Если любишь - солги (СИ) - Калинина Кира Владимировна

— Мне он сказал другое.

— Что?

— Неважно.

— Ты мне не доверяешь?

Фалько обнял ладонями моё лицо, как тогда, в перелеске. Бережно, нежно, будто я статуэтка из тонкого стекла, надави чуть сильнее, и треснет, и так же нежно поцеловал в губы.

— Пошлость и грязь — то, что он мне сказал. Он считает меня животным, а тебя вещью. Уверен, что рано или поздно мы спляшем под его дудку. Но мне почему-то кажется, что он перехитрил сам себя. Этот двойник, дубликат, клон или как его там, не может быть совершенно таким же, как оригинал… Нельзя одним укусом перенести себя в другое тело, не верю я в это. И что он теперь будет делать без своего корабля? Ждать, когда запустят "Ночное зеркало"? А если не запустят?

— Может быть, он хотел, чтобы мы так думали? Я боюсь… всё, что бы мы ни сделали, будет по его плану. Даже если нам кажется, что мы поступаем вопреки его воле.

Фалько взял меня за плечи, поглядел в глаза.

— А знаешь… Это неважно. Сыграем мы на руку ему или против него. Главное, поступать так, как мы сами хотим. Как считаем нужным и правильным.

Он снова поцеловал меня, и я закрыла глаза. Внутри разливалось тёплое море, я качалась на волнах, под горячим южным солнцем… Фалько оторвался от моих губ и сказал:

— Кажется, я нашёл выход.

Стена позади кубов-регенераторов опять растаяла.

За стеной, в овраге, было сиреневое туманное утро.

— Похоже, я маг, — весело сказал Фалько. — Думаю, ты тоже. В нас обоих кровь окудников.

— В тебе — ещё и кровь вампиров, — сказала и испугалась. Вдруг обидела.

— Теперь она есть в нас обоих, — он пожал плечами. — Ты тоже научишься управлять машинами, когда примешь эту способность. Неважно, как она досталась, главное, от неё есть польза.

Он взял меня за руку и вывел наружу, в высокую, влажную от росы траву. В горле стоял ком. Кровь вампиров? Кровь окудников? Всё возможно. Но мне вспомнилась прогулка с Евгенией и Хельгой. Они расспрашивали о Фалько, а я знала, что скорее умру, чем выдам его. Что я тогда сказала? "Не знаю. Может быть, он магнетик".

И вот он магнетик. А я не знаю, что думать.

Глава 34. Пленники

Снаружи логово вампира выглядело обычной скалой. Старой, низкой, в трещинах и осыпях, изъеденной дождями и ветрами. В том, что в пещере под этой скалой кому-то вздумалось спрятать тайную лабораторию, не было ничего удивительного. Так может, никакой это не корабль? Может, корабля вовсе нет. И бессмертный пришелец из иного мира совсем не пришелец.

Он лгал, я знала, и в то же время говорил правду. "Я не оборотень. Я сам перековал свою плоть…" Правда пополам с ложью. "Половина континента в руках того, кто проклят и заклеймён…" Правда, как ни странно, что бы она ни значила. А остальное…

Роса оказалась такой густой, что ноги сразу промокли, но это было хорошо. Это была жизнь. Простая, понятная жизнь природы. С сырым холодком, пробирающим насквозь, со свежим лесным воздухом, пахнущим дождём и смолой.

— Подожди тут, — попросил Фалько и, как всегда ничего не объясняя, сбежал по крутому откосу в овраг.

В дракона он превращаться не стал. Принял облик грифона, который так поразил меня в прошлый раз. Мех, перья, когтистые руки, мощные задние лапы, грациозный хвост и удивительные сияющие глаза. У меня дух захватило. Не об этом ли говорил вампир? Наш мир прекрасен и полон гармонии, и оборотни — истинные дети его…

Фалько взмыл в небо, налетел на алтарный камень, занавешенный туманом, одним яростным рывком своротил его с места, обрушил в овраг. Затем подхватил вместе с отскочившим жёлобом и, с натугой набрав высоту, унёс куда-то за макушки сосен.

Вернулся через полчаса. За это время я успела переволноваться и вконец продрогнуть. Греться в пещерную лабораторию не пошла. Лучше окоченею на воле, под открытым небом, чем ещё раз ступлю в этот сияющий электричеством каземат.

