Екатерина Олина - Минуту назад
Близнецы торжественно вручили Аластору лом, и он уже открывал ящик с подарком, когда я вышла из дома на улицу. Ящик взломан. Юбиляр счастлив. Не прошло и минуты, а снегоход уже стоял на снегу. Однобровый натянул на себя куртку, перчатки и очки. Завел «подарок» и оглядел нас.
Аластор пристроил рысь, вручив ее Найке. Доберманы и алабаи очень хотели познакомиться с девочкой. Анайдейе отпихивал псов и решил унести котенка в вольер.
— Чья идея? — грозно спросил Аластор.
— Моя, — я робко подняла руку, — ну, я… А Сумман меня поддержал, — нашла я на кого скинуть половину вины.
— Значит, тебя и покатаю, — великан спрашивать мое мнение не стал.
Он усадил меня на снегоход перед собой, вручил очки. Очки мне естественно были великоваты, и пришлось максимально уменьшать ремешок, но шапка прибавила моей голове объема. Надела свои перчатки. Темные наблюдали за моими действиями с легкой долей иронии. Так перчатки готовы, очки на месте и кошмаааар!!! Аластор резко рванул по снегу. Я вцепилась в руль рядом с его руками. Мы мчались вдоль леса. Собаки сначала побежали за нами, но быстро отстали.
Ветер свистел вокруг нас. Куртку мою продувало, но все равно сердце замерло от восторга. Страшно не было. С Аластором я бы и в жерло вулкана прыгнула… сейчас было здорово! Мы резко развернулись и помчались обратно. Интересно, как Аластор умудряется видеть, куда рулить? Он же без очков, а ветер такой холодный…
Мы вернулись к дому. Женская половина Лилейных зашла в дом. Орф и Танатос тоже присоединились к дамам. Остались одни мальчишки. Если конечно их можно так назвать…
Я поспешила слезть с нового железного коня и пошла греться к мужу. Он, как ни в чем не бывало, разгуливал по улице в тонком свитере. Близнецы тоже не особо одетые. Сумман вообще в рубашке. Брр, мне на этих темных смотреть тошно, еще холоднее становится.
Мы с Найкой пошли домой отогревать меня. С чашкой горячего кофе я быстро оттаяла и слушала шутки и рассказы Сибиллы о детстве ее детей. Вернулись те, кто оставался на улице глазеть на подарок Аластора. Разрумянились темные…
— А помните, как Анайка пытался меня победить? — весело громыхнул именинник, садясь на диван. — Увидал, что все братья меня одного свалить не могут, и решил, что он самый хитрый.
— Хорошая история! — развеселился Зелос и сел прямо на пол у камина. — Пришел весь уставший Лас под утро и решил рухнуть спать…
— Тут наш великий махинатор, — Иалем кивком головы показал на смеющегося Найку, — ему тогда сколько было? Года четыре или пять… Не важно, короче этот шнырь пробрался в комнату нашего громилы, углядел, что тот храпит на полдома… — дальше Иалем говорить не мог, он начал смеяться.
— Я, значит, сплю, — продолжил Аластор, — тут мне на спину приземляется этот малолетний ниндзя и давай меня молотить кулачушками. Я спросонья понять ничего не могу, резко переворачиваюсь на спину… — дальше уже Аластор засмеялся. — Придавил Анайку. Он давай орать и пинаться. Вбегает Сумман в одном полотенце и с пеной на одной щеке и… и, — Аластор расхохотался.
— Я услышал, что этот махинатор орет, — продолжил Сумман, — кинулся его спасать, а он… Лас уже сидит на кровати, позади орет Анай. Я пытался объяснить брату, что дверь закрывать нужно и вообще бить маленьких нехорошо.
— Объяснял он, — вклинился Зелос, — ты орал, что он осёл и чуть ребенка не раздавил. Мы после тебя прибежали на крики. Потом девчонки подтянулись. Хорошо родителей не было дома… Лисса хватает орущего Анайку на руки спрашивает, где болит, а он орет и пытается Аластора еще разок садануть по спине. Наши блонды тоже давай ругать Ласа за то, что тот невнимательный и, вообще, почему он обидел малыша.
Я уже тряслась мелкой дрожью и зажимала рот рукой, чтобы не рассмеяться. Ну, артист мой супруг. Брат еще и виноват оказался.
— Лас ничего понять долго не мог, — улыбнулся Сумман, — спал себе, а на него со всех сторон орут и обвиняют в избиении братишки. Зато когда мы разобрались в чем дело, кое-кто очень умный, — снова выразительный взгляд на Найку, — улизнул в свою комнату и заперся там дабы не получить по шапке.
Старшее поколение удалилось, а мы пошли праздновать дальше. Вернулись на кухню, расселись уже кому как нравится и начали первым делом уплетать угощения. Зелос предложил выпить за Аластора.
— Авроре не наливать, — ехидно заметил Сумман, — ее на народные песни тянет. Сейчас наверняка «То не ветер ветку клонит» нам грянет.
— А мне нравится, как Аврора поет, — хором звонко заступились за меня Энио и Тайгета.
— Голос хорош, — согласился Сумман, — а вот репертуар…
— Ладно, я пить не буду, — тяжело вздохнула я, — мне еще пьяного мужа домой везти.
Темные засмеялись. Найка самолично налил мне вина и заявил, что он сегодня будет изображать трезвенника. Мы выпили за именинника. Спустя какое-то время Аластор вскочил и спешно покинул кухню. Его братья и сестры проводили его удивленными взглядами. Утюг не выключил? Молоко убежало? Я хмыкнула. Великан вернулся с несколькими косточками для собак. Специальные такие, чтобы об них зубы чистить. Все это богатство однобровый сложил передо мной.
— Закусь? — усмехнулась я и взяла одну из больших костей в руки.
— Это не для тебя, — хохотнул Аластор, — твой Дэймос отказывается грызть эти кости, потому что они мной пахнут. Вредный… пес. А так ты их подержи, можешь в карманы рассовать. Короче, чтобы они тобой пропахли.
Темные разразились смехом. Дальше праздник набирал обороты. Уже ночью мы с Наем засобирались домой. Собак брать с собой супруг снова отказался. Пришлось тискать их на прощанье. Провожать нас вышли все, кто не спал. Короче, все Лилейные полным составом. Орф отвел меня в сторонку.
— Завтра тебе нужно побыть на виду, — тихо сказал он, глядя мне в глаза, — а еще лучше с кем-нибудь из светлых.
— Хорошо, — кивнула я, — а причина?
— Завтра на одного твоего врага станет меньше, — Орф усмехнулся, — мне придется устроить показательную казнь, дабы не повадно было нападать на моих внуков. Днем будь на виду, но Анай должен быть с тобой. Спокойной ночи.
Уже приехав домой, я рассказал об этом супругу. Мы решили проведать Сашу.
«Хорошо, мы можем встретиться», — ответил Саша на мое приглашение. — «Ты с Анайдейе придешь?».
«Да, мне нельзя идти одной», — ответила я, сидя в гостиной и поглаживая Пыньку. — «Встретимся в центре, в кафе».
«Хорошо», — согласился бывший напарник, — «к часу дня я подъеду».
Най сидел рядом со мной. До встречи оставался час. Я решила, наконец, заняться гобеленом и шкатулкой. Мы зашли в кабинет. Шкатулка красовалась на столе, гобелен рядом. Я развернула старую ткань. Надо бы отреставрировать и в рамку вставить… потом. Ничего не почувствовала, гобелен пуст… светлые опустошили его.
