Елена Саринова - Сотая бусина
Обычно, уличные торговки для своих оберток используют бумагу из магазинов, с разбросанными по всей ее ширине, бледно оттиснутыми клише(5). Это, в лучшем случае. На худший идут местные газеты, но их закручивают лишь для семечек и орехов. Да и то не всегда, если практичная торговка еще и печется о своей репутации. Торговка, продавшая пирожок с так любимым Ветраном щавелем, о репутации своей, по всей видимости, пеклась. Но, вот где она эту бумагу раздобыла?.. На пятнами прозрачном клочке, к тому же изрядно измятом, едва читались всего два слова, заключенные в вытянутый ромб, обвитый веревкой: 'Близкий очаг'...
- Да-а... - потерла я сморщенный нос. - Ну и что такое... Да, к ахирантесу все эти знаки! И самой уже понятно, что хватит прятаться. Пора по-го-ворить, - прищурившись, разглядела я скачущие внизу, у подножья холма, фигурки: мужскую и котовью. - Вот и поговорим, - тут же поубавился весь мой запал...
Правду сказать, я ожидала от Ветрана всякого, но, никак не такого. Он, сначала замер напротив меня, предусмотрительно подскочившей на ноги, а потом, вдруг, потянулся к лицу ладонью, заставив невольно дернуться в сторону, чтобы в следующий момент уже оказаться в надежной сцепке рук:
- Ну, зачем ты так? У тебя подбородок запачкан. Я лишь хотел его...
- Он - в твоем пирожке, - безуспешно мотнула я прижатой к его груди головой, а потом там же и затихла. - ... со щавелем.
- Со щавелем, - облегченно выдохнул Ветран. - Я знаю... Анастэйс, нам с тобой надо, наконец, поговорить.
- Давай поговорим. Только начинай ты. И еще...
- Что, 'еще'?
- Я должна видеть твои глаза, когда ты будешь мне это говорить...
- Хорошо, - ослабил мужчина объятья.
- А можно, еще и от себя кое-что добавить?
- Да, Зигмунд.
- Вы не могли бы вообще сесть в траву, а то мне половину текста ветром сносит? - этот кот и возвышенную трагедию умудрится загубить в балаганный фарс. Однако просьбу мы все ж выполнили, и теперь оставалось лишь самое тяжелое - начать:
- Анастэйс, ты знаешь, что такое 'взбесившийся дух'? У вас их еще называют 'боггартами'? - сразу взял с места в карьер Ветран.
- Знаю, - в ответ затаила я дыхание.
- Так вот... Мне кажется, что Груша... - послушно не отводя от меня глаз, качнул он головой. - Повторяю, у меня лишь есть некоторые опасения.
- Продолжай.
- В общем, мне кажется, она постепенно перерождается именно в него.
- Хобья сила! - гневно подскочил умник. - Ветран, ты вообще соображаешь, что говоришь? Чтобы наша Грундильда, вдруг, из милого безобидного создания переродилась в... бешеную собаку? Стася, ты-то что молчишь?
- Она молчит, Зигмунд, - с досадой произнес воин духа. - Потому что и сама уже, наверняка начала это понимать. Ведь так, Анастэйс?
- Стася?! - с надеждой развернулся ко мне кот, а я, наконец, сделала глубокий вдох:
- Послушай меня, Ветран... Оба меня послушайте. Груша в последнее время ведет себя действительно, странно. Но, хоть я и уверена, что она напрямую связана с вашими иллюзиями, я так же уверенно заявляю - моя домовиха не может быть боггартом. Не знаю, какие у нее для такого поведения имеются причины, но, только не этим монстром... У меня все.
- Анастэйс, ты, же маг! Как ты можешь отрицать очевидное только из-за страха посмотреть правде в лицо? Будь же объективной!
- Объективной? - сузила я глаза. - Ты думаешь, я не могу этого сделать, потому что мне тогда придется признать еще и другое?
- Что, 'другое'? - распахнул глаза Ветран.
- Да то, что, если ты прав, и Груша на самом деле обладает силой боггарта, то ты тогда считаешь меня, пусть и в глубине своей души, но настоящей демоницей... исчадьем ада.
- Это-то здесь причем? - потрясенно пробормотал умник. - Причем здесь дрибза?
- Да при том, что...
- Анастэйс, погоди, - вскинул руку Ветран. - Позволь мне самому все объяснить.
- Да, пожалуйста. Я, в общем-то, именно этого и хотела, - в ответ окрысилась я.
- Начнем с того, что... - собрался с духом мужчина. - Когда я говорил Груше и всем вам, что в своей жизни не убил ни одного домового, то душой не покривил. Потому что я убил боггарта, который ничего общего с хранителем дома уже не имел... Спасибо, что не перебиваете... На счету этой сущности к тому моменту была целая многодетная семья, а она и не собиралась останавливаться. Боггарты, Зигмунд, чтоб ты знал, обладают огромной силой, способной довести человека до смерти или сумасшествия. Они умеют проникать в сознание жертвы, пока она спит, и выуживать оттуда ее самый потаенный страх. Самый сокровенный. А потом представать перед несчастным именно в этом виде. А теперь скажи мне честно, Зигмунд, чего или кого ты боишься больше остального на этом свете?
- Я? - затравленно попятился умник и шлепнулся в траву. - Я боялся и продолжаю бояться только того, кто явился ко мне позапрошлой ночью... Стася, так это что получается?.. А ты, Ветран...
- Теперь обо мне, - упрямо мотнул тот головой. - Знаешь, Анастэйс, чего Я боюсь больше остального? Не того, о чем думаешь ты. Хотя... - тоскливо скривился мужчина. - Я догадывался, в каком свете это могло для тебя предстать... Нет. Я боюсь, что не смогу после всего, что здесь, с тобой, со всеми вами постиг, по прежнему быть преданным делу, которому когда-то поклялся посвятить себя целиком. Я боюсь, Анастэйс, что каждый раз убивая, я буду убивать и частичку тебя, твоей души. Что все они будут в свой самый последний миг смотреть на меня твоими глазами. Глазами, полными ужаса и отчаяния... как минувшей ночью. А это и для меня самого страшнее смерти...
- Скажи мне, для тебя по-прежнему твое дело так важно? - тихо произнесла я.
- Да...
Вот так, преданно глядя друг другу в глаза, мы упустили очередной шанс, данный нам судьбой. Но, оставалась еще Груша. Поэтому, пришлось всю свою волю собрать в тугой комок:
- Та-ак... Теперь, когда мы выяснили для себя самое... главное, давай опираться на факты. Я знаю несколько причин перерождения домашнего духа в боггарта, - постепенно выровняла я предательски дрожащий голос. - затаенная на хозяев злоба, разгильдяйство этих же хозяев и крайне негативная энергия в доме. Ветран, тебе есть, что добавить?
- В общем-то, нет, - уныло покачал тот головой. - Все правильно.
- Ну, раз правильно, то давайте оба начистоту. Зеня, соберись. Как вы думаете, какая-то из причин в нашем доме имеет место быть?
- А как вы думаете, то, что я Грундильду постоянно... дурил в карты, могло ее до такой степени разозлить?
- Обычно, это меня злило, - невесело усмехнулась я.
- А вот наш последний с ней... инцидент?
- Нет, Зигмунд, не думаю. Да и с остальным тоже все явно в порядке, - впервые за день улыбнулся мне Ветран.
