Секретарь старшего принца 3 (СИ) - Свадьбина Любовь

Я искала эти следы и так, и эдак, всеми известными мне способами по всем известным признакам – и не находила ничего. Да, я потрясающе хорошо относилась к леди Заранее, но это сложилось как-то само собой под действием её облика, взглядов, деликатных бесед… это было похоже на любовь не столько романтическую, сколько родственную: как к сестре или даже матери. И хотя любовь можно внушить, я не видела никаких намёков на то, что кто-то это сделал.

А значит… значит леди Заранея просто нравилась мне. Может, дело в её сладком запахе, облике или в чём-то ещё…

Объятия Дариона, его болезненное разочарование и тоска нарушили ход моих мыслей. Я глубоко вдохнула запах его обрастающей шерстью груди. Теперь я ощущала его не так остро, как прежде, но всё равно Дарион пах приятно, привлекательно даже. И его прикосновения к моим плечам и спине тоже были достаточно приятными и без действия брачной магии.

– Я не нахожу в себе следов ментального воздействия, – честно ответила я. – Леди Заранея просто… приятная, пусть мы общались совсем немного, но она располагает к себе.

Разочарование… как же он был разочарован.

– О да, это мне известно, – вздохнул Дарион и рывком поставил меня на кровать. Он боролся с мрачными чувствами, и моя близость ему помогала, отвлекала, будоражила кровь. – А теперь расскажи, что у тебя случилось, что там с Броншер-Варом и вампирами? Я не успел толком выяснить до того, как всё началось…

Сдержать лёгкой, чуть самодовольной улыбки я не смогла, а потом начала рассказывать, с удивлением обнаруживая в реакции Дариона на мой рассказ чуть ли не ужас, но и гордость тоже. Пусть в доме Броншер-Вара я была одна, но победа отчасти принадлежала и Дариону, потому что он научил меня сражаться и побеждать.

Он не похвалил за достижения, не отругал за глупость, но окутывал меня своей заботой, нежностью. Пронзительно посмотрел, крепко обнял и поцеловал в губы. Я медлила: без брачной магии всё было не так, я больше не желала слепо, и ощущения оказались… не такими яркими. Но эмоции Дариона были словно пожар, я всем своим существом почувствовала, как сгорает в этом огне его тоска, разочарование, страхи, и поняла, что с ним все мои проблемы тоже могут ненадолго отступить.

Глава 57

Где-то часа в два ночи метка Элора на моей руке потеплела, но я, поглощённая поцелуями и ласками, не обратила внимания на этот деликатный зов.

Когда на горизонте едва затеплились отблески восходящего солнца, я телепортировалась во дворец. Я всё ещё была немного пьяна от переполненной эмоциями бессонной ночи, и думать ни о чём не хотелось, только зарыться в мои меховые сокровища и спать в укромном местечке.

Поддельные воспоминания милому юноше Веласу мы не сделали: я вовремя поняла, что его память для сохранения тайн клиентов обрабатывают менталисты, и успела выйти из его сознания незаметно. Пусть он и хозяева борделя считают, что мы с Дарионом слишком увлеклись друг другом и не воспользовались его услугами.

Из нежной мелодичности весёлого квартала я попала в довольно бодрый гул: в ярком свете магических сфер маги восстанавливали дворец. Первый и второй этаж уже возвели, сейчас групповыми заклинаниями наращивались массивные стены третьего этажа, а другая группа магов плела из дерева и стекла окна. Судя по мечущимся внутри фигурам – отделкой тоже занимались.

Нигде не золотилась чешуя императора Карита. Караульные гвардейцы все были мрачны как один. И пусть я не могла наверняка узнать их эмоций и мыслей, но, кажется, их всех придавило позором Дариона. Я не знала, как ему помочь, кроме обращения к леди Заранее, но Дарион просил держаться от неё подальше.

У магов-строителей что-то упало, на стройке стало тихо, как в склепе, а через пару мгновений снова всё зашуршало, задвигались камни, потёк между ними раствор.

