На перекрестке дорог - Наталья Алексеевна Добровольская
Но лодка шла бойко и уверенно, волнение улеглось, все наслаждались ветерком и свежестью воды. Сойдя на берег, они одновременно переглянулись и бросили в воду небольшие монеты - на память и в надежде на возвращение в этот город, "знакомый до слез".
Замерзнув на водной прогулке, решили возвращаться домой, чтобы пообедать и отдохнуть. А вот к вечеру решили немного прогуляться по набережной, где продолжался праздник. Корабли, катера, лодки так и сновали по реке, подсвеченные факелами и лампами- прямо День Военно-Морского флота, такое же оживление и красота.
Люди прогуливались семьями, компаниями, встречались и расходились, эта оживленная толпа возбуждала и радовала всех - друзья как будто вернулись в будущее, в сутолоку праздничного города. На набережной они наблюдали, как устанавливают понтонные мосты, соединяющие берега Невы и многочисленные каналы" Северной Венеции". Не хотелось никуда торопиться, переноситься через времена, а хотелось наслаждаться этим вечным городом и рекой, этим праздником и радостью людей, так не похожих, но в то же время так близких.
И вдруг в этой толпе мелькнуло знакомое лицо - Наталья с Мишей даже удивились и закричали хором, в нарушении всех правил поведения:
- Егор Фомич! Господин Цекерт!
Лекарь оглянулся в недоумении, и тут же увидел своих знакомых и поразился не меньше их:
- Сударыня, Наталья Алексеевна, вы ли это? И Михаил Иванович? Какими судьбами здесь?
Пришлось объяснять, что Наталья хлопочет о пенсии за своего покойного мужа и ждет приема у Императрицы по поводу Женского общества.
Но Наталье не терпелось узнать об Александре:
- Вы здесь один? А Александр Николаевич не с вами?- и сердце замерло в ожидании ответа.
- Увы, мадам, я здесь по своим лекарским делам, жду приема у Якова Васильевича Виллие по вопросу организации помощи на поле боя. Кстати, ваши идеи я ему озвучил, те его сильно заинтересовали.
Но всем хотелось поговорить подробнее, и, договорившись встретиться через два часа, они с сожалением разъехались, сообщив адрес проживания.
Вернувшись домой, Наталья развила бурную деятельность - она быстро перенеслась в будущее, распотрошила сумки из скорой, разложила лекарства по пакетам, скорописью их подписала, и даже нашла два саквояжа, как были у врачей прошлого, и с удовлетворением сложила медикаменты туда. В сумки была сложена и железная коробка со стеклянным шприцем и иглами - скажут, что купили в здешних аптеках случайно и других больше нет - привезено-де из-за границы. Были добавлены бинты, вата, даже лейкопластырь - удивлять, так по полной программе. Все это было перенесено в прошлое и убрано до прихода Цекерта.
Вечером Наталья с нетерпением ждала прихода Цекерта и после расспрашивала обо всем - делах полка, здоровье Александра, его заботах и дальнейших планах их службы. Так и чесался ее язык рассказать и о битве под Бородино, и о смертельном ранении Багратиона, которого как раз будет «пользовать»- лечить Виллие, но безуспешно- славный маршал умрет от гангрены. НО как сказать - ведь никто про это не только не знает, но и не думает!
Пришлось говорить осторожно, кругами подводя к нужной теме:
- Егор Фомич, в столице много говорят о войне, якобы, Наполеон, недовольный тем, что Россия не присоединилась к блокаде Британии, планирует напасть на нашу страну. Это так?
Цекерт был удивлен такой осведомленностью, но тем не менее осторожно подтвердил:
- Да, слухи такие ходят!
Воодушевленная поддержкой, Наталья продолжала:
- А где война, там и раненые, а сами знаете, с развитием артиллерии, все больше появляется огнестрельных ран, которые опасны как и сами по себе, так и тем, что они грязные, попадает земля, части разорвавшихся ядер. Я права?
Егор Фомич с еще большим удивлением посмотрел на женщину, но кивнул, подтверждая ее слова.
- Вот я и хочу вручить вам и Якову Васильевичу сумку с лекарствами, которые помогут в лечении таких ран, опасных своим воспалением, приводящим к «антонову огню» - так тогда называли гангрену. Часть лекарств сделана с помощью моей помощницы - и Наталья показала на зардевшуюся Варвару,- а часть куплена здесь в очень маленькой аптеке, хозяин которой экспериментирует и изобретает новые сборы, у него же приобретено и устройство, которое он назвал «шприцем», с помощью его можно вводить лекарства прямо под кожу.
На самом деле шприц был усовершенствован и предстал в почти современном виде с помощью трудов секретаря Королевского колледжа врачей Эдинбурга Александра Вуда, который экспериментировал с полой иглой для введения лекарств в кровоток. Успех пришел в 1853 году, когда, наконец, и был создан шприц для подкожных инъекций, похожий на привычный нам.
Но ждать столько времени не хотелось, помощь нужна здесь и сейчас, и Наталья подробно объяснила заинтригованному лекарю, как вставлять иглы, как их обрабатывать, как стерилизовать сам шприц и все его части - в надежде, что это приспособлении спасет кому-нибудь жизнь. Жаль, что в сегодняшнем засилье одноразовых шприцов и игл найти еще такие шприцы очень трудно, но что есть, то есть.
Далее она подобно рассказала о лекарствах, которые находились в саквояже, особо обращая внимание на упаковки с антибиотиками и рассказывая о их действии. Она так надеялась, что эти лекарства помогут раненым, что ее напор и волнении поразил Егора Фомича:
- Не волнуйтесь, сударыня, на приеме у Якова Васильевича я все расскажу и покажу, все ему предам! Но вы - необыкновенная женщина, я теперь понимаю и разделяю восторг Александра Николаевича, которых восхищенно о вас отзывался!
Польщенная Наталья выдохнула, пригласила лекаря поужинать с ними, а сама вышла в другую комнату, и быстро написала буквально несколько слов: «Люблю, жду, волнуюсь!», в надежде, что обо всем подробно расскажет Егор Фомич, вернувшись в полк.
Егор Фомич ушел, прижимая к груди драгоценные саквояжи, а Наталья благодарила судьбу за эту нечаянную радостную встречу.
Не успела она прийти в себя, как буквально через час посыльный передал письмо от Императрицы, которая приглашала Наталью через день на малый прием во дворец. Событие, которого так ждали и свершения которого так торопили, показалось неожиданным и волнующим. Все
