Сердце степи - Ася Иолич
Улкет осторожно прошёл и сел у очага, потом с явной неловкостью кивнул Аулун, которая при этом встала. Алай рассматривала его, зачерпывая оол. Похож, да не похож. У Харана волосы светлее, и в плечах он куда шире, а Улкет и пониже, и помельче. И волосы заплетает.
Ох, Мать Даыл. Скорее бы Харан приехал! Нагнулся к ней и щекотал бы мягкими волосами… Перепутались, наверное, за эти недели. А уж что с рубашками… Осталась хоть одна завязка целая, интересно?
Улкет с интересом глядел на неё, пока она подавала ему еду, потом вежливо кивнул, показывая рукой на место напротив себя.
- Я был с отрядом на севере. - Он явно чувствовал себя неловко. - Приехал во дворец Ул-хаса с отчётом к Накару, а мне сказали, что он разжалован, потому что вернулся Харан.
Алай вспоминала рассказ Харана про то, как он попал на каторгу, и представляла Улкета перепуганным парнем шестнадцати вёсен от роду, которого застигли в чужой стране с чужой девушкой на конюшне. Сердце сжималось… Харан стоял перед судом, уже понимая, что натворил, и ждал, что братья скажут хоть что-то, осознав, что ему грозит, а они молчали. Ох, Отец Тан Дан! Сохрани любимого от такой несправедливости! Пусть ладонь Матери Даыл ровно ложится под ноги его коню!
- Да. Хас Харан теперь у руки Ул-хаса Бутрыма сидит. - Имя мужа, которое раньше страшно рычало на неё, теперь потрескивало дровами в очаге, и это тепло согревало. - Он сотню водит, и будет водить тысячу, когда придёт время.
Улкет едва заметно нахмурился, и тень вины пробежала по лицу. Он потёр подбородок, заросший щетиной, и опустил глаза.
- Поговорить с ним хотел. Знаю, неизвестно, когда вернётся… Давно ли уехал?
- Больше месяца. Там хасэн разграбили.
- На севере странное творится тоже. - Улкет вздохнул и разжевал шарик творога. - Будто Лоон Куд людей хлещет нагайкой, не давая сидеть спокойно. Стойбище Рыс-Мал сожгли.
Алай вздрогнула. Рыс-Мал! Стойбище, в котором они останавливались две зимы подряд...
- Но почему? - спросила она с ужасом. - Кто?
- Озёрные. Не знаю. Ночью пришли, стрелы горящие кидали. Мы туда ехали искать бедовых, приехали - а там пепелище… Все выбраться успели, но шатры погорели. Мы их провожали до Ота. Там им помогут первое время. Оба наших тууса сейчас у Ул-хаса. Помощи пошли просить у него.
- Ул-хасу нездоровится, - сказала Аулун, которая до этого молча слушала. - Я вчера была у него. Хасум Йерин приглашала меня. Не знаю, примет ли он…
- Я слышал. - Улкет кивнул. - Это не так срочно. Их приютили и помогут, но, конечно, имущество они потеряли всё. Табун их увели, овец перебили.
- Да кто же творит такое?! - воскликнула Алай, сжимая кулаки. - Мы зимовали там! Балэн даже к девушке местной посватался в деревне, куда за зерном ездил! Зачем с соседями враждовать?!
- Не знаю. - Улкет сокрушённо качал головой. - Выы этим людям разум выдул… Не нашли мы никого. Снегом замело след, а хасэ проводить надо было к стойбищу Ота.
- О, у нас гости! - Рикад скинул тёплый халат и повесил у двери. - Здорово, дружище. Я Рик.
- Улкет.
Рикад замер, пожимая руку вставшему Улкету, потом вгляделся в его лицо.
- Наслышан. Зачем пожаловал?
- Поговорить… Вернулся я с севера. К жене зашёл, а потом сразу сюда.
- Ясно. Как там дела, на севере?
Улкет пересказал всё, что уже рассказывал, и Рикад сидел, переспрашивая, почёсывая переносицу и поднимая хищные брови. Алай всё разглядывала Улкета, пока наливала ему оол, и наконец он встал, кланяясь.
- Хасум Алай, спасибо за гостеприимство. Пойду я. Здоровья ногам ваших коней.
Рикад проводил его до порога, вернулся и сел, задумавшись. Алай тихо прибралась у очага, потом вышла наружу и почистила посуду снегом.
- Алай…
Она подняла голову. Сэгил шла к шатрам, и лицо было печальным. Алай вздохнула. Сэгил чаще теперь плакала, чем смеялась, и было нестерпимо жаль её.
- Проходи ко мне. Сейчас оол принесу.
Сэгил грустно сидела над пиалой с солёным оолом и молчала. Алай посматривала на неё, расшивая свой весенний халат яркими золотистыми и зелёными бусинами, но ничего не спрашивала. Стыдно о таком спрашивать, да и без слов понятно, что ничего радостного она не расскажет.
- Почему ты привечаешь меня тут? - спросила наконец Сэгил, и слова были тяжёлыми, но шелестели, как сухая трава, с которой Выы по весне сдул серебро и белизну. - Я же смеялась над тобой.
- Я представила себя на твоём месте. Куда бы я пошла? - Солёное капало в солёное, и глаза Алай тоже защипало. - Сэгил, Мать Даыл велит женщинам помогать друг другу… Он снова бил?
- Нет… Нет. Он уходит и я его не вижу. Твой муж держал его в руках, а теперь он пропадает где-то, а возвращается сонным. Когда су-туус Харан вернётся?
84. Алай. Серебряная змея