Башня Элора без единой искорки света в окнах высилась над парком тёмным монолитом. Метка по-прежнему грела руку, значит, Элор не спал. Дорогу к башне перекрывали собранные со всего парка живые изгороди. Я походила к их хаотичному лабиринту всё ближе, расправляла крылья. Озарявшие стройку сферы горели за моей спиной, и на взрытой земле под ногами метались и корчились тени. Идти становилось всё неудобнее, я уже собиралась взлететь, как вдруг уловила чей-то яркий, диковатый, буйный страх. Эмоции были непривычно открытыми, слишком… вне разума, и я не сразу сообразила, что они принадлежат ребёнку.

Но откуда здесь перепуганный ребёнок? Кто его пропустил? Я потянулась к нему, находящемуся где-то в глубине лабиринта из живых изгородей, и внезапно уловила суматошный поток мыслей: «Что же делать, что же делать? Отец меня убьёт, Элор защекочет, что мне делать? Как оправдаться? Притвориться, что меня похитили? Но как? Надо спросить Лина, он помог выбраться, поможет и вернуться так, чтобы меня не заперли в Башне порядка до совершеннолетия… ой, что делать? Что делать-то, как до его лабораторий добраться незаметно?»

Чем больше я слушала этот нескончаемый поток панических вопросов, тем шире распахивались мои глаза. И пальцы дрожали, когда я ощупью нашла метку Элора и послала в неё магический импульс со столь же паническим призывом: «Сюда! Срочно!»

С грохотом распахнулись окна наверху башни, угольно-чёрные крылья взметнулись над белёсым телом, и оно спикировало ко мне.

«А-а, брат! Ой, прятаться надо!» – словила я лихорадочную мысль принца Арендара, всё же самостоятельно сбежавшего из дворца. С помощью наследного принца Линарэна – тот, похоже, всё же добрался до охранных чар и взломал их, чтобы помочь неугомонному братцу устроить весь этот мировой переполох. И где-то принц Арендар потерял амулеты, скрывающие его разум от внешних воздействий, пока ему не поставят ментальный щит правителей.

Элор приземлился прямо передо мной, практически вплотную, обдав потоками воздуха, своим запахом, жаром почти обнажённого тела – он был в одних панталонах. Из-за моей спины лился свет, в его белых лучах Элор казался совсем больным, глаза нездорово блестели, волосы сверкали огненным золотом.

– Халэнн, – прошептал он.

Ухватив Элора за горячий локоть, попыталась его развернуть, свободной рукой указывая на живые изгороди:

– Там!

«Опять этот Халэнн! Бежать, надо бежать!» – перепугался принц Арендар.

Оглянувшись, Элор грозно взирал на живые изгороди. Было сумрачно, но даже в таком освещении было видно, как одна стена заметно прогнулась, за ней другая – что-то крупное пробиралось сквозь них в сторону стены и шуршало листьями.

На руках Элора вспыхнули сферы огня. Соблазн промолчать и дать Элору подпалить малолетнего шкодника был велик, но я выдохнула:

– Арендар…

Всего один стремительный, полный боли и надежды взгляд на меня – и Элор рванул туда, спикировал на источник шума и колыханий. Принц Арендар закричал и реально, и мыслями в моей голове, я поспешила закрыться от потока детских сумасшедших страхов и переживаний.

– Арен! – закричал уже Элор.

Я взмыла над живыми изгородями, чтобы с высоты посмотреть на конец приключений принца Арендара.

Элор поднял вверх чёрного дракончика и стиснул в объятиях. Дракончик превратился в растрёпанного темноволосого мальчишку в каком-то рванье, пытался спрятать лицо от лихорадочных поцелуев, фыркал. Элор обнял его крепко-крепко. Солнце поднималось всё выше, и в сером рассветном сумраке я увидела в глазах Элора слёзы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Живой, – пробормотал он. – Живой…

– Элоран*, задушишь! – со свойственным подросткам упрямством принц Арендар попытался выбраться из его объятий, но вдруг шмыгнул носом и разрыдался: – Мне так страшно было! А вы меня похоронили, за что?!

Жалобы на похороны перешли в невнятные всхлипывания и причитания, но Элор продолжал обнимать его, а на лице было такое… умиротворение и счастье, такая искренняя и тёплая радость. Он гладил принца Арендара по спутанным волосам, целовал в макушку, а на щеках блестели слёзы. И хотя я невольно улыбнулась этой умилительной сцене, сердце болезненно сжалось от осознания, что у меня такого счастья не будет никогда.