Королевская ссылка, или Лорд на побегушках - Александра Логинова
Я вот тоже виновата. Хотя заснула быстро и без усилий, рухнув на кровать сразу же, как проводила медведя до берлоги.
— Ваше величество? — настороженно позвала Николь. — Вы уже проснулись? Простите, если разбудили.
— К счастью, проснулась, — изо рта вылетело облачко пара. — Извините, дверь не открою.
— Почему?
Николь оставлю здесь, пусть приглядывает за всем. Продуктов ныне завались, на месяц точно хватит. А основную угрозу я увезу.
— Да как вам сказать, — протянула их куратор, разглядывая собственную грудь, укрытую одеялом.
На котором уродливым багряным пятном растеклась свежая кровь.
Глава 50
— Пора менять бинты, — Эдгар тронул меня за рукав шубы, тихо привлекая внимание.
— Сначала пройдем таможню.
Ребра почти не болели, только страшно саднили и щипали. Под ними «кусалась» лечебная мазь, густо нанесенная в три слоя заботливой помощницей. Она же туго перебинтовала рану и вынесла вердикт: «До лета заживет». Правда, лета в Катхеме не было.
За бортом саней мелькнула угрюмая нависшая скала, перекрывая солнце, и моё величество непроизвольно поёжилось: жутковатую новую трассу проложил ледничий. Отвод лавины потребовал маневра, а потому лорду Брауну пришлось идти на компромисс с природой: позволить стихии забрать часть старой дороги, в обмен сохранив саму возможность пересечь горный перевал. Пугающая сила ледяной магии таится в моем соседе, поистине пугающая и огромная. Однако не менее страшная сила сконцентрирована в грузовых санях, и я в эпицентре этой силы.
— Ваше величество, какие пазы должны быть у гильзы?
— Винтовые, — не раздумывая, ответила я Ксандру, карябающему рисунок буквально на коленке.
Мальчишка — отличный артефактор и весьма трудолюбивый ученый, а потому с ходу принял решение стать моими руками в нелегком деле прогрессорства. За какие-то несчастные двадцать минут, пока меня кормили манной кашей и поили водой вместо кофе — садисты — он провел убедительную презентацию, почему мне стоит взять его с собой и доверить зарисовку и описание всех «моих» изобретений для патентного бюро. Прототипы самых легких новшеств клялся собрать буквально в дороге, пользуясь подручными средствами: палками, глиной и украденными Зиком вещами.
Полагаю, недостача кофеина в крови негативно сказалась на моих умственных способностях, а потому я купилась, как простушка. И даже не возмутилась прицепу к гениальным мозгам: унылому и шилопопому. К чести ботаника, своё обещание он выполнял и к перевалу успел зарисовать модель первых беспроводных наушников, с энтузиазмом ухватившись за мою мысль. По словам очкастого гения, разработка мини-моделей магофонов давно ведется, но пока что хромает соотношение функциональности к размерам: или карманные аппараты получаются ненамного меньше стационарных, или плохо поддерживают линию. А вот переброс сигнала на маленькие ушные затычки потребует минимум сил, ведь основной «удар» примет на себя сам магофон, выступив и приемником, и проводником. Наушникам останется лишь транслировать полученную магофоном информацию. Главное — транслировать бесшумно для окружающих, невольно ставших свидетелями разговора.
— Это вы из-за нас, да? — тоскливо спросила Влада. — Потому что мы ваш разговор подслушали?
— Нет. Кстати, как вы его подслушали? В коридоре никого не было.
Семейка Редмондов жарко покраснела. Больше всех пунцовела Влада, убедившая Николь не давать мне кофе. Мол, для сосудов вредно, рана может снова открыться. Хитрый план охламонки я раскусила много позднее, когда возвращаться было поздно.
— С-случайно? — робко спросила она.
Мы с Эдгаром скроили недоверчивые мины и тяжелым взглядом уставились на мелких заговорщиков. Егеря мне всю дорогу жалко: прибыв обратно поутру, он узрел лазарет в самом разгаре и узнал, что окровавленная вата вокруг — моих ребер дело, так еще и страшно удивился, разнимая в коридоре массовую драку за право поехать в столицу. И пока я давилась кашей, сосед успел разбавить целый кофейник найденным ромом «один к одному» и перелить в походную фляжку. «Для дезинфекции плохого настроения», — и мы с Авророй полностью согласились.
Как бы у него эту фляжку незаметно стащить?
Ему, конечно, морально тяжелее. Первый раз видела, как цвет лица взрослого мужчины за пару секунд приобретает землисто-серый оттенок. Примерно того же оттенка была и Лавиния, зажимая обеими ладошками рот и глядя квадратными глазами на пропитанное кровью одеяло. Сэр Николас еще в первый вечер успел её оповестить о сильном и неконтролируемом даре, по всей вероятности переданном ей от благородных пращуров. А потому, когда дети устали торчать под моей дверью и пригласили коллег бандитского покроя — Портка и Балду — вскрыть замок королевской двери, то узрели ледяную гробницу вместо спальни.
Комната была покрыта льдом. Прозрачные сталактиты украшали потолок до самого пола, превратив опочивальню куратора в причудливый лабиринт, центром которого стала моя кровать. Матрас, подушка, каркас ложа пронизывали острейшие шипы, выросшие буквально из ниоткуда, и только чудом не пронзившие мое тело насквозь.
Всё случилось в мгновение ока. Услышав треск сквозь предрассветный сон, я приоткрыла глаза и тут же их зажмурила, ослепленная сиянием. Сверкали стремительно размножающиеся кристаллы, растущие буквально на глазах. По рукам побежал холод, ноги сковало от страха, и лишь на инстинктах Её величества, почувствовавшей магический поток напротив сердца, я дернулась вбок всем телом. Вовремя! Пронзая нагретое местечко, прямо из матраса выросло длинное ледяное копье, больно разорвав кожу на ребрах. Я заорала от паники и боли, пытаясь перекатом покинуть минное поле, но щиколотки и запястья потонули в морозных наростах, как в кандалах.
— Боже, меня же пришпилит, как бабочку! — истерично выкрикнула в пустоту, ожидая адской боли, которая всенепременно пронзит череп.
«Не пришпилит, не ори», — сама страшно паникуя, рявкнула Аврора. «И вообще, заткнись, я читаю магические потоки!».
Её же стараниями мне удалось дважды избежать смертельных ударов: уклонившись головой вправо и пропустив ледяную стрелу в сантиметре от виска, и немыслимо извернувшись набок, содрав кожу на руках и ногах, — два сталагмита сразу попытались насадить на свое острие мою поясницу.
А потом всё стихло. Глазурь изо льда не позволила вытечь слишком много крови, прижигая рану холодом и даря обморожение конечностям. До прихода детей я успела вдоволь нареветься, сорвать голос, зовя на помощь, и успокоиться, приняв свою участь. Лишний раз убеждаюсь, до чего же у Эдгара острый слух. Странно, что он не услышал меня из своей берлоги, вопила я изо всех сил. Но помощи не дозвалась. А когда детско-спасательная бригада все же прибыла, то тут же лишилась одного
