Истинная со скидкой для дракона - Анита Жарова
Волхв замирает, изогнув бровь.
— Ты же не настолько глупа, повторять старые ошибки? — интересуется он.
— Слышала, вас тогда сильно потрепало, — язвительно напоминаю ему.
Его физиономию на мгновение перекашивает, но мужчина быстро стряхивает с лица испуг.
— Думаю, это было взаимно, — поднимает подбородок, словно возвышается надо мной. — Брось, Виолетта, мы это уже проходили. Артефакты нельзя скрещивать. Ты же не хочешь погубить нас обоих?
Он обращается ко мне удивительно мягко, как к нерадивому ребенку. При этом каждое слово пропитано насмешкой. Ингар уверен, что я блефую.
Только он заблуждается. Я не уверена в своих действиях, мной движет странный, внезапно проснувшийся инстинкт.
— Вы испортили мою свадьбу, — сквозь зубы бросаю ему в лицо.
Ингар усмехается, поднимает кинжал, продолжая сокращать расстояние.
В этот момент я прикрываю веки, сжимаю кулак так сильно, что немеют костяшки.
Энергия обжигающим вихрем проходит по телу. Потоком вырывается наружу.
Магия двух артефактов сталкивается с такой силой, будто я врезаюсь на скорости в каменную стену.
Боль. Взрывная вспышка в сознании. Каждый сустав выкручивает с невыносимой остротой.
Прокусываю до боли губу. Концентрируюсь как никогда.
Знаю, что из носа и уголков глаз и рта от напряжения стекает кровь. Чувствую металлический солоноватый привкус на языке.
Тело трясет от потока ответной энергии и кажется… это конец.
Пульс зашкаливает. Сердце едва ли не разрывает грудную клетку.
В ушах звенит от пронизывающего вопля боли. Я не разбираюсь, чей он. Мой или Ингара.
Но вдруг пульс совершает последний удар и останавливается.
Дыхание обрывается.
Крик, похожий на предсмертный, затихает.
А затем…Удар. Опять удар.
Вдох…выдох… Снова. Вдох. Выдох.
Лихорадка уходит. Будто впитывается под кожу.
Боль остается, но она притупляется. Становится другой, отстраненной.
На закрытые ресницы падает нечто пушистое и холодное. Тает, оставляя за собой влажный след.
Все чувства и эмоции переключаются на новое ощущение мокрой прохлады на глазах.
Поднимаю веки. Зрачки фокусируются на снежинке, медленно опускающейся мне на кончик носа.
Осторожно осматриваюсь.
Как много снега вокруг.
Лес преобразился и изменился. Я все еще стою на месте, с вытянутым вперед кулаком, сжимаю его так, что рука давно онемела. Разжать получается не сразу и с огромным трудом.
Прохожу вперед, снег под стопами громко хрустит.
Что произошло? Я умерла?
Мои мысли внезапно проносятся эхом. Лапки елей, вздрогнув, сбрасывают белый пух.
— Ты в месте, где никто не рождается и не умирает, — раздается женский голос за спиной.
От неожиданности вздрагиваю и круто оборачиваюсь.
Темноволосая женщина, придерживая длинный подол алого платья, неспешно двигается в мою сторону. Красный шлейф ползет за ней по земле и вызывает не самые приятные ассоциации.
Но женщину я узнаю, хоть думала, что забыла.
— Это вы, — взбудоражено выговариваю, — вы дали мне этот браслет…
Выкидываю вперед руку, демонстрируя артефакт и сама опешив, таращусь на него.
Драхонгар изменился. Теперь он напоминал сплетение двух драконов с разным цветом глаз.
Не поняла.
И вновь мои мысли эхом затормошили деревья.
— Ты слишком много думаешь, — улыбается женщина. — В этом сейчас нет нужды. Ты там, куда тебя привели чувства.
— И где я конкретно? Пока я вижу знакомый лес, но он странный…
— Ты создала сильное искажение и открыла дверь в межмирное пространство, — качает головой женщина. — Это место подстроилось под то, что тебе близко. Можно сказать, сделало слепок с твоих воспоминаний. Есть у него такое свойство, — с мягкой улыбкой добавляет она.
— А? — в растерянности кручусь на месте. Объяснение мне ни о чем особо и не говорит. — Где Ингар? Он же…
Поворачиваюсь к женщине, а я ведь даже не знаю ее имя.
— Кто вы? Как к вам обращаться?
— Никаких имен. Я не человек. Скорее фантом, обитающий как и многие мои сестры, на просторах межмирья.
— Но вы выглядите как одна моя старая знакомая.
Женщина медленно моргает, наклоняет голову на бок и по расплывающейся на ее губах улыбке — делаю вывод, что она и вправду имеет странную для настоящего человека мимику.
— Нам иногда нравится общаться с редкими путниками. Я просто как и межмирье, скопировала образ из твоих мыслей, чтобы принять форму, похожую на материальную.
— Вы странная. Все странно, — только и получается вымолвить у меня.
Женщина, она же фантом, перестает улыбаться, вновь отрешенно хлопает ресницами и начинает растекаться, теряя форму.
Опешив, наблюдаю, как она неожиданно превращается в маленького Аргалона.
Мальчик подходит и точь в точь повторяет мое воспоминание. Он раскрывает вытянутую ладошку, а на ней конфеты.
Неожиданно для самой себя я улыбаюсь, а на глазах проступают слезы.
Спонтанно тянусь к сладостям. Просто хочу к ним прикоснуться, но моя рука проходит сквозь ладонь мальчика.
Он грустно вздыхает. И меня это отрезвляет. Иллюзия больше не кажется такой душещипательно реальной.
Но от вида юного Аргалона сердце все равно болезненно екает.
— Мальчик, скажи, я прибыла сюда одна?
— Нет, — он кивает мне за спину.
Обернувшись, я ничего не вижу, только снег.
— Присмотрись, — добавляет копия мелкого Аргалона.
И я присматриваюсь. Вначале ничего толком не вижу, только выделяющееся на фоне общего пейзажа снежное наслоение на земле у корней деревьев.
Фокусируюсь и замечаю торчащие полы мантии волхва.
— Он умер? — не верю своим глазам, которые не могу отвести от снежной кучки.
— Ага.
— Но ты говорил, что здесь нельзя умереть? — круто поворачиваюсь к нему, аж шею сводит. Судя по ощущениям, я действительно еще живая. Мертвые вряд ли будут страдать от сведенных мышц.
Мальчик пожимает плечами, безразлично объясняет:
— Он умер не здесь, а когда пересекал границу. Выгорел. Нельзя сюда таким.
— Таким?
— Слабым. Ты сильная и ты можешь проходить. Раньше таких как ты было много. Сейчас уже нет. Задерживаться по долгу всего равно не все могли. Ты одна за последнее время.
— О чем ты? Я раньше здесь была?
— Была. Ты каждый раз так проходишь, просто никогда меня не замечала.
У меня немеют губы. То
