Невозможное (СИ) - Макуш Тиана

Себастьян вздохнул, но глаз не отвёл.

— Именно так. И потом корил бы себя за непредусмотрительность. Наверное, поэтому у меня никогда и не возникало желания собрать свой клан. Не умею так далеко и масштабно предвидеть. Так что я никогда тебя не осуждал. Не понимал, удивлялся — да, даже пытался спорить, но после объяснений — принял безоговорочно.

Мы немного помолчали.

— А сейчас очень хочу узнать, как ты добываешь информацию. Ведь диверсанты часто бывают альфами, а их ломать не так просто, да и уж точно не быстро. И почему не позволяешь никому при этом присутствовать, а мне всё же разрешила.

Тут он прав абсолютно. С альфами не всё так просто, как с бетами. Нет, сломать можно и их, хотя и довольно сложно. Но Себ или я точно справились бы. Только не хотелось тратить столько времени и трудов на заведомо списанный материал.

— Ты узнаешь — и как, и почему. Одно проистекает из другого. Но условие: стоишь в стороне, смотришь и молчишь. И ни во что не вмешиваешься. И, Себастьян, с чего ты решил, что я не проходила той же жёсткой закалки, что и ты?

Я открыла дверь в подземную камеру и, не задерживаясь, подошла к прикованному к стене пленнику, оставив позади задумавшегося альфу. Небольшая встряска в качестве тренировки. Эта камера оказалась меньше, чем та, в которой работали со шпионами, и практически без мебели, зато с кандалами в стенах и полу — обращения диверсанты требовали гораздо более осторожного. Услышав, как за спиной щёлкнул замок двери, достала из своей постоянной спутницы — пространственного кармана в виде сумки — транслятор. Заодно проверю крепость нервов соплеменника на предмет восприятия необъяснимого.

Глава 26

На сей раз диверсант оказался волком, для разнообразия. А то пум уже было несколько, как и лисов. Подойдя к стоящему на коленях оборотню — как-то не так себя ощущаешь, когда твой пленник смотрит свысока, а альфы вечно здоровенные, — захватила волосы, заставляя задрать голову. В глазах самца лишь ненависть и злость. Но вот кристалл установлен точно на линии перекрещенных взглядов, а спустя мгновение лицо волка искажается судорогой боли. Тело больше не подчиняется грубо взламываемому разуму, и любые его отголоски вскоре уходят из ореховых глаз.

По окончании небольшого ритуала тело волка безвольно обвисло в цепях, а мне пришлось на несколько секунд опереться о стену, чтобы не потерять равновесия. После более тонких настроек объём передаваемой артефактом информации значительно снизился, но всё равно процедура довольно неприятная. Прогнав звон из головы, привычно уже свернула шею начавшему пускать слюни самцу. И лишь потом повернулась к Себу, внимательно отслеживая эмоции, сменяющиеся на смуглом лице. Представление пантеру впечатлило, поскольку контролировать себя он смог далеко не сразу.

Первый вопрос из разряда ожидаемых.

— Что это сейчас было?

— Твои варианты?

— Кира, не играй. Я уже смирился, что у тебя слишком много слабо поддающихся объяснению способностей и тайн. И готов ждать, пока не сочтёшь нужным сама всё рассказать. Но вот это… Это уже совсем за гранью реальности. Только что передо мной был злой альфа, а уже через несколько секунд после вашей игры в гляделки через кристалл я вижу совершенно невменяемое существо без малейшего проблеска мысли в глазах. Как такое вообще возможно?! Ты уж извини, но те предположения, что возникают в голове, вообще похожи на сказку.

— Сказку или магию?

Мужчина вздрогнул и недоверчиво сощурился. О, кто-то думает, что я пытаюсь над ним подшутить? Напрасно.

— А ведь это магия и была, Себ. Именно ею и объясняются все мои способности и тайны, как ты выразился. Ну же, неужели ты можешь как-то иначе объяснить свою неподвижность и беспомощность передо мной тогда, после спарринга?

Встряхнув головой, альфа несколько неуверенно хмыкнул.

— Но ведь магии не существует. Это лишь выдумки.

— На Земле — да. Не существует и выдумки.

Себастьян достаточно умён, чтобы сделать выводы даже из такого, кажущегося ему диким, объяснения. И вот он снова внимательно разглядывает меня, словно только сегодня впервые увидел. А я ещё и зажгла на ладони небольшой файерболл, чтобы уж наверняка.

