Мой любимый деградант - Лидия Орлова

За столом, помимо самого ректора сидели магистр Вайол, магистр Рош и магистр богословия, куратор пятого курса.

Ректор заметил, несколько раз кашлянув:

- Адептка Чарх, за все время моей работы в Академии, никто чаще вас с адептом Найт не стоял в этом кабинете. А у вас только третий курс.

- Простите, - только и смогла я произнести, не поднимая глаз от пола.

- Адепт Найт, зная темперамент своей жены, в будущем не доводите до подобных ситуаций. – Тимир, стоявший рядом со мной, промолчал.

- За подобное нарушение дисциплины, адептка Чарх, по правилам Академии вас следовало бы исключить . – Сердце у меня испугано застучало. – Но до практики на Горе остались считанные дни, не хочется, чтоб пропадали труды вашего руководителя… А также куратор пятого курса полностью признал вину за своей адепткой. Поэтому ваше наказание ограничится отстранением от занятий на сегодняшний день и изоляцией в карцере до завтрашнего утра. - Я бросила испуганный взгляд на Тима, он тоже смотрел на меня, только с искренним беспокойством.

Сделав шаг вперед, Тим попытался обратиться к ректору:

- Магистр Мартазан, позвольте мне отсидеть срок за мою жену…

- Нет. – Категоричным тоном прервал его ректор. – Адепт Найт, возвращайтесь на занятия. Немедленно. Адептка Чарх, вас проводят, можете идти оба…

Выйдя из кабинета ректора, я потянулась к Тиму, и он, сделав шаг ко мне, крепко меня обнял:

- Я что-нибудь придумаю, Сафира. И прости, я виноват во всем этом…

Нам пришлось расстаться. Тим должен был присутствовать на своих парах, я меня повели в полуподвальный этаж . Карцер представлял собой огромную комнату, поделенную решетками на множество клеток, в которых находились только низкие нары.

Сидя за решеткой в прохладном полутемном помещении я уговаривала себя, что я сама виновата. Что наказание мое еще не самое строгое. Мня вообще могли исключить, и тогда пропала бы наша с Тимом практика. Еще я напоминала себе, что за удовольствие ударить сумкой Заиру карцер не самая дорогая плата. В общем, мысли мои были вполне позитивными до вечера. Но за день безделья, ожидающихся отработок за пропущенные сегодня пары, холод и отсутствие еды, а также необходимость вызывать криками дежурного, чтоб сходить по нужде, сильно мой оптимизм потрепали. Я уже держалась из последних сил, чтоб не заплакать. И даже не подняла опущенной головы, когда входная дверь распахнулась, и вошел дежурный, а за ним следовал Тим с Сафой на плече.

Тим стал возле решетки моей клетки и, покачав головой, несколько раз цокнул:

- Никогда не думал, леди Сафира Чарх, что буду навещать жену в карцере. - Я очень обрадовалась, увидев, что Тим пришел, тем более он улыбался, играя своими ямочкам. Но потом подошла к решетке и, не сдержавшись, заплакала. А Тим уронил сумку, которую держал в руке и, просунув руки сквозь решетку, начал гладить меня по лицу, утирая слезы.

- Я же пришел, Сафира. Раньше не получилось… Только не плачь. Я же не вынесу твоих слез… - Я попыталась успокоиться, но так не хотелось отпускать Тима, снова остаться здесь одной было очень страшно. Только Тим никуда не торопился, он пересадил на меня Сафу, и она тоже стала меня успокаивать и поддерживать.

Дежурный, который стоял до сих пор к нам спиной, сказал:

- Тимир, держи ключи, что тут и где находится ты и сам помнишь… - Тим взял ключи и поблагодарил работника Академии. А дежурный, пожав Тиму руку, ушел, оставив весь зал в нашем распоряжении.

Тим открыл мою клетку и занес внутрь сумку. Вложил мне в руки сверток с едой и бутылку с молоком. А сам достал из сумки покрывало и расстелил его на жестких нарах. А потом достал второе и, усадив меня, накрыл им мои плечи.

- Сафира, ешь, я уже ужинал. - Обнимая поверх покрывала меня за плечи, сказал Тим. Он сидел рядом и держал для меня емкость с молоком, пока я ела. Сам открутил с нее крышку и галантно подавал мне бутылку, как только мне хотелось запить застревающий в горле кусок бутерброда.

- Я нас опозорила? - Собравшись с духом, спросила я.

- Нет. Наоборот, тебя сейчас все боятся. – Тим сказал это, подавляя улыбку. Но потом хмыкнул и добавил. – А магистр богословия сегодня зашел на занятия каждого курса и рассказал о супружеской верности и вреде прелюбодеяния.

- Ужас. – Прошептала я.

- Это еще не все. Заиру забрал из Академии отец, сказал, что неделю она проведет в монастыре на перевоспитании.

- Что-то еще? – С опасением спросила я.

- Ну, у Лиона сегодня свидание сорвалось. Угадай, кого он винит?

- А я тут причем? - Сразу поняла я намек.

- Богослов был очень убедителен. Теперь воздержание – одно из важнейших требований адептов друг к другу. Высокая мораль снова в моде.

- Ужас. – Шепотом повторила я. – Хорошо, что мы женаты.

Тим слегка толкнул меня плечом и со смехом сказал:

- Мы везунчики. Хоть воздержание нам не грозит. – И мы с Тимом весело рассмеялись, откинувшись на каменную стену карцера. А я еще и села ближе к мужу.

56. В начале лета.

После карцера моя жизнь стала намного легче. Хоть поняла я это и не сразу. Только закрыв две свои отработки, полученные из-за отстранения от учебы, я смогла спокойно влиться в нормальный ритм жизни. И заметила, что больше никто из наглых хищниц на моего мужа не засматривается и привлечь его внимания не пытается. Наверняка, все поняли, что со мной лучше дела не иметь и окончательно приняли факт, что Тимир Найт принадлежит мне. А может выступления богослова так повлияло, что, как заметил Тим, скромность снова стала в Академии модной. Или конец учебного года всех встряхнул. Даже Лион за несколько дней смирился с вынужденным воздержанием