Ольга Безмирная - Танец стихий
С наслаждением приняв горячий душ, переоделась в спортивную одежду и тут же поставила себе еще галочку: купить пару спортивных комплектов. И полегче, и потеплее, чтобы таскаться с Роже в романтические прогулки по горам. Маленькое кокетливое платьице брошено в корзину для грязного белья, хотя, скорее всего, его надо просто выбросить на свалку. И лишь маленький серебристый цветок перекочевал с лямки платья в карман эластичных брюк.
Подхватив Веру, наслаждающуюся просмотром какого-то мыльного сериала, отправилась по делам и магазинам, вытряхнув все сбережения из тайников. Уладив дело с квартирой, мы пошли в торговый центр. Тут Вера воскликнула:
— Вот что! Надо купить подарки: Марвии, Раду… что бы доставило им удовольствие?
— Не забывай, что они тебя не знают, — с мягкой улыбкой напомнила я. — Но идея хорошая. Я пожалуй, тоже устрою милому сюрприз: угощу его на завтрак кофе с шоколадом. В Кеприи кофе нет, так что пара пачек с собой не помешает.
К вечеру, нагруженные пакетами, мы выгрузились из такси около дома. Смеясь и переговариваясь, поднялись в квартиру и уложили вещи в большие спортивные сумки: я надеялась, что смогу перетащить и их, в конце концов, в первый раз я попала в Кеприю даже с плеером и костюмами!
Уснуть мы, конечно, не смогли. Поэтому вышли на маленький балкончик: Вера со стаканом какао, я с малюсенькой чашечкой черного кофе. Наблюдая за одинокими прохожими, спешащими домой к ужину и яркому квадрату телевизора, Вера заметила:
— Интересно, как сейчас живут те девушки, которым суждено провалиться сквозь землю, чтобы затем появиться в Кеприи?
Я с интересом глянула на девушку: она что, правда куда-то провалилась?
— Вообще-то им уже суждено оставаться в этом мире до самой смерти, — усмехнулась я. — Так что если они и провалятся, то уже не в Кеприю.
— Как грустно, — как-то померкла Вера. — Ведь это было самое интересное в их жизни, а теперь они и не узнают про такой чудесный мир?
— Не понимаю, чего ты грустишь, — я безразлично пожала плечами. — Одной незадачливой сироте все-таки придется навернуться в загадочную глубину… Правда, не знаю, что с ней случится. Скорее всего, упадет она завтра же и канет в небытие. Ведь ты-то здесь. А остальные и не догадываются о том, что могло бы приключиться в их жизни, так что не о чем и жалеть.
Вера замолчала, мрачно прихлебывая из своего стакана: похоже, я ее не убедила. Что толку жалеть о других: это не значит, что остальные девушки восприняли путешествие, как нечто захватывающее, скорее всего они каждый день проклинали судьбу, занесшую их в этот негостеприимный мирок, где за каждым углом подстерегает опасность, и нет привычных бытовых удобств.
Я смотрела на небо, усыпанное яркими звездами. Здесь они ближе и ярче, чем в Кеприи: там звезды напоминают таинственных восточных красавиц, открывающих миру лишь сверкающие загадкой глаза. Все остальное надежно скрыто дымкой серого тумана, простирающегося на высоком небе. И светлеющая полоска рассвета, зазывающая близняшек в путь дня, была не красной, а золотисто-оранжевой. Да, уже скоро рассвет. Задумавшись, не заметила, как ушла Вера. Прихлебнув из чашки давно остывший кофе, выплеснула остатки на улицу и зашла на кухню, тщательно прикрыв за собою дверь: не известно, сколько зим придется провести моему жилищу в ожидании визита хозяйки.
Разбудив Веру, оглядела комнату, вспоминая, все ли дела завершила в прошлой жизни: впереди меня ждала Кеприя с ее чудесами и неординарными жителями. Дверь заперта, ключи на кухонном столе, все розетки вытащены, форточки закрыты…
Сонная Вера стояла напротив меня, держась за лямку сумки так, словно это сумка незыблема, а Вера — лишь болтающаяся цацка для украшения. Вздохнув, я перекинула через плечо свой рюкзачок, и приготовилась.
Ждать пришлось недолго: воздух в комнате засеребрился магией хранителя. Неопределенный туман становился все более осязаем, пока на меня не уставилась я сама пятилетней давности. Девица в розовом платьице вздрогнула и рассыпалась на множество разноцветных змеек, закружившихся в сумасшедшем хороводе вокруг нас.
— Все, — констатировала я. — Круг завершен, умирающей Кеприи никогда и не существовало…
Конечно, было не совсем приятно знать, что пять лет жизни скомканы, словно листок черновика, да выброшены в мусорную корзину за ненадобностью. Но это было достойной платой за все то хорошее, что ждет впереди: сердечко сладко замирало в предчувствии.
Ленты стихий мелькали все быстрее, превращаясь в ураганный ветер, который подхватил нас и разметал по воздуху, не оставив даже воспоминания о том, кем были еще совсем недавно эти сверкающие частицы.
Я очутилась перед дверью, ведущую в покои, где мы с Роже провели ночь вместе. Дверца была чуть приоткрыта: осторожно заглянула внутрь.
Хен, металась по комнате, судорожно хватая вещи: скрывала следы преступления. Кто же поверит, что женщина может сбежать, бросив одежду? По горам голой долго не побегаешь, рискуешь превратиться в ледышку раньше, чем остынет твоя страсть.
Хранитель собрала вещи в кучку и щелкнула пальцами: легкий дымок и тряпки исчезли без следа.
Обнаженный мужчина вздрогнул, проснувшись, и приподнялся на локте:
— Кира?
Тут он увидел скукожившуюся от смущения Хен и встревожено просил:
— Что происходит?
— Э, — краснея, пробормотала девушка. — Кира… она ушла.
— Куда ушла, — с легкой угрозой в голосе спросил Рожа, нашаривая что-нибудь из одежды, чтобы прикрыться.
Я видела, что девушка в панике, она боится разоблачения: так тебе, змея, не будешь вмешиваться в чужую жизнь!
— Она… — Надо прекращать этот балаган.
— Сбегала за кофе и булочками, — широко улыбаясь договорила я за Хен, входя в дверь и бросая рюкзак в угол. — Что, удивлена, Хен? Я же быстро, всего пять лет прошло!
Хранитель нахмурилась, что-то прокручивая в голове: строит очередные планы, как избавиться от меня, неугодной. Но я тебе этого удовольствия не доставлю.
— Кстати, — я достала из кармана сломанный цветок и с невинным видом протянула его девушке, — это тебе привет из будущего. Одна хранительница просила передать, что ты, цитирую — «глупая, ревнивая женщина»!
Хен сглотнула и растерянно покрутила в руках всученное мною пожухлое украшение: точно такое же, новенькое и сверкающее сейчас было в волосах хранителя.
— И еще, — тихо произнесла я, подступая к Хен впритык и буравя хранителя взглядом, не обещающим ничего хорошего. — Теперь я в курсе, что сила стихий мною не заимствована. Более того, я знаю, что сила хранителя гораздо слабее…
