Драконова Академия. Книга 4 - Марина Индиви
— Спи.
Глаза закрываются сами собой, я соскальзываю в темноту. В такую уютную, блаженную темноту, в которой мне невыносимо легко и спокойно.
— Сидишь? — поинтересовался призрачный мясник, выныривая в его кабинет прямо из Загранья. — Вот и сиди. Нашел кого с Ленкой перепутать…
Валентайн вскинул руку, даже не поднимая головы, и магия оставила подпалину на стене его кабинета. Мясник же вынырнул рядом, клацнув зубами: совсем скоро эта громадина перестанет помещаться в его кабинете. С другой стороны, совсем скоро он ему уже не понадобится.
— Обидчивый, да? — переспросил зверь, будто издеваясь. — Чего сразу магией-то пуляться?
Вот теперь Валентайн поднял голову. Посмотрел в горящие алым глаза.
— Ты узнал, что я просил?
Идея использовать этого Лениного «питомца», выражаясь словами из ее мира, пришла ему, когда тот рассказывал о творящемся в Мертвых землях. Возможность путешествовать по Загранью, как дышать — для мясника это в самом деле как легкая прогулка по улицам — чем не идеальное средство для сбора информации?
Лена такое не одобрила бы, но ей об этом знать вовсе не обязательно. Валентайн посмотрел на свои руки, вспоминая, как касался ее в комнате в Академии. Пальцы почти ломило от желания продолжить эти прикосновения. Просто взять ее там, невзирая на обстоятельства. Но ничего. Скоро она придет сама.
Подмена воспоминаний — опасное заклинание, чем больший временной отрезок приходится подменять — тем опаснее, но два месяца — это не страшно. С ее Соней оказалось еще проще: сразу после Лены он отправился к ней. Сезар, разумеется, поверил в то, что Ленор просила его поговорить с подругой на тему темной магии, и, когда он выходил от нее, Соня уже не помнила об их с Леной ссоре ровным счетом ничего. Она тоже спала. Погружение в сон — обязательный итог такого заклинания, чтобы сознание не поломалось о перестройку памяти.
До Сони пришлось еще поговорить с Ленор. Она, в отличие от Лены, не заснула, и вытащить ее на поверхность оказалось легко.
— Хочешь жить — будешь молчать, — сообщил Валентайн. Коротко. Говорить с этой тварью не хотелось вообще, но если просто ее убрать, выдрать из их общего сознания, он мог навредить Лене. То, что устроила Эвиль, было не изучено, а рисковать любимой женщиной он не хотел. — Я найду способ развести вас по разным телам, и ты получишь свою жизнь.
— Я хочу Люциана.
— Что? — переспросил он, не поверив своим ушам.
— Я хочу Люциана, — упрямо повторила девчонка. — Помоги мне его получить, и я буду молчать. Наверняка в темной магии есть какое-то заклинание подчинения… привязки. Я хочу, чтобы ты дал его мне. Хочу, чтобы он забыл Лену и любил только меня.
В каком-то смысле эта Ленор оказалась не промах. Не сотвори она все то, что уже сотворила, Валентайн даже ей восхитился бы. Не сейчас.
— Ты будешь молчать просто так, — почти ласково произнес он. — Или я тебя выжгу. Потом подчищу Лене память по поводу тебя, и все у нас будет хорошо. Мы договорились?
Как в этой девице сочетались трусоватость и напор, он до сих пор не понимал. Потому что Ленор мгновенно сдулась, но все же добавила:
— Подумай сам. Тебе это будет выгодно, Валентайн.
— С чего бы?
— С того, что я любила Люциана еще до того, как твоя Лена… в общем, до того, как часть меня вернулась в это тело. И это тело реагирует на него соответственно. Биохимия и все такое. Рано или поздно Лена не устоит, а тебе это нужно?
Как можно смотреть на желанную женщину и испытывать такое? Невероятное, бесконечное, темное чувство схватить ее за волосы, трахать до потери сознания. До боли, до прокушенных губ, до криков. Чтобы и думать забыла о том, что есть другие. Особенно этот недоделанный потомок Фергана, который даже ответственность за свою страну взять на себя не может.
Только усилием воли он заставил себя вспомнить, что сейчас перед ним Ленор.
Лена спит.
И скоро она опять будет его.
— Будешь хорошо себя вести, я подумаю, — холодно подытожил он. Пусть у девчонки будет надежда. И дополнительный стимул молчать.
— Узнал, — из воспоминаний его выдернул Дракуленок. Это имя своему монстру придумала Лена, и периодически Валентайн тоже называл его так. — Сам понимаешь, близко подобраться к твоему отцу или к его сестре невозможно, они чувствуют Загранье как свою жопу перед поносом. Но кое-что все же удалось узнать, через тех, кто послабее. Новость номер один, которую все обсуждают в Мертвых землях — так это то, что Тэйрен Ниихтарн стала игрушкой Хааргрена Файтхарда. Пыталась сбежать, и Адергайн отдал ее ему в наказание. Второе — он напитывает силой земли у границы, рядом с гарнизоном. Видимо, в самом деле готовит что-то, там уже пошли прорывы Загранья, и кое-что лезет оттуда… сам понимаешь.
Валентайн постучал пальцами по столу. Информация, конечно, была интересная, но совсем не та, которую он ожидал. Точнее, не та, которая его волновала. Во-первых, никакой связи с Хитаром и потенциальным помощником Адергайна в Даррании. Во-вторых…
— Ни слова о Лене?
— Ни слова, — подтвердил Дракуленок. — К сожалению. Я облазил все, что смог. Все, где меня не почувствовали бы, но Лена, видимо, величайший секрет твоего папаши. Что он насчет нее задумал, не представляю. Явно ничего хорошего. Может, его проще сразу убить?
— Если бы его было проще сразу убить, я бы убил.
Валентайн произнес это, не задумываясь. Любую угрозу Лене, их отношениям, он устранил бы сразу, но его отец — не тот, от кого так просто избавиться. Многие хотели, многие пробовали. После того как Адергайн пришел к власти. Где они все?
— Про меня тоже не говорят?
— Не говорят. Такое ощущение, что тебя не существует, — Дракуленок демонстративно зевнул. — Ты уж прости, если я порушил твое чувство собственной важности, но либо ты как Лена проходишь под грифом «секретно», либо о тебе все давно забыли.
Валентайн хмыкнул.
Похоже, их сотрудничество с этим зверем подошло к концу. Ничего нового он не скажет, разве что принесет какие-то вести из ближайших земель — о том, что тьма становится сильнее, но это все известно и без него. Что там отец задумал по поводу границы, он тоже точнее узнать не сможет. Все военачальники Адергайна сильные, они почувствуют присутствие или попытку