— Такие доказательства очень сложно игнорировать, какими бы невероятными они ни казались. Как и то, что ты, судя по оговорке, не землянка. Но… Мы ведь пока ничем не связаны. Почему ты рассказала и показала всё это? Не боишься, что я предам, да даже просто случайно сболтну?!

— Ты, и случайно? Это ещё более невероятно, чем мои особенности. А предательство — нет, не боюсь. Знаю, что такого не случится. Сейчас — потому что ты не хочешь потерять возможность остаться рядом, потом — уже просто не сможешь.

Альфа слегка помрачнел.

— Ну да, я ведь тогда проиграл. И принесу клятву, как Вожаку, вступая в клан.

Я лишь улыбнулась. Не только клятва заставляет молчать. Так давить на Себастьяна я не собираюсь. Вот только он об этом пока не узнает. Рано ещё. Зато потом будет приятный сюрприз, для обоих моих мужчин.

— Может, тогда всё же расскажешь, что именно произошло? Что ты сделала?

— С помощью артефакта грубо взломала его разум и вытащила нужные мне сведения. Последствия ты видел. Оставлять в живых после этого просто нет смысла.

Себастьян лишь озадаченно покачал головой, а я попрощалась до вечера — что делать с трупом, все прекрасно знают. На следующие сутки Себ дежурил, потом ломал шпионов, а вечером наша ежедневная лесная прогулка закончилась уже под утро. В спальне. И этим же утром Ральф попрощался со мной. Было жаль немного — не столько потери любовника (Себ полностью справлялся с заменой, и даже заметно выигрывал при сравнении), сколько самого волка, в эмоциях которого царил раздрай. Но это ненадолго, скоро он успокоится и остынет, а когда уйдёт из клана, так и вовсе забудет. Ну, или будет вспоминать, как приятный момент в своей жизни. А рядом со мной останутся те, кому я действительно дорога, и кто вызывает в душе зарождение ответных чувств.

Ещё две ночи были наполнены угаром страсти, когда мы вновь познавали тела друг друга. Даже Лиам стал восприниматься иначе, ещё более близко. А уж как они с пантерой быстро и тесно притёрлись, действуя потрясающе слаженно!

Днями Себ начал плотно учиться у Ральфа, вникая во все тонкости внутренней жизни клана. Я же принимала клятвы верности у тех, чей испытательный срок уже закончился. Клан стремительно рос. Уже сейчас, со всеми принятыми вне очереди, включая рысей, пожелавших вернуться в свои дома, он составлял около тысячи особей, а через месяц, после принятия остальных желающих, напор которых в последнее время пошёл на спад, будет почти три. А ведь ещё не все рыси вернулись, да кое-какие наследники имущества пока не определились — вступать в новый клан или продать неожиданную недвижимость. И ни одного шпиона или диверсанта! Мне даже начало казаться, что Вожаки серьёзно восприняли слова Главы Совета и отступились, пожалев своих клановцев. Но я снова ошиблась.

Во время следующего дежурства Себастьяна, меня под утро поднял телефонный звонок. Альфа несколько учащённо дышал.

— Кира, извини за ранний звонок. Но у нас снова диверсант.

Проклятье! Кому ж это так неймётся?!

— Разве ты не знаешь, что дальше делать?

— Знаю, конечно, но думаю, с ним надо разобраться поскорее. Кира, он странный. Бета, но мы с парнями, ещё двумя альфами, еле справились с ним. Дрался, как озверевший, с какой-то обречённостью. И взять его живым и относительно целым оказалось сложно. Мне кажется, тут всё не так, как с предыдущими.

Вот умеет Себ заинтриговать, оказывается. Мне стало очень любопытно. Успокоив также заинтересованно прислушивающегося к разговору пуму — всё равно на допросе диверсантов только пантере разрешено присутствовать, — сказала ему досыпать оставшиеся несколько часов до обычного подъёма. Быстро одевшись и перекусив наскоро сделанными бутербродами, поехала к полицейскому участку. Меня чуть не сбила с ног сила эмоций, бушевавших в здании: злость с толикой восхищения и уважения дежурных полицейских, яркий интерес Себа, и ярость, переплетённая с диким отчаянием, тоской и безнадёжностью пленника.