Разлюбить князя - Ирма Хан
Потом передала телефон Марине.
— Артурка, извини, что разбудила. Я тут с Олей и Таней в Горушанд отправилась…
— Ты шутишь?.. — Артур спросонья не сразу поняла, о чём говорит жена.
— Какие шутки, Артур!? Я уже на половине пути! — слушая её уверенный голос, посмотрел на постель. Постель рядом с ним была пуста. — Не до шуток сейчас… — тараторила Мариша в трубку. — Таня так и не смогла разлюбить своего князя. Поэтому она возвращается в Голубую Даль. И я отправляюсь с ней и Ольгой. Да не кричи ты! Мы уже далеко. Скоро вернусь. Никто меня там держать не будет, не переживай! Обнимаю тебя, солнышко моё…
С этими словами она выключила телефон.
— Это не женщина! Это ходячая неприятность какая-то! — Артур вскочил с кровати и, как и был в трусах, поспешил на кухню. Вдруг это неудачный розыгрыш супруги?..
— Ну, что? Мосты сожжены… — посмотрела она на женщин. Те кивнули, не сговариваясь.
— Тогда вперёд!
В это время перед ними возник Бурт и недовольно гавкнул.
— Мы уже идём. Не сердись… — Таня потрепала пса по загривку. — Вперёд, Бурт, мы за тобой.
Часть 11 глава 8
Карушат с удивлением поприветствовал Салита, который явился к нему рано утром.
— Прошу прощения за беспокойство в столь ранний час, князь, но я волнуюсь за твоего сына.
— А что с ним? — Карушат нахмурился. Неужели вчера Буршан не ограничился одной кружкой эля и вернулся домой в непотребном виде!?
— Он не ночевал сегодня дома. Об этом я узнал от Эрды. Она тоже волнуется…
— Как это — не ночевал?
— Вечером заволновался Бурт. Я выпустил его. Он убежал и до сих пор не вернулся. Я очень тревожусь, Карушат. Как бы беды не случилось… — было видно, что Салит действительно не на шутку напуган. Ещё бы! Такого прежде не бывало, что б княже без предупреждения дома не ночевал.
Салит окликнул Карушата в тот момент, когда тот направлялся в баню. После слов слуги сына князь поспешил обратно к дому, бросив на ходу:
— Спасибо, Салит, за то, что пришёл ко мне с этим известием утром, а не стал ждать до обеда. Я, кажется, знаю, где мне следует искать сына. Ты можешь возвращаться домой.
Карушат оделся и пошёл на конюшню. Заведение Афира было далеко от его дома. И, хотя питейные заведения открывались ближе к обеду, Карушат оседлал коня и отправился к торговцу весёлого эля. Он позвонил в колокольчик, висевший на дверях заведения.
— Приветствую тебя, князь Карушат! — пропуская столь раннего гостя в зал, поклонился Афир. Афир был скорее испуган, чем удивлён столь ранним визитом князя, но никак не показал этого.
— Сын мой вчера посещал твоё заведение?
— Да, княже.
— Много ли выпил эля?
— Всего одну кружку и выпил. Да ещё напиток ячменный. — Афир заволновался. Неспроста князь в такую рань про сына пришёл спросить. — Случилось что, Карушат?
— Утро доброе, гость желанный! — в зал вышла Зарита.
— Не такое и доброе, — нахмурился Карушат.
— Что за печаль, княже? — поинтересовалась хозяйка.
— Сын мой домой вчера не вернулся. И сейчас нет его нигде. О чём вы с ним беседовали? — князь переводил взгляд с мужчины на женщину.
— Так… это… Гадала я ему. Весть радостную нагадала. Он мне за это золота дал и обещал рождение сына в нашем заведении отпраздновать.
— Ка-а-кого сына? — Карушат даже заикаться стал от удивления.
— Своего сына. Гуща ячменная показала, что женщина его тяжёлая, что вернётся скоро… Княже, дозволь, я с твоего разрешения на камнях перита посмотрю, что с князем молодым?
— Посмотри, добрая женщина.
Зарита, несмотря на внушительную комплекцию, быстро направилась к прилавку. Пошарила внутри. Вынула шкатулку. Достала из неё камни перита и бросила на стол перед князем. Удивлённо вскинула брови:
— Странно…
Быстро собрала камни и снова рассыпала. Посмотрела на них и перевела растерянный взгляд на Карушата:
— Не вижу его нигде… Точнее, так — закрыт он. Словно спрятал его кто-то… Но живой. За то не беспокойся.
— Закрыт, говоришь? Тогда я знаю, где он. Благодарю тебя, Зарита. — И Карушат, так же, как и его сын, положил на стол золотой.
Афир пошёл проводить князя. Закрыл за ним дверь. Вернулся к улыбающейся хозяйке:
— Чему радуешься, Зарита? У князя беда…
— Нет беды у князя. И у сына его тоже беды нет. Можешь не сомневаться. Я за своё гадание отвечаю. Не хуже Яги на камнях перита вижу. Моими устами сам Солнцеликий Венутар говорит! — женщина гордо вскинула голову. — А улыбаюсь я потому, что два человека выручку дневную сделали за несколько минут, да продлит Солнцеликий Артак их дни! — забирая монету со стола, проговорила Зарита.
***
Карушат уверенно направил коня к дому своей тётки. Уж если кто и закрыл сына от посторонних глаз, то это Яга. Вот только в чём причина такого странного поведения?..
Часть 11 глава 9
Таня не сказала бы точно, как долго они продвигались по тоннелю, только вскоре забрезжил свет и на фоне этого света впереди маячил силуэт пса. «Где-то я уже это видела…» — думала Таня, радуясь тому, что их путь подходит к концу. И колени, и руки у неё были сбиты об известняк. Свежий воздух наполнил лёгкие, и она раздвинула такие знакомые ветки с фиолетовой листвой. Таня встала на ноги и оглянулась:
— Девчонки! Вы как?
Кряхтя и причитая, за ней выбралась Мариша. Таня помогла ей подняться на ноги. За Мариной показалась Ольга.
— Все перегваздались… — ворчала Марина, отряхивая джинсы.
— Перегваздались ладно. Главное, в Горушанд есть проход, про который никто не знает! — Оля тоже отряхивала одежду.
— И руки все в царапинах… — продолжала ворчать Марина, не обращая внимания на радостное восклицание Романенко.
— Не переживай, Мариша. У Яги живой и мёртвой водой руки помоешь и как не бывало царапин, — успокаивала подругу Таня.
— Да? Ну, ради такого чуда можно и ещё пару ран себе заработать.
Бурт нетерпеливо гавкнул.
— Сейчас, Бурт. Сейчас, мальчик. — Таня тоже, как и подруги, пыталась стряхнуть с одежды жёлтую пыль.
— Ладно. Хватит прихорашиваться, — махнула рукой Ольга. — Лучше потом одежду постираем.
— Хорошо вам, девчонки! Вы, можно сказать, дома, а я в гости, как чумичка заявлюсь. Что обо мне ваши князья подумают? — голос Марины звучал расстроено.
— Они подумают, что ты очень хорошая подруга, раз в такой путь не побоялась с нами пойти.
— Думаешь? — Марина недоверчиво смотрела на Таню.
— Уверена! — и Татьяна направилась к Бурту. Пёс стоял в стороне, и от нетерпения припадал на передние
