Смерть, принесенная Золотым Дождём (СИ) - Утау Лир
— Истребляющий Терновый Оплот клана Леденящего Снега! Говорят, ничто ниже стадии Отсечения Души не может пробиться сквозь него… Сейчас и проверим, правдивы ли легенды!
Холодно хмыкнув, он повелительно взмахнул рукой. Армия практиков и орда неодемонов продолжила наступление на Терновый Оплот. Ла Раи тяжело вздохнул и сел в позу лотоса. Он извлек каплю золотой крови и соединил её с Терновым Оплотом. С помощью духовного сознания он взял под контроль Терновый Оплот, чтобы дать отпор племени Пяти Ядов.
С рёвом неодемоны набросились на барьер Тернового Оплота. Рёв быстро сменился жутким воем. Пока стоял Терновый Оплот, ничто ниже стадии Отсечения Души не могло миновать его. Снаружи барьера стоял грохот, сверкали магические сокровища и тотемы. Началось землетрясение, даже горы, казалось, вот-вот обрушатся. Терновый Оплот задрожал, на нём даже появились трещины, но он не пал!
В это же время лианы начали стрелять шипами. Довольно быстро они расправились с многочисленной группой неодемонов неподалёку. Из двадцати тысяч практиков более трех тысяч были ранены шипами. С душераздирающими воплями они лишались жизненной силы и превращались в высохшие трупы.
Похоже, битва не закончится, пока одна из двух сторон не будет уничтожена. Но тут в небе вновь зарокотал гром. Как и в прошлый раз, рокот напоминал плач бесчисленного множества людей. Золотой дождь усилился. Большая часть дождевой воды начала собираться в лужи на земле, лишь малая часть впиталась в землю. Теперь в низинах начали образовываться довольно крупные лужи.
Это сразу же привлекло внимание Ла Раи и Чжао Юлани. Практики стадии Зарождения Души и верховный жрец тоже заметили это. Верховный жрец долго смотрел на дождевую воду, а потом… резко поменялся в лице!
— «Это… это же…»
Верховного жреца затрясло. Учитывая его культивацию и железную волю, даже нечто, способное привести к уничтожению его племени, не могло выбить у него землю из-под ног настолько, чтобы он потерял контроль над собственными эмоциями. А значит, он увидел нечто… по масштабам намного превосходящее уничтожение его племени!
Глава 22: Золотой Дождь
В великих землях Пустыни Эона ходила одна легенда. Никто не знал, откуда она появилась. Но за много лет эта легенда стала частью фольклора всех племён Пустыни Эона. Её даже внесли в хроники племён и передавали из поколения в поколение. Шли годы. Со временем люди позабыли об этой легенде. Не то чтобы легенда была навсегда утеряна, просто большинство людей позабыли о ней…
Согласно легенде, в стародавние времена Пустыня Эона была морем, а не континентом. Море просуществовало бесчисленные тысячелетия, но где-то сто тысяч лет назад бесследно исчезло, оставив после себя континент. В то время Пустыня Эона имела другое название — Море Эона. Но цвет того моря отличался от моря Неясной Смерти. Оно было золотого цвета, а его воды обладали истребляющей силой. Вода в нем даже могла отрезать связь с духовной энергией, отчего в море не было место живым существам. Между этим морем и морем Неясной Смерти пролегала четкая граница, словно они намеренно не хотели смешиваться.
По легенде, в Море Эона имелась и земля. Эта территория являлась частью Мертвенного Плато и называлась она Долиной Судьбы. Долина Судьбы находилась довольно высоко над уровнем моря. На такое практики обычно не обращали внимание. Но Долина Судьбы являлась самым высоким местом на всем континенте, который включал Пустыню Эона и Мертвенное Плато. Она находилась настолько высоко, что даже когда Пустыня Эона была морем… она не погрузилась в морскую пучину.
Легенда описывала времена задолго до появления того места, что люди знали как Пустыня Эона, и даже задолго до появления Моря Эона. Давным-давно эти земли были богаты ресурсами и духовной энергией. Но потом пошёл Золотой Дождь, который не прекращался многие годы. Дождевая вода не впитывалась в землю, а собиралась на поверхности. Постепенно лужи превращались в ручьи, а потом из них получались озёра, которые становились морями.
Золотой Дождь обладал силой уничтожить жизненную силу любого живого существа, которого он касался, и мог отрезать доступ к духовной энергии. Под его влиянием не работали даже магические формации, отчего практикам становилось всё сложнее и сложнее выживать в таких условиях. Мириады растений погибли, а от неисчислимого множества животных не осталось ничего, кроме скелетов. Множество существ… нашли в то время свой конец. Эта катастрофа повлияла на жизни всех племён Пустыни Эона. Апокалипсис Неба и Земли!
Такую легенду рассказывали в каждом племени.
Но, на самом деле, все было еще сложнее. Еще до того, как появился мир Горы и Моря, народ Гор и Морей жил в мире Бессмертного Цветения. Там, миллионы лет назад, до самого горизонта простиралось бескрайнее Золотое Море, в сотни, а то и в тысячи раз превышающее размеры Пустыни Эона. Спустя десятки тысяч лет его существования в самом центре моря в яркой золотой вспышке появился цветок.
В тот момент все вокруг отдало ему свой свет. В звездном небе потухли солнце и луна, и Небеса закрыли свои очи. Мир погрузился во тьму. В этой тьме сиял лишь этот маленький, одинокий лотос, а его золотой блеск отражался в водах Золотого Моря.
Прошли сотни лет, и цветок в ещё более яркой вспышке превратился в человека. Это был молодой юноша лет семнадцати. Он был невероятно красив, однако в его чертах не было и грамма мужественности, лишь всепоглощающая мягкость. Эта мягкость, казалось, могла объять целый мир, нет, множество миров и пространств, она могла окутать каждую травинку, каждого жучка и каждую неспокойную душу. Его пустой взгляд был устремлен в окружающую его тьму. Эти глаза имели необычный, ближе к зеленому, бирюзовый оттенок, который зачастую сменялся слепящим золотом. Да, этим человеком был… первый Золотой Лотос!
Сколько себя помнил, он был во тьме. Он не мог видеть эту тьму, но его еще тогда маленькая, беззащитная душа постоянно ощущала на себе ее холодное, беспощадное дыхание. Со временем его душа и тело становились все сильнее, но страх перед этой тьмой уже давно впился в него своими мощными челюстями. Сейчас он впервые смог открыть глаза и посмотреть на эту «тьму», что так пугала его с самого рождения. Отчего-то, при взгляде в эту черную пустоту, его душу обдало обжигающим холодом. Это не было страхом, то, что он внезапно ощутил… было одиночеством.
Наконец, сделав свой первый вздох, юноша опустил взгляд
