Невеста фараона - Анна Трефц

— Я смотрю паренек тебе нравится больше дяди? Хочешь его оставим или поищем посимпатичнее?

— Катись в Дуат! — я потрясла его за руку, — Сашенька! Надо спасти Дашу. Если ты отключишься, она погибнет.

Я не стала уточнять, что вместе с Дашей погибнем и мы все. Сейчас Романову достаточно одной мотивации.

По лицу Романова прокатилась волна противоречивых эмоций, и он покраснел от натуги. Очевидно, он боролся внутри себя с демоном. И тот, разумеется, не желал сдаваться. Только бы тело выдержало.

— Подумай, хорошенько, Танеферт! — прохрипел демон из Сашкиного горла.

— Гони его! — изо всех сил заорала я, — Романов, спаси Дашу!

А потом я мысленно приложила себя кулаком по лбу, какая же я дура. Точно ослиной мочи наглоталась, как любит выражаться Неша. Я же маг! Я знаю заклинание на такой случай. Мы с Ахмесом вместе его учили и пытались отправить в Дуат крысу. С крысой тогда ничего не вышло, потому что Ахмес соврал. Крыса оказалась просто крытой, а не демоном. Но сейчас другой случай. Я потерла свободную руку ладонью о джинсы, провоцируя приток крови. А потом выставила перед собой как щит и произнесла заученное много лет назад:

— Изыди дух хаоса, вернись в предвечный океан, оставь тело Саши Романова, забудь дорогу к нему, оставь наш мир, пусть скуют тебя цепи Маат, которые сработал Птах и благословил Осирис…

Романов застонал на два голоса. И как у него получилось?

— Заткнись, или я сверну ему шею! — прохрипел он и попытался высвободить свою руку.

— Сашка, давай вместе! Выталкивай его!

Я снова затараторила заклинание. Романов смотрел на меня огромными глазами, в которых полыхали золотым огнем чужие галактики. Вот идиот, впал в ступор в самый неподходящий момент. Я пнула его в лодыжку.

— Борись! Мне одной не справиться! Ну же!

Он тут же неистово задергался, толкнул меня в грудь пару раз, мешая произносить слова правильно.

— Я убью его, я не шучу! — голос его стал неестественно низким и густым. Как у заслуженного оперного баса в самом расцвете лет.

Тут до Романова, наконец-то дошло, что ему грозит если он не постарается. Он сжал кулаки, зажмурился, мышцы его напряглись, став каменными. Он снова покраснел, из-под стиснутых век выкатились две розовые слезинки. Я в третий раз произнесла заклинание. Язык еле слушался. Древняя речь тяжела для Дашиного тела. Романов протяжно застонал и рухнул на колени. Я замерла, боясь даже дышать. Что это значит? Чей голос я сейчас услышу? Кто победил? Его пальцы сильно сжали мое запястье и дернули вниз. Когда я упала рядом, он открыл глаза. И они были красными.

Глава 31. Танеферт

Я облегченно выдохнула. Красными глаза Романова были от лопнувших сосудов. Демонический космос из них улетучился. У нас получилось изгнать из Сашки демона. Я обняла его, все еще ошарашенно-обмякшего.

— Какого лешего тут происходит? — устало спросил он куда-то мне в шею.

— Как ты?

— В ушах шумит, глаза режет и горло… вообще в хлам. Но чувство такое, как будто я рад. Ну… что выжил, — он и правда говорил с заметной хрипотцой.

— Идем, — я встала и потянула его за руку, — По дороге объясню. Ты машину можешь вести?

— Даша или как там тебя, — он кивнул мне под ноги.

Я опустила глаза, потерявшейся ботинок так и не появился. А жаль, столько магии и все впустую.

— И там еще люди, я слышал, — он кивнул в сторону офиса администратора.

Я тоже прислушалась. Действительно, из-за белой двери доносились звуки похожие на писк и возню. Открыв ее, мы обнаружили всех работников и клиентов мастерской, уложенных связанными на полу, с кляпами во ртах и выпученными от страха глазами. Ничего себе производительность у демона! Упаковать так больше тридцати человек! Среди пленников обнаружилась и Куколка.

— Вот же сволочь! — простонала она, растирая покрасневшие от веревок запястья, — Я ему кричу, это я, Геночка! А он меня кулаком. Нет, ты представляешь! Я на него в суд подам! За харассмент!

— Дядя Гена не виноват, — попыталась урезонить я его возлюбленную, — Сам бы он тебя пальцем не тронул.

— Неужели?! — Куколка ткнула наманикюренным пальчиком в огромный синяк на левой скуле, — Сейчас же пойду в травмопункт и сниму побои.

— Дядя Гена был под воздействием опасных веществ. Он себя не помнил и не мог контролировать. Ему конкуренты в кофе дурь подмешали, чтобы дестабилизировать работу нашей мастерской.

Придумала, что смогла. Не объяснять же и ей про демона. Мне вон еще Романова убеждать.

— Он сейчас в технической коморке, лежит в отключке. Не думаю, чтобы он даже вспомнил, вот это все.

Я красноречиво обвела глазами людей, уже освобожденных нами от пут, но в себя до конца не вернувшихся. Видимо, демон вырубил их каким-то заклятием. Странно, что на Куколку обрушился с кулаками. Она ведь ему нравилась.

Я выпросила у девушки сапожки. Каблук у них был хоть и небольшой, но для меня весьма существенный. Чувствовала я себя как на ходулях, на которых выступают ярмарочные артисты. Меня даже покачивало на такой высоте. И я отчаянно цеплялась за Романова пока мы шли до его машины.

Зеленый автомобиль пропал, а свою Сашка нашел закрытой и припаркованной у обочины.

— Чудеса! — восхитился он, — Я думал на штрафную стоянку уже отогнали.

Он открыл передо мной дверь, и я с дурными ощущениями забралась в салон. Так называемая подушка безопасности, которая, по моему мнению, как раз представляла самую большую опасность, простыней свисала с приборной доски. Я осторожно убрала ее под ноги.

— Не показывай ей свой страх, — хохотнул Романов, возвращаясь к своему обычному состоянию легкой иронии.

Ничего уже не напоминало о том, насколько он был близок к гибели, кроме все еще воспаленных глаз. Если бы у меня было время, я сварила бы ему исцеляющее зелье, а так, могла лишь посочувствовать. Болеть и слезиться они будут еще неделю.

— Ну, так что тут за хрень происходит? — поинтересовался он, когда мы выехали на улицу.

Я коротко и по делу объяснила, что случилось со мной, с Дашей, ну и с нами вообще. Он косил на меня недоверчивым взглядом, закусывал губу, фыркал и мотал головой. Но в общем-то историю мою он принял. Потому что доказательств было немало. Примерно две автобусных остановки он молчал, осмысливая услышанное. А когда затормозил у очередного светофора, повернулся ко мне и спросил:

— То есть получается, что я целовался