Бертрис Смолл - Венец судьбы
Калиг, сидевший по другую сторону от нее, сжал ее ладонь в своей, стараясь успокоить и поддержать.
— Марцина в безопасности, — шепнул он ей на ухо. — За этим столом — только ее образ. Я говорил с ней, пока мы пересекали коридор из Хетара в Теру. Колгрим был слишком занят беседой с Верховным Правителем Палбеном, чтобы что-то заметить. Сегодня она наконец осознала всю опасность и позволила мне отправить ее в Бельмаир к твоей матери.
— Королева сейчас там? — Они переговаривались очень тихо, так что Колгрим не мог услышать их, как смог бы понимать, если бы они использовали безмолвный язык.
— Вся светлая магия уже покинула Хетар, остались только мы с тобой, — сказал Калиг.
— Спасибо, что убедил Марцину уйти, — поблагодарила Лара, испытав искреннее облегчение.
* * *Пир продолжался весь день. Множество разнообразных развлечений было приготовлено для гостей. Вступали в показательные поединки натертые маслами борцы, и женщины, и мужчины. Гуттаперчевые танцовщицы в костюмах из полупрозрачного шелка замысловатыми движениями, изгибаясь, перемещались между столами главного зала. Несколько гномов в забавных костюмах танцевали и кувыркались на спинах шести черно-белых пони, у половины из которых гривы были черные, а у второй половины — белые. Затем перед гостями появился старый бард, и в зале воцарилась тишина.
Его звали Кнуд, и он был известен по всей Тере. Он исполнял баллады о древней истории Теры. Завершая свое выступление, он встал перед Ларой и спел о прекрасной женщине и фее, которая освободила Теру от проклятия колдуна Юси. Когда он закончил, глаза Лары наполнились слезами, потому что именно эта баллада звучала в этом самом зале более сотни лет назад на ее свадьбе с Магнусом Хауком. Когда смолкли последние ноты, Кнуд взял руку Лары, поднес к губам и поцеловал ее.
— Благодарю вас. — Лара чуть склонила голову. — Это было так же прекрасно, как и в первый раз, когда я слышала ее. Спасибо!
Бард поклонился ей в ответ.
— Мой отец обучил меня этой балладе, домина. Именно он пел ее на вашей свадьбе. Отныне я больше не спою ни ее, ни других песен, так как Тьма уже сгущается над нами, и сегодня ночью я умру. Мне уже сто лет.
Кнуд повернулся, поклонился доминусу и очень медленно вышел из зала, в котором так и продолжала стоять тишина от ошеломления произошедшим.
Почти осязаемое напряжение рассеялось, когда в зал внесли великолепный торт из двенадцати ярусов. Он был покрыт пурпурной сахарной глазурью и декорирован сусальным золотом. Это было новшеством в Тере. Сверху торт украшала сахарная фигурка обнаженной пары, изображавшая Ваклара и Йамку, стоящих лицом друг к другу. Фигурка мужчины держала рукой свое длинное твердое мужское орудие. Женщина стояла, разведя пальцами свои нижние губы, и хитро улыбалась. Торт разрезали, и его кусочки стали раздавать гостям, которые тут же с жадностью их поглощали: один счастливчик среди гостей должен был обнаружить в своем куске маленький рубин. Неожиданно раздался восторженный возглас жены хетарианского вельможи, так как этим счастливчиком оказалась она. А Лара вдруг вспомнила, что пир в честь ее свадьбы с Магнусом Хауком, состоявшейся в морозный сезон, завершился корзинами, полными зимних фруктов.
Доминус Кадарн поднялся со своего места в центре возвышения.
— Что ж, господа, мы уже видели, как взошло солнце в счастливый день свадьбы Ваклара и Йамки, теперь настало время увидеть его закат в первый день существования их союза. Друзья мои, давайте перейдем в сады!
Он сам и домина Паулина проводили гостей из главного зала в сады. Воздух стал гораздо прохладнее. Заходящее солнце было столь же красиво, как и восходящее. «Сколько еще дней все это продлится?» — думала Лара. Она увидела краем глаза, как Ваклар и Йамка, пока гости восхищались закатом, ускользнули от всех в свои свадебные покои. Как ни странно, казалось, что они очень подходят друг другу, и отнюдь не было похоже, что этот династический брак сделал их несчастными. Лара вспоминала, как они с Магнусом остались с гостями и исполняли новую для них роль — правителей Теры. Увеселения тогда продолжались всю ночь. Наконец Магнус поднялся, рядом с ним стояла Лара. Они вместе поблагодарили гостей за визит и внимание и пожелали благополучной дороги домой на следующий день. Как давно это было? Сто двадцать или сто тридцать лет назад? Лара вздохнула от нахлынувших воспоминаний. Как много всего произошло с тех пор! И в то же время так немногое изменилось! Солнце по-прежнему вставало по утрам и заходило на исходе дня. Лара надеялась, что хетарианцы и теране, пришедшие на свадьбу, запомнят этот день. Впрочем, некоторые из гостей уже начинали возвращаться в город, вновь ступая в коридор, который был открыт для них посредством магии. Лара почувствовала, что Калиг взял ее за руку, она посмотрела на него и улыбнулась; ее волшебные зеленые глаза светились глубокой любовью к нему.
— Пора идти, — сказал Калиг, и она кивнула, согласившись.
Услышав их, Колгрим обернулся.
— Вот только Марцина останется со мной, — сказал он стальным холодным голосом.
В его темно-серых глазах горел огонь торжества над ними.
— Марцины здесь давно уже нет, — спокойно сказал Калиг. — Ты думаешь, я позволил бы, воспользовавшись ей, разбить сердце твоей матери и украсть ее магическую силу?
— Но Марцина здесь, вон она стоит! — указал Колгрим на фигуру прекрасной юной феи, стоящей в последних отблесках солнца, утонувшего за пурпурным горизонтом.
— Это лишь тень твоей сестры, — ответила Лара, не в силах скрыть нотки ликования в своем голосе. — Марцина в безопасности, в недоступном тебе месте, Колгрим. Ты не получишь ни ее магии, ни моей!
Говоря это, Лара слышала, как Андрасте поет все громче в своих ножнах.
— Проклятье! — в ярости закричал Колгрим, и оставшиеся гости обернулись в его сторону.
Внезапно в руке Повелителя Сумерек возник огромный меч. Его эфес был в форме головы монстра с глазами из оникса, которые загорелись ярко-красным светом, когда он вдруг заговорил зловещим голосом.
— Я Яша, Завоеватель, — провозгласил меч.
Андрасте, уже крича, умоляла освободить ее из ножен, и Лара уступила своему оружию, и она ответила:
— Я Андрасте, и я буду пить кровь Завоевателя!
Она стала вырываться из рук Лары в неистовом желании сразиться с Яшей. Глаза Лары угрожающе засияли.
— Спрячь в ножны свой меч, Колгрим, — потребовала она, крепче сжимая рукоять своего оружия. — Ты же не хочешь сражаться со мной, мой мальчик.
— Вы думаете, я боюсь вас, мама? — медленно, стараясь внушить ужас, проговорил он. — Вы не можете убить меня. Мое предназначение — править миром, растоптать его и погрузить в бесконечную Тьму.