Ветер от взмаха больших крыльев прошёлся по лицу мягко, будто веер из страусовых перьев. Фалько швырнул на оголившийся склон, где только что стоял камень, охапку прошлогодней листвы и опустился на землю рядом со мной.

— Утопил его в болоте, в самой трясине. Пусть мажи помучаются, доставая. Если вообще найдут.

Он поднял меня на руки. Сразу стало тепло и расхотелось обижаться и сердиться. Лучше просто обнять, прижаться покрепче, довериться надёжным рукам, и лететь, лететь, сквозь утро, и день, и ночь, над землёй, к звёздам, где нет и не будет никого, кроме нас. Я уступила этому желанию, позволила себе ненадолго раствориться в блаженном настоящем, для которого прошлое неважно, а будущее никогда не наступит.

Потом открыла глаза.

Под нами дышал тьмой хвойный лес, и обрывки тумана путались в колючих лапах. В стороне вилась дорога, ещё пустая в этот ранний час. Скоро по ней поедут мобили, паровые, солнечные, флюидные, и среди них — блестящие напылением фургоны на мощных колёсах…

Я теснее прижалась к Фалько, дотянулась губами до шёрстки у основания уха с рысьими кисточками:

— Я не могу лететь с тобой в Ильмею. Он прав, мы не спрячемся, и твои братья не помогут, только погибнут зря. Единственный выход — довести дело до конца. Мажисьерам нужен источник, значит, я найду его.

— Как? — рыкнул Фалько, и я мысленно поблагодарила его за то, что не стал напоминать о способе, предложенном кровососом.

— Не могу сказать. Но чувствую, что у меня получится. Он говорил…

— Плевать, что он говорил! — руки, державшие меня, сжались сильнее, в бок впились острые иглы.

— Фалько… когти… больно же!

Судорожный вздох — и иглы исчезли.

— Прости, — в его голосе звучал испуг, едва ли не паника. — Верити, я не хотел!

Пользуясь моментом, я вытянула шею и быстро зашептала ему в самое ухо:

— Пожалуйста, Фалько! Если я для тебя что-то значу, если ты хоть немного веришь мне… просто сядь на землю и выслушай. Прошу тебя, прошу!

Он не ответил. Но деревья внизу стали ближе. Фалько покружил над густым ельником, выбирая место, и опустился на прогалину, смяв лапами папоротники.

— Дай взгляну! — потребовал, едва поставив меня на ноги.

Я сняла плащ и жакет, приподняла правую руку — вдоль бокового шва блузки проступали красные пятнышки.

Лицо у Фалько стало таким, словно его ударили.

— Прости меня, — выдавил он глухо. — Этого не должно было случиться. В любой форме я полностью владею собой. Владел…

Хотела погладить его по щеке, но он попятился, уклоняясь от моей руки.

— Не подходи. Я сейчас.

Вернул себе человеческое обличье и только тогда приблизился — осторожно, медленно, словно ждал, что я отшатнусь. Лес кругом молчал. Должно быть, птицы притихли, испугавшись грифона — такого большого, незнакомого и уже поэтому опасного. Однако грифона больше не было. Передо мной стоял человек, угрюмый и подавленный.

— Я долго считал, ты не боишься меня, потому что не понимаешь, кто я, — он помолчал. — Теперь будешь бояться.

— Ох, Фалько, — мне удалось рассмеяться — тихо, слабо, но всё же удалось. — Меня кошка дома больней царапала, и я её не боялась.

Он криво улыбнулся. Я положила ладони на лацканы чёрного полупальто и уткнулась лбом в колючий подбородок.

— Со мной что-то происходит, — признался Фалько, обнимая меня. — Наверно, из-за укуса. Из-за того, что я теперь немного магнетик. Перестройка организма. Вот и не уследил за когтями…

Некоторое время мы стояли не шевелясь. В этот момент я поверила, что смогу его убедить. Сира права, выбора нет. Но лишь сейчас я смирилась с неизбежным. А главное, знала, как надо поступить, чтобы у нас появился шанс.

Фалько заставил меня задрать блузку и комбинацию, достал флягу, носовой платок и протёр ранки от когтей версентом. Щипало так, что я шипела, будто сама стала кошкой. Фалько приговаривал "Тише, тише, сейчас пройдёт". А я делала вид, что ни капли не смущена и прикосновения его пальцев совсем меня не волнуют.