Усадьба леди Анны - Полина Ром
«Конечно, это несколько нахально… Но если я получу патент на игристое, то почему бы и нет? Я, пожалуй, готова вложиться деньгами в развитие кантона. Пригласить архитектора, проложить нормальные улицы, озаботиться вывозом мусора и прочее-прочее… Думаю, Наполеон бы умер от зависти, услышав о моих планах!» -- размышляла она. Пока еще с улыбкой, но сама идея казалась ей весьма привлекательной.
Фрейлины смотрели, как улыбающаяся герцогиня перебирает какие-то свои мысли. Новый вопрос Анны прозвучал совсем уж неожиданно для обеих:
-- Скажите, девочки, а кто и где делает ткацкие станки?
Фелиция нахмурилась:
-- Ваша светлость, если позволите…
-- Говори, – ободряюще кивнула герцогиня.
-- Я не думаю, что это хорошая идея. Слишком большой разброс в интересах не пойдет на пользу мастерским.
Анна рассмеялась и ответила:
-- Я вовсе не собираюсь организовывать ткацкий цех.
Пауза и осторожный вопрос:
-- Вы хотите заняться производством станков?!
-- Нет! Успокойся, Фелиция! Я не сошла с ума! У меня есть одна забавная идея, но я не уверена, что справлюсь с ней сама. Поэтому, мне нужен мастер. Итак, где мне найти такого?
-- Боюсь, ваша светлость, я не смогу ответить на такой вопрос, – пожала плечами юная финансистка. – Но если вы позволите, я обязательно узнаю для вас все, что вы хотите. ______________________ *Кантон – единица территориального подразделения Парижеля и окрестностей. Если кто-то еще не заметил, у меня началась выкладка новой книги) Она будет экс на е.
Глава 55
Описать королевскую свадьбу весьма сложно. Действо это состоит из множества отдельных сцен и сюжетов. И большая часть их направлена на то, чтобы показать простолюдинам силу, мощь и богатство короны.
Гигантский кортеж карет вытянулся чуть не на половину столицы. Для охраны по бокам экипажей ехали королевские гвардейцы в парадных одеждах. Чтобы зрители лучше видели лица и туалеты знати, с карет сняли дверцы.
Все дома по пути следования процессии, из тех, что выходят окнами на улицу, были сданы за огромные деньги. Провинциальные дворяне, рантье и богатые купцы, не имеющие шанса попасть в число приглашенных, не хотели пропустить столь редкое и роскошное представление.
Те, кто поэкономнее или просто победнее, топтались в опасной близости от края на парижельских крышах. Там можно было увидеть даже лавочников средней руки и вездесущих мальчишек.
Из окон свешивались флаги, дорогие расшитые ткани, цветочные гирлянды. Приезжие дамы соперничали между собой, кто лучше и богаче уберет наружную сторону окна. На небольших балконах толпились и теснились разодетые в лучшие костюмы мужчины и женщины, жадно разглядывая проезжающих и бросая цветы под копыта коней.
Потом, вернувшись домой, они долгими и скучными вечерами будут рассказывать соседям о том, как оформили столь роскошно, что «…и не только герцог Валионе посмотрел на меня и мужа, но и еще один кавалер даже послал мне воздушный поцелуй! Каков нахал! Мой Генри так разгневался! Вы же понимаете, милая мадам Буре, что женщина с хорошим вкусом будет замечена даже среди толпы! А как хороша была этальянская принцесса! Вот послушайте…»
Впрочем, на пути к храму рассмотреть невесту никто не мог: лицо ее, по этальянскому древнему обычаю, покрывала плотная шелковая вуаль. Но уж рисунком платья успели полюбоваться все.
Чернь, которой не досталось окон и крыш, жалась вдоль домов. Оттуда тоже летели небольшие плетеные венки и цветы, правда, уже попроще: не садовые, а луговые.
Тут же, в этой тесной толпе, сновали уличные художники, делающие набросок с туалета невесты. Потом они продадут эти карандашные рисунки дамам за сравнительно небольшие суммы.
Но ведь можно продать не один, а несколько. Потому у каждого с собой была стопка бумаги и небольшая дощечка, чтобы удобнее было рисовать. Орнаменты, срисованные со свадебного платья, увезут в провинцию, и вскоре пойдет гулять новая мода. Именно такая вышивка станет самой востребованной. Потому покупали эти листки не только дамы, но и торговцы: надо же знать, на что будет спрос.
Венчание в храме проходило медленно и торжественно. Пахло ладаном, чистыми голосами пели монахини, прося Господа благословить пару. Максимилиан оставил Анну в первом ряду нарядных придворных и гордо стоял за спиной Луи-Филиппа, держа в руках подушечку с кольцами.
Это была большая честь, и Анна видела, что далеко не все присутствующие согласны с этим. Однако, под строгим взглядом его величества Филиппа XI, церемония текла так, как король и распланировал.
Наконец фрейлины сняли с невесты плотную фату, и дофин с нежной улыбкой поцеловал розовеющую этальянку. Затем взял ее за руку и подвел к креслу, где восседал отец. Получив родительское поздравление, он повел невесту к выходу из храма, и рев толпы, запрудившей площадь, эхом пробежал над крышами города.
На обратном пути звонили колокола, и теперь молодых осыпали зерном и семенами.
Максимилиан вернулся к жене:
-- Сегодня еще много всего запланировано.
-- Я помню.
-- Устала? Тебе такое, пожалуй, непривычно. Нас и всех остальных во дворце должны представить принцессе официально, там мы вручим подарки.
-- Ничего страшного. Я выдержу. Ты же говорил, что собираешься подарить им четырех коней?
-- Да.
-- Их что, приведут прямо…?
-- Не волнуйся, – он улыбнулся, заметив, как она удивилась. – Там будут опытные конюхи, да и кони прекрасно выезжены.
Анна только головой покачала, дивясь странным обычаям, а Максимилиан продолжал:
-- На балу новобрачные танцуют первый танец, потом несколько общих, а потом их отпускают в опочивальню. Я должен буду проводить Луи-Филиппа.
-- Зачем? – поразилась Анна.
-- Ну, э-э-м… Так принято. Это традиция, – герцог соскочил с неудобной темы: -- Потом ты сможешь уехать и отдохнуть.
-- Я заберу карету и когда доберусь домой, пришлю тебе.
-- Не стоит, я проедусь верхом.
-- Вечер, на улицах будут пьяные…
-- Меня проводит охрана, не волнуйся, – он положил теплую ладонь поверх ручки Анны, доверчиво лежащей у его локтя, и слегка сжал пальцы. Беспокойство жены герцогу было приятно.
И представление принцессе, и бал прошли прекрасно. Молодые, сидящие на специальных стульях по
