Кристиана Берестова - Магистр Тайной Печати
Соня волновалась, становясь еще бледнее обычного и Михаэль поддерживая ее, тихонько сжимал ей пальцы.
— Не объяснишь мне, что происходит? — шепотом спросила Айрин.
— Позже, — коротко пообещал я.
Наблюдая за парами гостей, чинно ступающим по направлению к столовой зале, я думал о том, как же мне все-таки повезло стать бессмертным! Кому из смертных доводилось хотя бы раз, попасть на настоящий готический бал среди тех, кто жил в этот самый период? Кому из смертных удалось бы хоть раз оказаться на балу в компании истинных бессмертных, истинных дворян, истинных королей?
Россыпью разноцветных искр вспыхивали драгоценности и расшитые вручную золототканые одежды, гарнитуры, созданные королевскими ювелирами средневековья. Даже приглушенный свет не смягчал сияния всей роскоши, царившей здесь повсюду. Роскошь ослепляла и восхищала одновременно. Но как бы не старался каждый ошеломить двор своей красотой и изяществом, для меня здесь были только четыре по-настоящему ослепительные дамы. Вы понимаете о ком речь?
Пока я отвлекся, рассматривая гостей, Валенсиан куда-то исчез. Мне нужно было видеть его лицо, когда объявят Вайолет. Я поискал его глазами, заглянул в зал. Он оказался там. Маршал сидел на небольшом подиуме, к которому уже направлялась королевская пара. Алисе стало дурно и Жюслен попросил у гостей позволения принимать их сидя. При приближении королевской пары, Валенсиан встал и согласно этикету склонил голову, приветствуя их. Жюслен и Алиса заняли места за отдельным столиком, стоящем на возвышении.
Церемониймейстер объявил следующую пару, Вайолет и Михаэль по очереди, шли следующими. Я не отрываясь смотрел на Стоцкого. Когда дошла очередь до Вайолет и Михаэля, и Марджолен объявил титул Сони, и на лице королевского фаворита сменилась целая гамма чувств: недоумение, удивление, насмешка и… интерес.
Пока еще не объявляли нас с Айрин, и я продолжал во все глаза следить за королевской тройкой. Жюслен что-то спросил у Алисы, она уверенно кивнула. Ну еще бы! Стоявший по левую руку Алисы Габриэль, понимающе улыбнулся. Вот это поддержка! Один за всех и все за одного.
После того, как наконец объявили о прибытии всех гостей, присутствующие выстроились в галерею, ожидая приглашения принца разделить с ним трапезу. Пары разделяясь вставали по разные стороны живой галереи, но Михаэль не отпустил пальцы Вайолет, вставая рядом с ней. С одной стороны это было великолепно, пусть Стоцкий увидит, что родственнице Драгона покровительствует глава сообщества, а с другой…, с чего бы это Михаэлю так активно поддерживать Соню?
Наконец витражные двери закрыли и королевская пара начала свое шествие по живой галерее. Валенсиан Александр встал у края одного из рядов. Соня вспыхнула, еще выше задирая хорошенький носик, Михаэль ободряюще обнял ее за талию.
Как же это все долго! Я уже успел отвыкнуть от нудных, затянутых придворных церемоний. Шаг королевской четы, поклон, реверанс. Шаг, поклон, реверанс, словно живое море. Вот они остановились рядом с нами, приветствуя меня и Айрин. Алиса правой рукой держалась за левую руку принца и Рини оказалась справа от принца, а я слева от Алисы. Не успел я и глазом моргнуть, как принцесса быстро сунула мне в руку смятый комок бумаги.
Со дня официальной помолвки, я уже не мог запросто поговорить с принцессой. Не потому что ее хорошо охраняли, как будущую королеву луни. За ней бдительно и чутко надзирали, как за будущей королевой апокалипсиса. Похоже, теперь у нас остается только такой способ общения, как тайная переписка, плюс общие друзья вампиры, связанные с Алисой телепатически.
Закончив приветствие, их высочества пригласили гостей за стол. Соню усадили рядом с Алисой, и теперь ее и Валенсиана разделяла только королевская пара.
Я избегал смотреть на Лиаду, она сидела слишком далеко и мой взгляд стал бы заметен окружающим, но я чувствовал, как ей больно видеть меня рядом с Айрин. С этим я ничего поделать не мог, Рини все еще оставалась моей женой, тогда как наша связь с Ли была мягко говоря противозаконной.
Взгляд Курта прожигал нас сквозь темные очки, наверно он поддерживал с Айрин телепатическую связь. Я уважительно покосился на жену. Вампирам читать мысли легко, так же как и передавать свои, а вот таким как мы, принимать такой силы мысленные сигналы было больно. Неужели моя женушка терпит боль, продолжая общаться со своим сероглазым бароном? Лиада щадила мой мозг и обычно ограничивалась лишь чтением моих мыслей, без болезненных посылов мне своих. Например сейчас в этом был свой плюс, меня горячо интересовали другие личности и ничто не отвлекало меня от астрального проникновения в их состояния. Я напрягал все органы чувств, наблюдая за Соней, Алисой и принцами.
Сестренки почти не разговаривали вслух, им и без этого было прекрасно слышно мысли друг друга. Жюслена что-то беспокоило, и хотя он отлично это скрывал, я чувствовал его напряжение. Возможно, это было как-то связано с осложнениями, возникшими в его отношениях с фаворитом. Валенсиан до сумасшествия ревновал принца к юной Алисе и как будто заперся от реальности в невидимый саркофаг. Он смотрел на все вокруг невидящими глазами, в которых больше не было синего гневного огня. Весь его вид выражал надлом. Он был сломлен. Хотя нет, сломлен — не то слово. Он был сокрушен. Всеми нервами я чувствовал его боль, и это было настолько невыносимо, что я попытался временно сосредоточиться на еде.
А еда была выше всяких похвал, каждый мог найти для себя что-то свое: термо-кувшины с теплой кровью для вампиров, изысканные мясные деликатесы для луни, вина столетней выдержки для колдунов. Огромный выбор разнообразных кулинарных изысков. Да, повара королевства постарались не даром! Столы ломились от блюд. А над всем этим великолепием парили легкие мелодии клавесина, воздушно и божественно сопровождая торжество.
Габриэль провозгласил тост и по залу прокатился мелодичный перезвон хрусталя. Валенсиан встретился со мной пустыми, потерянными глазами, легкая улыбка скользнула на его губы, я ободряюще улыбнулся в ответ, он покачал головой и залпом выпил вино из своего, наполненного до краев бокала. "Кто-то в вине, кто-то в слезах, топит свой гнев совесть и страх, а кто-то жив надеждой, что будет все, как прежде", пронеслись в голове строки из песни.
Соня тихо, на этот раз вслух, переговаривалась с Алисой, причем говорили они на разных языках, что это не мешало им прекрасно понимать друг друга. Жюслен рассеянно улыбался, на его чрезмерно бледном лице болезненно горели ярко синие глаза.
— Ты что-нибудь уже готовил к свадьбе? — как будто из бездны прозвучал голос Айрин.
