули её всю, зависнув в воздухе россыпью красных бусин, поблескивающих от сияющих символов церемониального круга. Мощный поток приподнял и меня, обволакивая энергией, а кровавые сгустки двинулись ко мне. Подлетев, они не проходили мимо сквозь душу, а прилипали, словно к невидимому телу, и растекались по поверхности.
Кровь, очерчивая новую кожу кровавой пеленой, сгущалась и просачивалась внутрь. В груди раздался стук, а потом ещё и ещё. Новое сердце наполнилось кровью, отбивая ритм вновь созданной жизни, и сеткой вен окутало меня изнутри. Тело наливалось тяжестью, возвращая давно забытые ощущения. Я почувствовала холод снежинок, таящих от соприкосновения с тёплой кожей. Вдохнув полной грудью свежий морозный воздух, я ощутила на языке металлический привкус. Тонкая красная пелена обволакивала, постепенно впитываясь, оголяя бледную кожу, обдуваемую ветром. Опустившись на землю, я улыбнулась и смахнула несколько прядок белоснежных волос с лица. Я была жива. А затем пришла невыносимая боль.
Сотнями оголённых нервов тело будто загорелось. Меня словно резали на живую раскалёнными ножами, впивались иглами, выкручивали суставы и сдирали кожу. Я схватилось за голову, жжение внутри достигло пределов, и я истошно заорала.
Кто-то накрыл меня мантией и взял на руки. От боли я едва соображала, быстро и поверхностно дыша, а по щекам сами собой текли ручейки слёз.
— Быстрее! — издалека раздался голос Син, — родовые потоки разрывают тело, чем быстрее вы закончите, тем лучше! Я попробую немного приглушить боль, но только спешите.
Разум помутнел. Я изо всех сил пыталась оставаться в сознании, но мне казалось, будто я горела заживо. Я стиснула зубы и вцепилась в себя ногтями.
Меня усадили на что-то мягкое, потом стало немного легче. Я смогла открыть глаза и обнаружила себя в тёмной комнате со свечами. Передо мной стояли четыре жрицы, держа в руки какие-то тряпки.
— Ты должна надеть это, — сказала одна из них.
— Церемониальные одежды, — договорила вторая.
— Традиция, — поддержала третья.
— Где Маркус? — еле ворочая языком спросила я. В горле пересохло. — Воды…
Опять мельтешение перед глазами, а потом мне в руку сунули
