Под знаменем черной птицы. Книга 2 (СИ) - Труфанова Елена Александровна
Ответа не последовало, но Айвен и не ждала, слишком много всего впереди и не стоит тратить время на препирательства. Подвох она ещё найдет, позже.
Дом Вада не поражал убранством или размерами: совсем небольшой для правителя, два этажа и дерево с камнем в качестве материалов. Архитектура же во многом повторяла резиденцию рода примов, которому раньше принадлежал Монтис. Как знамёна повторяли эмблему, а одежда — ту, что была принята у рода Гокт. Примы исчезли, память о них перемололась в труху, но на ней выросла целая культура со своими обычаями и ценностями.
Раньше здесь тоже был сад. Больше, живописнее и цвел он круглый год, а не только весной. Однажды Ниро сказал, что альтеры ценят жизнь больше примов. Потому как то, что даётся на время, всегда ценнее постоянного. Так и здесь: разве хочется любоваться садом, когда он цветет без остановки? Другое дело — несколько дней в году, тогда и розоватые цветы обыкновенных деревьев кажутся особенными.
Как особенным кажется кот, когда знаешь, что так или иначе, но скоро он исчезнет из твоей жизни. Максимум год — и Айвен закончит свой механизм. А дальше ее ничто не удержит на Атроксе. Только насчет “никого” она не была уверена.
Встречать их вышла сама Руоки, жена Кейташи и мать раздражающих Хиро и Каны. Она улыбалась вполне приветливо и мило, не бросалась сомнительными шутками и не играла в свое превосходство, будто эти двое генетических сбоев не родные ей. Не молодая, с лёгкой сединой на висках и сетью намечающихся морщин вокруг глаз, наверняка красавица в прошлом. И мужчины до сих пор провожали ее долгими взглядами. А ещё слушались с полуслова: воины, слуги и сам великий князь, будто в хрупкой и тихой женщине была скрытая магия.
Руоки угостила их обедом, скромно упомянув, что из всего этого приготовлено лично ей, ни разу не влезла в разговор мужчин, но настолько мастерски между делом высказывала свои замечания, где поставить установку для щитов, как договориться с хозяевами наделов, что Айвен ненадолго засомневалась, кто здесь истинный князь. После Руоки забрала бумаги у вошедшего секретаря, просмотрела все, часть приказала сжечь, другие же отдала на подпись мужу.
А когда должны были начаться переговоры с прочими хозяевами наделов, предпочла удалиться и увела с собой Айвен.
— Они будут болтать о ерунде, меряться властью и пить. Воины с трудом терпят Анрира из-за его происхождения, леди из предтеч переполнит их чашу терпения. К тому же мои розы совсем разрослись, пора бы привести их в порядок пока есть время.
И в самом деле переоделась, достала большие ножницы и ушла в сад. Айвен же ещё немного побродила по дому, несколько раз наткнулась на слуг и широко улыбающегося Хиро и решила присоединиться к Руоки, только ради здоровья ее сына. Которому бы точно не пошло на пользу еще одно столкновение с прим-леди.
В обычном сером платье жена князя рыхлила землю и подрезала отмершие побеги, немало не беспокоясь о грязи, что пачкает руки. Айвен бродила вокруг, наблюдала, а после заклинаем привела в порядок все розы в саду, заодно и прочие кустарники, поднесла ближе один из валунов и села так, чтобы смотреть Руоки в глаза.
— А почему ты не правишь? Зачем отдала всё Кейташи?
И как можно спокойно возиться с кустами, когда там, в доме, решается судьба всего княжества, а, возможно, и Атрокса.
— Я могу править. И Кейташи может. Но хорошо мы это делаем только вдвоем, — мягко улыбнулась Руоки. — А ещё мне не хочется постоянно договариваться с болванами, мнящими себя не меньше чем императорами и заниматься прочей рутиной. Розы в этом плане куда интереснее. А болванов оставлю Кейташи.
Руоки осмотрела ближайший побег и подрезала его у корня. Потом разрыхлила землю у корней и смахнула с бордюра белые лепестки и только тогда посмотрела на Айвен.
