Кристин Фихан - Темный огонь (ЛП)
"Вот в чем дело, мой дорогой," прошептала она. "Ты собираешься взять мою кровь, столько, сколько тебе нужно, чтобы исцелиться. Если это сработает, ты проснешься и спасешь мою жизнь. Надеюсь, я не буду расстроена». Она состроила рожицу. "Я действительно не хочу быть расстроенной. Так что давай просто сделаем это, а не будем думать слишком много об этом. Ладно? Это мое решение". Она наклонилась к нему и прикоснулась своим ртом к его шее. Ты понял меня, Дарий? Это мое решение, моя свободная воля. Я хочу сделать это для тебя. Возьми мою кровь. Я предлагаю свою жизнь за твою. Я думаю, что ты великий человек, и стоишь этого.
Она вытащила карманный нож из ее джинсов и, закусив губу, полоснула по руке открыв отвратительные раны на запястье, мгновенно прижимая их к его рту. Пей, любимый. Пей для нас обоих. Мы живем или мы умираем вместе. Она имела в виду каждое слово. Не было ни сомнений, ни сожалений, но это адски больно.
Сначала она почувствовала, что ток ее крови потек в его рот!
самостоятельно, но затем он слабо подвинулся, в результате чего поднял руку, схватив ее за руку, чтобы жестко прижимать ее напротив него. Его губы шевелились, впитывая драгоценную жидкость в его дрожащее тело, бессмысленный, слепой инстинкт самосохранения.
Темпест закрыла глаза, позволив себе уплыть прочь в темноту .
Вода медленно капала от потолка пещеры и просачивалась от стен, собирающихся в лужи в доль пола. Это смешалось с богатым красноземом, заставляя его быть похожим на кровь, лежащую в лужах на дымящейся поверхности. Где то далеко упала скала, гремя другими валунами. И снова настала тишина.
Дарий узнавал, что лежал на земле, его тело, очень тяжелое. Голод был, зияющей дырой на его желудке. Он знал о боли; он, казалось, плавал в его море. Что-то считало его прикрепленным к земле, но он понятия не имел, что произошло или где он был. Он медленно поворачивал свою голову, потрясенный тем, как трудно было это сделать. Его ум, казалось, был омрачен, перемещался медленно. занило одну минуту для его глаз, чтобы сосредоточиться. Когда они сделали так, рука, покрывающая его рот, упала мягко на его грудь.
Крик боли и страха сорвался с его души.
Он эхом отразился в пещере снова и снова, мучительный и глубокий, раскатился к небесам. Дарий поймал запястье Темпест и поспешно запечатала страшную зияющую рану, которая спасла ему жизнь. "Детка, детка, что ты сделала?" Он подтащил ее к себе, положив руку на ее запинающееся сердце. Она трудно дышала, и сердце ее работало слишком тяжело. Потеря крови была смертельной. Темпест была при смерти.
Без задней мысли, он разорвал рану на своем запястье и прижал к ее рту. Небольшое количество его крови будет держать ее в живых, пока у него был шанс, чтобы накормиться и обеспечить ее переливанием. Его ум был пуст. Была только литания молитвы. Она не может умереть. Он никогда бы не отпустил ее. Она не может умереть. Он поклялся себе, Богу. Он послал ее спать, приказав ей остаться в живых, оставляя указ в ее мозгу, твердое как железо. Он дал ей понять, чтобы не смела бросить ему вызов в этом.
Когда он был в состоянии, он оставил ее, поднимаясь в небо на охоту. Он не был особенно разборчив к своей добычи, он кормился быстро и жадно, безжалостно бросая своих жертв по одному на землю, прежде чем он мог бы убить их, его ум заполнен только необходимость вернуться к Темпест. Для него не имело значения будет ли кто-нибудь еще жить или умрет. Было только место для нее. Вся его воля была устремлена на удержании ее на земле вместе с ним.
На этот раз со своей новой силой, он взял ее на руки, прижал к своей груди, и разрезал линию над своим сердцем. Он кормил ее с любовью, убедившись, что она взяла достаточно, чтобы жить. Когда ее тело начало реагировать на питание, она попыталась отодвинуться от него. Дарий просто вынужден был прижать ее к себе, держать еще крепче. Она будет ему подчиняться. Он сделает все для этого. Он дал ей гораздо больше свободы, чем он когда-либо считал возможным, даже когда он мог заставить ее послушаться, но теперь он не дал ей никакого выбора. Это было за ее жизнь, за его душу. Если бы она умерла, он бы был проклят. Он никогда не вышел бы спокойно на солнце. Он хотел отомстить миру так, как никогда не видели. Он сознательно выбрал бы этот курс, чтобы добраться до тех, кто забрал ее у него.
Когда Дарий был уверен, что она полностью восстановилась, он осторожно поставил свою руку между ее ртом и его грудью, закрыл разрыв, и положил ее на землю. Он должен очистить кровь с них обоих, прежде чем она проснется. Он закрыл глаза, погружаясь внутрь своего тела, чтобы возместить ущерб и вывести наружу. Его рана бедра было противной, пуля задела кость и травмировала сильнее, чем ему хотелось бы. Рану на бедре было легче восстановить, он смог выровнять все и закрыть все вены и артерии без особых усилий. Он даже искупался в горячем бассейне перед заменой пакетов на его ранах. На этот раз он смешал разнотравье с почвой и слюной.
Темпест начала беспокойно двигаться. Дарий подошел к ней сразу же, ложась рядом с ней, чтобы обнять ее за плечи своими руками, привлекая ее так, чтобы она могла положить свою голову ему на грудь. Ее длинные ресницы затрепетали, но не поднимались. Дария проследить изгиб ее щеки и продвинул свою ладонь на горло, чтобы чувствовать ее пульс бившейся в ней.
- Проснись, дорогая. Мне нужно, что бы ты открыла свои глаза.- уговаривал он тихо.
- Я думаю над этим.- ответила она устало.
"Думаешь?" повторил он. "Ты забрала века моей жизни, и ты думаешь, прежде чем открыть глаза?"
"Скажи мне сначала, на кого я похожа." Ее голос был просто поток звука.
"Я не понимаю смысла". Его голос был черным бархатом ласки.
"У меня зубы выросли? Я выгляжу как ведьма? Я не чувствую изменений, но ты не можешь не знать». Ее ресницы поднялись, и она взглянула на него, смех затаился в глубине ее зеленых глаз. "Я могла бы, ты знаешь".
"Могла бы что?" Она была такой красивой, что у него перехватывало дыхание.
"Измениться. Разве ты не слушаешь? В конце концов, я решила всю жизнь сосать кровь из шеи мужчины".
"От шеи мужчины?" Он мог дышать, действительно дышать. Она была в безопасности, и его сердце могло биться снова. "Ты никогда не будешь, в никакое время, сосать шею мужчины, если, конечно, это произойдет, шея будет моей. Я ревнивый человек, детка, очень ревнивый человек".
"Почему я не чувствую, что я хочу крови? Не должны ли у меня жажды?" Она повернула голову, чтобы посмотреть на него. Его цвет вернулся, его одежда все еще безупречна. Как он это делал? Ее действительно это не волновало. Она так устала, и просто хотела спать. "Мне все еще не нравится быть в закрытом месте. Я думала, может проснусь с желанием висеть вниз головой, как летучая мышь или что-то еще", дразнилась она.
