Шлейф сандала - Анна (Нюша) Порохня
Князь спустился вниз, решив, что если его все-таки заметят сказать, что передумал и желает присоединиться к хозяевам дома за карточным столом. Но в гостиной никого не было.
Тихие голоса слышались из открытых дверей, ведущих в столовую. Видимо за ней находился кабинет.
Давид направился туда и с интересом прислушался, опершись спиной о стену.
- Матушка, вы очень мнительны! Своими переживаниями вы мучаете не только себя, но и меня! – немного раздраженным голосом говорил Николя. – Ольга не выходила из дома несколько лет. Даже наши соседи забыли, когда видели ее вблизи! С чего вы решили, что кто-то догадается о подмене? Затворница наша никому не нужна. Кроме как неожиданно объявившемуся отцу!
Князь нахмурился. О ком он говорит?
- Ну, не знаю… - взволнованно ответила Мария Петровна. – Ты так легко ко всему относишься, а я от страха места себе не могу найти!
- Успокойтесь, маман, я вас умоляю! – воскликнул молодой человек. – Елизавета прекрасно справится со своей ролью! Она умна, образована, воспитанна и, заметьте, она наш единственный шанс оказаться в высшем обществе!
- Николя прав, Мария Петровна, - к их беседе присоединился еще какой-то мужчина. – Мы все поимеем с этого выгоду.
- Только вот вы, Григорий Алексеевич, станете нас в кулаке держать! – недовольно произнесла женщина. – Потому что в нашу тайну посвящены!
- Так и есть, Мария Петровна, так и есть, голубушка… - довольным голосом ответил поздний гость. – Но ежели мы ссориться не будем, чего вам бояться?
- И, правда, матушка, что это вы барона уже врагом сделали, - хохотнул Николя. – Все пройдет без сучка ибез задоринки. Я женюсь на Оленьке и стану зятем графа Загорского! А его милость получит деньги, которые мы ему задолжали.
- Да разве церковь даст на это добро? – ахнула Мария Петровна. – Вы ведь с Ольгой сводные брат и сестра! Грех это!
- Истинно так, - поддержал ее поздний гость. - По церковным правилам, степени в сводном родстве исчисляются так же, как и в кровном родстве. Сводный брат не может жениться на своей сводной сестре ибо это вторая степень родства.
- Так если граф признает нашу Оленьку своей наследницей, то никакой я ей не брат, - торжествующе произнес молодой человек. – Что ж вы, маман, об этом не подумали?
- Вот только граф может воспротивиться, чтобы ты на ней женился, - процедил барон. – Не того полета птица…
- Зря вы так говорите, Григорий Алексеевич, - недовольно возразил Николя. – Загорский жаждет Оленьку дочерью назвать и станет к каждому ее слову прислушиваться. А Лизонька моя уж уговорит графа отдать ее за любимого.
- Ну, может, может… - протянул барон, но потом все же предупредил: - Но смотри, Коленька, я ведь с тебя не слезу. У меня планов много, запомни это. Помогать мне будешь во всех начинаниях, иначе тайну вашу мигом раскрою.
Дальше Давид не стал слушать. Этого ему было вполне достаточно. Он бесшумно поднялся по лестнице и уже через пару минут был у себя в комнате.
- Вот так дела… - прошептал князь, падая на кровать. Закинув руки за голову, он довольно усмехнулся и прошептал: – В этот день судьба явно благоволит молодым офицерам. Оленька… моя Оленька… Капризная фортуна улыбнулась вам, ваше сиятельство.
* * *
Последние несколько дней Минодора только и говорила о том, как она представит Артемия отцу.
- На Медовый Спас у нас застолье намечается. Пироги с маком, сбитень, пряники медовые! – подруга блаженно прикрыла глаза, но заметив мой хмурый взгляд, быстро добавила: - А я кашей с медком оскоромлюсь, и будет. Батюшка медовухи выпьет, подобреет, а тут и Артемий заявится.
- Ты точно уверена, что нужно это делать? – я все еще сомневалась в этой затее. – Может, стоит еще подождать?
- Да чего ждать-то, Леночка? – Минодора смущенно покраснела. – Я женою его стать желаю.
Но произошло нечто такое, что разрушило все ее планы одним махом.
Дора явилась, как обычно, после ужина. Но не почему-то не пошла сразу к Жарикову, а позвала меня.
- Что такое? – я приветливо улыбнулась ей, но вдруг заметила, что девушка как-то странно выглядит. – Дора… что?
Она дрожала, ее глаза были полны слез и страха.
- А ну-ка, пойдем, - я потащила Минодору на скамейку, стоящую у душа. Там нас никто не услышит. – Рассказывай.
- Борис приехал… - всхлипнула девушка. – Они с отцом в кабинете сидели, пили анисовку, а я мимо проходила… и… и… услышала-а-а…
- Что ты услышала? – я напряженно смотрела на нее. – Ну?
- Батюшка приказал Арсения убить! – выдохнула Минодора, закрывая лицо руками. – Так и сказал: «Придушили его, чтобы под ногами не валандался. Угрожать мне надумал, гад. Еще и на купеческую дочь позарился, голь перекатная! Минодору ему подавай… Разбежался!».
- О Боже… - мне стало дурно. – О нет… Как же теперь с Артемием быть? Твой отец ведь думает, что именно его убили!
- Да! Артемий никогда не простит мне!
- Да ты тут причем?! – я оторвала ее руки от лица. – Посмотри на меня!
Минодора подняла на меня заплаканные глаза.
- Ты ни в чем не виновата. Артемий не тот человек, чтобы не понимать разницу между тобой и твоим отцом! – мне было тяжело говорить это, я еще сама не пришла в себя от шока. – Страшное кроется в другом! Если Василий Гаврилович узнает, что Артемий жив, он может…
- Нет! – девушка затрясла головой. – Я не позволю ему отнять у меня Артемия! Господи, Елена, как мне отцу в глаза теперь смотреть? Он убийца…
Что я могла ответить ей?
- Давай успокоимся и все обдумаем, - сказав это, я скептически закатила глаза. В последнее время слишком часто мне требовалось что-то обдумать.
- Да что ж тут придумать-то можно? – Минодора горько вздохнула. – Скажу Артемию, пущай уезжает отсюда. Видать, судьба у меня такая, бобылихой жизнь прожить!
- Успокойся! – я схватила ее за плечи и сильно встряхнула. – Хватит! Значит так, думаю, что кроме как бежать, выхода нет. Бери шкатулку с драгоценностями, Артемия и уезжайте подальше отсюда. Если уж отец твой на убийство