— Сила не всегда проявляется напрямую. И не всегда власть у того, кто носит корону. Я сижу здесь, но знаю, что ни одно важное решение Кейташи не примет, не посоветовавшись со мной. Но и он знает, что я поступлю также, если его не будет рядом. За столько лет мы привыкли доверять друг другу больше, чем себе. Попробуй повозиться с цветами, простая физическая работа успокаивает и помогает взглянуть на все в ином свете.
— Пожалуй, садоводство — это не мое. Лучше буду и дальше играть в фаворитку.
— Фаворитка, которая не спит со своим господином — тоже не состоялась в жизни.
Лучезарное припекало почти по-летнему, но от земли пока тянуло холодом, поэтому Руоки быстро встала на ноги, разогнувшись с лёгкостью и грацией молодой девушки, а не той, чей возраст подбирается к девяти десяткам.
— Мне просто в диковинку, — ответила Айвен. Все к обсуждению своей сексуальной жизни с вроде бы матерью Нерона нужно как-то подготовиться. — Я блудница, со стажем в пять тысяч лет, пока еще не освоилась на новой должности.
— Глупо, — только и ответила Руоки. — Себя прежде всего наказываешь. Страшно представить, что заставило бы меня отказаться хорошо провести время с внимательным, симпатичным и выносливым любовником, готовым на все ради моего удовольствия.
Конечно, какого еще ответа можно ждать от “мамы” котенка. Она точно на его стороне, и нахваливает точно владелица борделя лучшего из своих мальчиков. Но во взгляде Руоки не было превосходства или недовольства происходящим, только обеспокоенность и сочувствие.
— Прежде всего я думаю о том, как бы не попасться на его уловки и не превратиться в послушную куклу Анрира, — Айвен тоже встала, хотя разговаривать, нависая над Руоки было некомфортно. Да, она из альтеров, но в ней чувствовалась какая-то сила и мудрость, которые набираются только с опытом. — Ты, как никто, должна понимать это. Рядом с ним таешь, растворяешься в его чарах, теряешь собственную волю.
— И поделом.
Айвен почти поперхнулась и склонила голову в любимом жесте котенка. Руоки же улыбнулась и придирчиво осмотрела сад, выискивая, куда бы еще приложить свою энергию.
— Это территория женщин. Стыдно отдавать здесь мужчине поводья. Это он должен мечтать о близости с тобой, пытаться угодить и плавиться от одного только взгляда. Анрир же в этом плане проще многих: он не станет манипулировать тобой через постель. И откровенно теряется, если сталкивается с доверием и симпатией. Если не хочешь использовать его в каких-то целях, то смело откройся перед ним.
— Он уже предавал меня. И предаст ещё, если нужно будет для его целей.
Руоки все же нашла какой-то куст с не обрезанными ветками и дала ножницы Айвен.
— Попробуй сама, а я тебе кое-что расскажу.
* * *От Руоки это звучало намного проще, чем вышло на самом деле. Они встретились с котенком через несколько часов, когда он вымотанный вернулся с переговоров и всучил Айвен исчерченные карты и схемы и скрылся в душе. Причем так быстро, что она не успела озвучить ни одной достойной шутки про героическую борьбу с водой. Или даже стихотворение.
Доблестный воин
Не вышел на битву.
Забыл помыться.
Кейташи уже много лет изводит котенка плодами двухминутных поэтических потуг, почему ей не перенять опыт? Или нужно придумать что-то свое? В самом худшем случае получит материал для еще одной брошюры. Все же легендарный растлитель девственниц, преступно не делиться наработанным материалом.
Мысли о всевозможных вариантах мести вяло кружились в голове, пока Айвен разглядывала бумаги с обозначенными на них точками будущих установок. Многовато тактических ошибок, есть неучтенные факторы и кое-где полностью игнорируются условия среды и помехи, которые те создают в работе сложных механизмов. В результате Айвен разложила листы на столе так, чтобы они более или менее точно складывались в карту Монтиса, склонилась над ними, вытащила карандаш и взялась за правки, делая почерк максимально похожим на то, как Нерон рисует буквы. Писать, в значении обдуманно воспроизводить нужную информацию, он так и не научился.
Внезапно это растянулось во времени, стоять было не тяжело, а вот идти за стулом откровенно лень. Котенок успел вернуться в комнату, побродить по ней, подбирая себе одежду, и подкрасться со спины.
