Про две жизни и одну смерть - Ольга Пряхина
Магнус обернулся в последний раз, а потом вышел, осторожно прикрыв дверь. Едва створки сомкнулись, из щели между дверью и полом вырвался слепящий золотистый свет.
Свет быстро погас, и Магнус остался в темноте. Один.
***
Утро принесло с собой суету, а Редьярд, мерзавец такой, сбежал, едва завидев первого посетителя.
Асгрим — а именно он их разбудил — осмотрел и ощупал Агнию, в процессе задавая вопросы из разряда «в каком году мы с тобой встретились?» и «как зовут всех твоих подчиненных?».
Потом нагрянула Регина, прознавшая, что Агния пришла в себя окончательно.
Регина потребовала убрать подальше от неё близнецов, а Агния не очень вежливо посоветовала Регине научиться ладить с коллегами. Она не забыла, как та безо всякого стыда съела завтрак, который Редьярд приготовил ей, Агнии. Такое не скоро простишь. Апогеем стал приход близнецов. Регина побледнела, а Адриан облизнулся так, будто перед ним поставили любимое блюдо. Когда старший попросил к ним в напарницы Регину, Агния потеряла терпение.
— Вон!
Близнецы подхватили под руки упирающуюся Регину, но только они вышли, как дверь снова распахнулась, впуская Магнуса.
Агния прикрыла глаза ладонью.
Директор натянуто улыбался и потратил пять минут впустую, раздавая советы в духе: «отдыхай побольше, ешь, гуляй».
— Говори уже, — не выдержала Агния.
— Сразу к делу, да? — болезненно улыбнулся Магнус. — Урсула… как бы сказать помягче, — он поскреб подбородок, — добровольно прекратила свое существование в человеческой форме.
Какое деликатное определение самоубийства.
За первой новостью последовала еще одна — щит, который поставил вокруг горы старший из братьев, никуда не делся, так что та по-прежнему оставалась крепко-накрепко защищенным местом.
— К чему ты клонишь? — поторопила Агния.
Иногда директор Магнус шел к цели слишком длинным путем.
— Надо бы тебе взглянуть на наследство, — сказал Магнус. — Гора-то хорошая.
Пепельно-серые деревья и пожухлая трава как наяву предстали перед глазами Агнии. Магнус заметил, что наследница совсем не впечатлена, и достал туз из рукава:
— Во дворце хранятся записи Урсулы о… об экспериментах.
Внутренний голос Агнии завопил, что никак нельзя говорить «нет» на такое предложение. Её привела в трепет мысль о том, что она найдет заметки о произведении её самой на свет. Одно дело понимать, что ты не человек и вообще непонятно кто, а другое — узнать, как и когда происходило твое создание.
Агния не стала набивать себе цену и тут же согласилась прибрать к рукам гору, а вот от компании Магнуса вежливо отказалась. Директор вздохнул, будто на языке у него вертелось что-то еще, но так ничего и не сказал, только похлопал её по плечу на прощанье.
После его ухода Агния села за стол и подперла кулаком подбородок. Она никогда не знала родителей, точнее, всегда знала, что её подбросили к воротам храма, значит, родителей у неё вроде как и не было. Зачем ей такие? Потом вся эта история с оживлением, мелькнувшая на периферии Урсула, их некрасивая первая и единственная встреча, нелепый финал.
Прервав её думы, дверь распахнулась, и вошел Редьярд, гордый собой до невозможности.
— Агния! Я договорился, нам дадут квартирку побольше. С кухней!
На вопрос, почему не ходить, как раньше, в столовую, он ответил загадочно: «Утренняя Агния не для посторонних глаз».
— Надо поговорить, — остановила она поток его восторгов.
Редьярд выдавил из себя смешок, но в глазах мелькнул страх.
— Слушай, если я слишком тороплюсь, — он заговорил быстро и поднял раскрытые ладони, сдаваясь, — сделаю, как ты скажешь. Не хочешь жить вместе — не будем, но только без «надо поговорить», ладно?
— Что? Я не против с тобой жить, — рассеянно ответила Агния. — Урсула умерла.
Редьярд поперхнулся и молча уставился на неё. Видно, решал что делать: поздравлять или соболезновать.
— Я собираюсь осмотреть её гору. Пойдешь со мной?
Честно говоря, она не поверила Магнусу и не хотела позориться в случае, если защитный контур её просто-напросто не пропустит. Но даже если она войдет, пусть рядом будет Редьярд. Даже если ничего не получится, все равно. Пусть будет.
— Конечно, — сказал Редьярд.
Он подошел вплотную и взял ладони Агнии в свои руки.
— Когда пойдем?
— Сейчас.
Они добрались до горы на машине и после короткого восхождения остановились перед границей между видимой и скрытой частью. Тонкий барьер вибрировал, как натянутая ткань на ветру, но держался крепко. Агния дотронулась до него, стараясь почувствовать, что за сила его удерживает. В ответ легкое свечение барьера стало более теплым, будто ему понравилось прикосновение Агнии.
Никакого сопротивления. Шаг — и она оказалась на той стороне. Следом барьер охотно пропустил Редьярда, но приди кто незваный — они оба чувствовали — барьер не откроется.
Агния огляделась.
Под ногами лежала пыль от истлевших трав, деревья стояли скрюченные и голые, ветер гнал хрупкие опавшие листья. И бросить жалко, и восстановить невозможно. У Агнии, по крайней мере, идей не было. Только сжечь все и начать заново. Намек Магнуса она поняла — с такой защитой гора может стать убежищем для той ослабленной нечисти, которая сейчас ютилась в комнатках Бюро.
Редьярд растерянно потер затылок.
— Похоже, что по наследству тебе передали долги.
Не поспоришь.
Дворец выглядел плачевно — правое крыло почти полностью обвалилось. Агния вздохнула и поднялась по растрескавшимся ступеням к воротам. В глаза бросился непривычный в этой серости цвет— зеленая лиана, будто сытая змея, свисала со стены. Она едва заметно дернулась, когда Редьярд настороженно прошел мимо, и краем глаза Агния заметила, что тот, как мальчишка, показал лиане неприличный жест.
И внутри дворика, перед входом, они увидели подобие жизни: перед темным кипарисом яркими пятнами выделялись цветы, но ветер уже срывал увядающие лепестки. Агния подошла ближе и протянула руку, чувствуя что-то знакомое в той энергии, которая бежала по растениям.
Редьярд понюхал воздух, прищурился и собрался сорвать поникший мак, но Агния перехватила его руку.
— Оставь их. Они вернулись к своему исходному облику и теперь отдыхают.
Дворец внутри выглядел так же паршиво, как и снаружи. Они проходили одну пыльную комнату за другой, где-то просела крыша и на пол натекла вода, где-то по стене ползла плесень, в некоторых комнатах и вовсе не хватало окон. Но четыре спальни выглядели прилично и носили следы обитания. В них стояли кровати с балдахинами и пахло
