Дарья Кузнецова - XXI век не той эры (СИ)
— Ну… вроде, есть живые, даже вроде бы много, — доложила я вполголоса. Зал постепенно наполнялся шуршанием и тихими голосами; люди отходили от потрясения и приходили в себя. Пол был залит чем-то красным; впрочем, долго думать, чем именно, не пришлось. У меня от мысли, что вот это только что было людьми, слегка зашумело в голове и традиционно подогнулись колени, но обморок не спешил распахивать свои объятья, и даже не тошнило. Оно и к лучшему, сойду за настоящую женщину викинга, которая слона на скаку остановит и хобот ему оторвёт. Хотя, может, я рано радуюсь, и это просто я ещё не осознала, и накроет попозже. — Какие-то чёрные кляксы есть… странные, в воздухе висят, как облачка. Но вроде бы не двигаются.
— Ульвар! — раздался звонкий голос Её Величества. Я тут же нашла её взглядом, а Императрица — нас. Она сидела на полу, а возле её ног стоял на коленях консорт и какой-то ещё незнакомый мужчина. Рядом, сложив руки за спиной, с мрачным видом возвышался какой-то угрюмый русоволосый бородач в алой косоворотке. — Подойди, — велела она. — Дорос, выведи посторонних, — продолжила командовать женщина уже куда-то в другую сторону. — Доктор Сеиджи, организуйте оказание помощи. Легат Тототл, егерь Мирогор, егерь Джино…
— Ариш, может, ты кому другому передашь командование? — резко прервал её муж.
— Ты делом занят? Вот и занимайся! — рявкнула Императрица. Ох, мамочки… Я пока ещё не поняла, что случилось, но мне уже страшно. Она ругается, да ещё при посторонних, да ещё на собственного мужа?!
— Как ты? — отвлекаясь от неожиданного зрелища, тихонько обратилась я к Ульвару.
— Считай, пока слепой, — проворчал он. — Пойдём. Судя по тому, что я слышу, Ариадна в панике, — хмыкнул мужчина, точно разворачивая меня на императорские голоса и продолжая держать за плечо уже как поводыря. Он явно был недоволен своей временной недееспособностью, но в общем пребывал в довольно благодушном настроении, так что я тоже несколько успокоилась. Только на всякий случай вцепилась покрепче в его ладонь.
— В панике? Мне кажется, она в бешенстве, — неуверенно хмыкнула я.
— В бешенстве она молчит, а раз ругается — значит, боится, — спокойно со знанием дела пояснил мужчина.
— Ульвар, а что это вообще такое было? — уточнила я, на всякий случай осторожно обходя висящее в воздухе неподвижное чёрное облачко.
— Долго объяснять, — отмахнулся он. — Потом.
Я только вздохнула. Мне, честно говоря, не очень-то хотелось знать причины и подробности событий. В данный момент мне просто нужно было отвлечься разговором от жуткого кровавого месива под ногами и железистого запаха в воздухе. Дурнота, кажется, начала брать своё, и тёмные пятна перед глазами стали вполне отчётливыми. Наверное, если бы не тёплая тяжёлая ладонь полубога на плече, я бы точно завалилась, а так ничего, добрели как-то. Возле самодержицы к тому моменту уже образовалась небольшая толпа тихо переговаривающегося народа.
Судя по всему, Её Величество тоже задело. Император с каким-то мужчиной на пару оказывали ей первую помощь, останавливая кровь; у женщины не было правой ноги где-то до середины бедра. Это окончательно меня добило, и я, развернувшись под рукой сына Тора, торопливо спрятала лицо у него на груди.
— Ульвар? С тобой-то что? — озадаченно проговорил какой-то мужчина на романском.
— То же, что с примерно третью людей в этом зале, — хмыкнул по-русски ещё чей-то незнакомый голос. — Сын Тора уже не тот, не успел вовремя закрыть глаза.
— С такой женой я бы тоже глаз не смыкал, — радостно заржал первый.
— Джино, я всё-таки не мозги потерял, — задумчиво проговорил на родном норманнском полубог. — А зрение восстановится. Успеешь удрать к тому моменту в пятый сектор?
— Ладно, Бич Терры, не гневайся, я всё понял и осознал, больше не буду. Надо думать, если тебе какая-то женщина настолько понравилась, что ты теряешь из-за неё боевые рефлексы, ты за неё любого убьёшь, — захихикал совсем не испугавшийся Джино.
Кажется, Ульвар хотел раздражённо возразить, но тут вмешался какой-то тольтек, и в моём восприятии разговора случился пробел. К языку индейцев я пока не подобралась, осваивая более знакомые просторы.
— Да отдал я уже все приказы, — проворчал русич. — Ищут, вся система на ушах. Но, мне кажется, дело в чём-то ещё. Не было здесь чужих кораблей, а при таких воздействиях у них маскировка слетает. Уж всяко заметили бы.
— Ну, мы к ним как-то пробираемся, — хмыкнул тот, кого называли Джино; у него был очень запоминающийся голос и манера говорить с пулемётной скоростью. Хорошо, дикция была очень чёткая, и я успевала понимать.
— В систему — да, но чтобы на планете диверсию провести? Нет, я задницей чую, что-то тут не так.
— Ясен-красен, — возмущённо фыркнул ещё один голос на русском. — Сейчас пойдём, обсудим; только тут надо всё закончить.
— То есть, вы даже в курсе, что тут случилось? — подала голос Императрица. Звучал он значительно спокойней, чем прежде: видимо, женщина взяла себя в руки.
— Почти. Но не думаю, что нам следует разговаривать об этом прямо здесь.
— Да, ваша правда. Доктор Файон, вы закончили? — обратилась Её Величество к кому-то ещё.
— Да. Но я бы не рекомендовал вам сейчас заниматься делами; было бы лучше, если бы вы прямо сейчас отправились на лечение. Хотя вы же всё равно не послушаетесь, — философски вздохнув, сказал ещё один мужчина на гэльском.
— Я обязательно разберусь с этим ранением, но немного позже. Не думаете же вы, что я так и буду всю жизнь ковылять на одной ноге? — недовольно отмахнулась Императрица. Она сейчас почему-то говорила на русском. Вот интересно, а от чего зависит, на каком языке говорит правительница, которая, вроде бы, не относится ни к какому народу? Может, по очереди на каждом, по графику? — Пойдёмте, господа. Муж мой, вы ведь не бросите меня здесь?
— Следовало бы, — вздохнул тоже на русском Император. — Но куда же я денусь, — и голос его переместился вверх.
— Ольга, ты… — начал Ульвар.
— Я без тебя никуда не пойду, — прежде чем включился разум, выпалила я, изо всех сил вцепляясь в мужчину. Чтобы, если соберутся отрывать, это не получилось, или получилось, но — с кусками кителя. Рядом кто-то радостно захихикал; но тихонько так, украдкой. Даже несколько «кого-то». Мне стало стыдно, но даже осознание неадекватности собственного поведения не заставило добровольно разжать руки.
Ругаться и рычать сын Тора почему-то не стал. Хотя, думаю, если бы он на меня рявкнул, я бы выпустила его чисто рефлекторно. Глубоко тяжело вздохнул, положил мне ладонь на шею и частью на затылок, и тихо проворчал:
