Экземпляр номер тринадцать - Мира-Мария Куприянова
— Ч…что? — чуть нахмурилась девушка, как на зло так и не оторвав испуганного взгляда от вздыбленной ткани на его штанах.
Откровенный шок на нежном личике неожиданно вывел его из себя окончательно. Яростно зарычав, Деймон схватил тонкое запястье и уверенно рванул сдавленно пискнувшую ведьму на себя, роняя ее на свою обнаженную, горячую грудь:
— Вот что, — сквозь плотно сжатые зубы прошипел он и, с удивлением отмечая отсутствие какого-либо сопротивления, накрыл губами ее нежный, сладкий рот.
Глава 32
Я смотрела на воронку, не в силах поверить увиденному. И не понимая, благодарить мне Верховную за внезапно предоставленный второй шанс на соблазнение инквизитора, или убить ее на месте за подлое манипулирование ситуацией. Конечно же я сразу сообразила, чьих это рук дело. Да глупо было бы и сомневаться! Все-таки ритуал такого уровня под силу единицам. Я вот, например, как бы что не напутала, просто не смогла бы создать межмировую воронку. Меня бы элементарно на клочки разорвало! Столько силы в это влить не каждая сможет. Льстило, конечно, что инквизитор хоть на миг допустил мысль, что я вся такая великая ведьма. Но сути оно не меняло — напортачила Гретта. Хотя… напортачила ли?
— ... Короче, поскольку решение проблемы явно затягивается, а других свободных комнат в этом доме нет, то как я и предлагала намедни… — затянула она. И я окончательно уверилась в том, что воронка была тщательно спланирована и удачно воплощена. Сильна, ведьма…
Но манипулировать собой я позволить не могла.
— Гретта! — возмущенно и пораженно ахнула я, с ужасом ощущая, как по спине побежали мурашки предвкушения, а от томительного ожидания сладко заныло в животе.
Верховная с усмешкой взглянула мне в глаза и подмигнула. Вот старая грымза! И как теперь реагировать? Похоже, месть откладывалась. По крайней мере, до воплощения в жизнь моего неприличного плана.
Ужин прошел напряженно. Инквизитор сидел явно недовольный сложившейся ситуацией. Гад какой! Нет, видали? Ему тут намекают, что вся я буду в его доступе аж целую ночь, а он, вместо того, чтобы бесячие лучиться счастьем, сидит погруженный в собственные мысли и уныло ковыряет в тарелке. Стало обидно.
На этом фоне у меня окончательно пропали остатки аппетита и я, культурно извинившись, удалилась к себе. Готовиться к встрече экземпляра.
То, что я окончательно решила уступить собственному любопытству и для меня самой, скажем, стало некоторым сюрпризом. Все-таки, благодаря усилиям моего первого мужа, по совместительству являющегося и моим опекуном, никакой тяги к интимной жизни я не испытывала. До этого момента. Логически объяснить, почему именно к инквизитору я воспылала физическим влечением я не могла. Да и не считала принципиально важным. Важным было совсем другое: то, что он первый, не смотря на его поведение и обстоятельства нашего знакомства, стал мне любопытен в этом плане.
«В конце-концов, Делия, тебе уже двадцать пять! Темные ведьмы в твоем возрасте все поголовно пугающе опытны в интимном вопросе! Да и сколько еще ты сможешь при поимке очередного экземпляра филигранно избегать этого вопроса? Бабушка не единожды уже намекала, что твое везение по части терпимости экземпляров к интимному вопросу не может быть бесконечным. Однажды, кто-то из них решит настоять на своем. И в такой обстановке первый опыт будет куда как менее приятным. А нам нужны новые психологические травмы? Отнюдь. Вот и не строим из себя майскую розу. Тем более, что самой же жуть как его хочется! И, если для успокоения совести надо, у нас вообще приказ Ковена! Вот.»
С этими мыслями, я, мурлыкая под нос веселую песенку, особенно тщательно подготовилась ко сну, приняв ванну с душистыми травами, не пренебрегши лосьонами и нацепив-таки по нужному поводу ночнушку из струящегося голубого шелка, взамен явно не счастливой прозрачной. Хотя, эффект стал еще круче! Все-таки тонкая ткань куда эротичнее самого прозрачного кружева.
… Ночь давно вступила в свои права, а сподвижек в нужную мне сторону так и не было. Нет, сперва-то все шло, вроде, по плану. Инквизитор, едва отворив дверь, поражено замер на пороге, давясь воздухом и буквально пожирая мое тело голодными глазами. Для закрепления эффекта я еще несколько минут покружилась перед ним, то бестолково поправляя подушки, для чего томно изгибалась похотливой кошкой, то поправляя плотно задернутые занавески, для чего приходилось вытягиваться на цыпочки, чтобы тонкий шелк обтекал все тело целиком, демонстрируя каждый его изгиб.
Маг горячо дышал, яростно сжимая ручку двери. Но стоило мне « обратить на него внимание», как тут же опустил глаза и культурно удалился в ванную, позволив мне юркнуть под одеяло.
Где-то в золотой гостиной часы покорно пробили полночь. А я все маялась раздумьями на своей кровати, прислушиваясь к тяжелым вздохом маявшегося на канапе инквизитора. Нет, вот что еще ему надо? Мне что, самой на него запрыгнуть, чтобы он понял намек? Мужчины… Чтоб им…
Наконец, устав от ожидания и приняв тот факт, что пользоваться предоставленной ситуацией маг не планирует, я, все-таки, решила взять все в свои руки.
— Вам холодно? — слегка сдавленным от долгого молчания голосом, спросила я.
— Что вы — вежливо отозвался вир — Мне очень тепло и удобно. Спите, Делия. Уже поздно.
Ага. Как же. То-то он час уже вертится, как уж на сковородке. То пятка со стуком на пол упадет, то рука… Он же больше канапе в два раза!
— Но Вы же не спите — произнесла я и села на кровати. Одно неуловимое движение плечиком и натренированная лямочка уже падает вниз. А в след за ней и лиф ночнушки. Упс… немного больше нужного открылось. Но поправлять не буду. Тем более, что благодаря этому процесс пошел куда быстрее намеченного. Вон, как задышал маг. Аж шторы колышутся!
— Делия, умоляю Вас, — простонал Дей — Ложитесь спать.
— Нет, я так не могу, — сдерживая смех, серьезно произнесла я — Знаете, я, все-таки, не настолько жестока.
Гы-гы-гы… Глядя на то, как уверенно ростет шатер на тонком пледе, я бы ставила на обратное, конечно. Но, с другой стороны, жестокость моя во благо. По крайней мере лично мне. Потому что получать, чего хочется — для Темной всегда хорошо.
— Вам так только кажется, — просипел в подушку инквизитор.
— Отнюдь, — будто не замечая его страданий и собственную обнаженную
