Светоч жизни - Олеся Сергеевна Шалюкова
Возможно, если она попробует взаимодействовать с водой, то она или узнает что-то, или полностью потеряет дар. Что один вариант, что второй Ринго, откровенно говоря, устраивали.
И она сделала не первую, но и не последнюю за этот насыщенный день ошибку, она закрыла глаза, отдалась на волю течения и призвала свой дар.
Вначале показалось, что ничего абсолютно не получилось.
А потом… Арина никогда до этого не думала, что может быть так страшно. Да, она была всего лишь в прошлом, да, она, как и говорила Ксения совсем недавно, не ведала предела собственной силы. Да, она могла стать одной из сильнейших, сравняться по силе с Анклавом. Она многое что могла. Но точно не могла остаться спокойной, когда за спиной из толщи воды поднялся огромный монстр. Действительно огромный! У него один зуб был размером с Арину!
Естественно, ни о каком продолжении познания в таком ракурсе говорить было невозможно! Во времена, когда до динозавров ещё были тысячелетия, естественно, искать историю Анклава – было явной глупостью. Сердце колотилось в горле, когда девушка открыла глаза в реальности, только чудом не потеряв контроль над тем заклинанием, что давало ей возможность дышать под водой.
Вот теперь было более чем понятно, почему благоразумные экстрасенсы не связывались с водой! Потому что даже малое вливание силы могло забросить совсем не туда, куда нужно. А уж если силы было столько, что голова давно осталась где-то там, потерянная при задирании носа, то и речи не могло идти о том, чтобы найти нужное.
Нелогично. Должен был быть способ, чтобы найти нужное. В мире, где магия была естественным продолжением жизни, её естественной сутью, должно было быть что-то, чтобы оперировать ей. Не обязательно быть с ней на равных, не обязательно подчинять её и подавлять, но хотя бы в той мере, чтобы получить желаемое. Или Ринго уже просто слишком много хотела? Или нет?
Если так подумать – сейчас в жизни Арины всё шло по спирали. Началось с той страшной ночи и двигалось, повторяя уроки прошлого. В ту ночь она выложилась до конца, отдала всё, что у неё было, чтобы спасти Павла. А сегодня? Случилось такое сегодня, да хоть прямо сейчас, даже не почесалась бы, сотворив чудо куда большое. Вся разница между «сегодня» и «вчера» была в количестве знаний. Так может и здесь то же самое? Достаточно просто сообразить, как, и воспользоваться этим.
Вода была единой. Каждая капелька была когда-то частью целого, она знала всё то же, что и каждая капелька из тех, что рядом. Так может и не обязательно было познавать всё сразу? Нужно было просто познать единственную каплю воды? Но как ограничить время и место действия? Что-то правильное в таком подходе было. Но всё же он был не совсем додуман до конца.
Капля воды знала всё то же самое, что и другие капли вокруг. Она могла рассказать. Арина потерла лицо, запрокинула голову. Рыжий закат танцевал над спокойной гладью искусственного озера. Не прошло ещё и нескольких минут. Можно было подумать. Нужно было подумать!
Кто был Анклав для Арины? Учителя, наставники. Достаточно важны, чтобы переживать за них, недостаточно важны, чтобы искать их через кровь. Разве что Кондратий Степанович… Нет. Нужно искать не его. Нужно было искать прошлое огромного места. Нужно было спускаться вниз.
К сожалению, обойтись без этого Арина не могла.
Почему-то показалось, что чтобы сдвинуться с места девушке пришлось приложить огромное количество усилий. Тело было как деревянное, словно всё замлевшее, но когда мелочи непонимания останавливали Ринго? Решительно взмахнув руками, она начала погружаться ещё ниже. Ещё ниже…
Туда, где тьма накатывала, наползала, словно оскал огромного механического монстра, готового поглотить неосторожного пловца.
Не слишком вдохновляющее сравнение, но побеги были запрещены самой Ариной ещё в те дни, когда она тряслась отчаянно под одеялом, отчаянно шепча себе: «Надо стать сильнее».
Слова не помогали. Магия тоже пасовала. И только что-то глубоко-глубоко внутри не давало Арине сломаться. Что это было в то время? Не было знаний, не было уверенности ни в дне завтрашнем, ни в дне вчерашнем. Порой не было уверенности даже в том, что она жива.
И порой только боль была знаком того, что да – жива, ещё, как ни странно, жива.
Тьма снизу накатывала. Глухая, бездонная.
Познавать эту тьму не хотелось, но ведь Арина уже решилась на это, так чего же она тянула? Хотя, тянулось чего-то, вот и всё. Просить помощи всё равно было не у кого, ждать некого. Арина была одна, а прошлое было совсем рядом. Нужно было просто протянуть руку, погрузить её по локоть в эту жирную лоснящуюся тьму и дотянуться до стены. Приложить кончики пальцев к склизкой поверхности, забыв о брезгливости.
И пока кто-то из экстрасенсов предпочитал всё смотреть как фотоальбом или видеозапись, Арина предпочитала полное погружение. Не только видеть и слушать, но и чувствовать, познавать. Видеть мимику, ощущать прикосновения, изучать подковерное, заглядывать в души тех, кто становился частью её познания.
Но здесь и сейчас, понимая отчётливо свою беззащитность и, пожалуй даже, бессилие Арина предпочла абстрагироваться от происходящего, отодвинуть его от себя как можно дальше, выключить, насколько это для неё возможно любые эмоции. Только не думать, не чувствовать, не воспринимать.
Позволить себе быть в этот раз даже не свидетелем, а лишь тем, кто собирает самое главное, самое важное. Факты, без эмоций, без оценок. Крупицы абстрагированного знания.
Но даже так Арину ждал ад…
Их было шестеро, шестеро незнакомых друг с другом людей.
Их объединяли только две вещи: каждый из них был в своей семье, в своём роду – отрезанным ломтём. И каждого из них выбрали неслучайно.
Тот, кто создал этот концлагерь, был нелюдью, путешествующим под эгидой Гитлера. В те годы фюрер, будучи чистокровным человеком, активно интересовался полуночным миром. Многое читал, со многими общался, собрал даже вокруг себя некий костяк отщепенцев-полуночников. И каждый из полуночников втайне собирался стать правителем на этих захваченных территориях.
В числе тех, кто пришёл под крыло фюрера, был один из нелюдей, обладающий даром, очень схожим с даром Арины. Дар позволял ему знать даже то, чего знать обычным полуночникам не стоит. И это была чистейшая случайность, что этот полуночник познакомился с Пятым. Познакомилась, если быть точнее. Она была прекрасна, и в свои девяносто шесть выглядела
