Кристина Золендз - Шрамы и песни (ЛП)
— Ну, только что мне звонила чрезвычайно расстроенная лучшая подруга, Шейн. И она созывала КЛУБ НЕНАВИСТНИЦ ПАРНЕЙ! Чего не было с наших четырнадцати лет! Иди и поговори с ней, объясни ей все, немедленно!
Я крепко зажмурился, и, Богом клянусь, на какое-то мгновение мне показалось, что у меня случился сердечный приступ из-за острой боли, пронзившей грудь и отозвавшейся в легких и горле.
— Не могу, — прошептал я в телефон. — Кроме того, как Шейн Макстон я ей не нужен, пока не докажу, что Шейн хороший парень.
— Эй, ты, засранец! Ты теперь мужчина, так что начинай вести себя как настоящий мужик, а не как тряпка. — После чего она сбросила вызов. Жесть. Меня задело. Эта женщина плюется смертельными словами.
Я уставился на потолок спальни, внутренне ежась. После репетиции, сразу после того, как Грейс вылетела из студии с видом, как будто если останется там еще ненадолго, то самовоспламенится, я вернулся к себе домой. Уходя, она метала в меня кинжалы, и больнее всего было то, что, судя по ощущениям, эти кинжали реально меня резали.
К черту. Если она не в себе, то отправится бегать. Я быстро переоделся в спортивные штаны и помчался к ее дому.
Грейс только выходила из подъезда в небольшом белом худи; она усмехнулась, глядя на меня. Господи, как мне хотелось поцелуями стереть ненависть с ее губ.
— Да, я так и думал, что ты решишь побегать, — сказал я, улыбнувшись ей.
— А подумал ты так, потому что... — спросила она, захлопывая и запирая за собой дверь.
— Потому что ты зла на меня, а когда ты сердишься — бегаешь. Бег помогает тебе думать, очищает разум, — прошептал я, подходя к ней.
— Ты слишком высокого мнения о себе, Шейн Макстон, если думаешь или чувствуешь, что я зла на тебя. — Она наклонилась и начала растягиваться, не сводя с меня глаз.
Я придвинулся к ней еще ближе, пока мое лицо не оказалось в предельной близости от ее. Ее губы приоткрылись, а глаза твердо смотрели в мои. Пальцы сводило от желания дотронуться до ее губ, а тело наполнилось жаром.
— Нет, детка. Думаешь ты обо мне, злишься ты на меня и, Грейс, хочешь ты меня так же чертовски сильно, как и я тебя.
Ее кожа стала ярко-розовой, и она с трудом сглотнула.
— Хватит бредить, Шейн… Вот теперь мне действительно надо побегать, — прошептала она в ответ.
И мы побегали. Два часа я выдерживал ее темп, мы бегали вокруг Центрального парка, растаптывая свою злость кроссовками.
Едва мы остыли и вернулись к подъезду ее дома, я не мог сдержать улыбку, когда она спросила:
— Зайдешь выпить воды? — Она придержала дверь, и ее взгляд бросал мне вызов, словно отказываясь принять отказ.
Будто бы я мог ей отказать, хоть когда-то. Я нетерпеливо вошел в дверь. Чтобы утолить жажду, вызванную ей, мне потребуется гораздо больше, чем просто вода.
Словно услышав мои мысли, она встала передо мной, схватила за низ худи и очень медленно потянула вверх. Под ним был одет крошечный топик, открывающий блестящую от пота спину. Когда она, покачав бедрами, встала передо мной в одних крошечных шортиках, каждое нервное окончание в моем теле напряглось.
Она оглянулась на меня через плечо, прикусывая нижнюю губу.
Я резкой сдернул с себя футболку и швырнул ее на пол.
— Иди сюда, — прошептал я, сокращая расстояние между нами. Заключая ее в объятия, я притянул ее к своей обнаженной груди. Зарывшись носом ей в шею, мое дыхание обдавало жаром ее влажную кожу, которую я лизнул, пробуя. Мой язык ласкал ее кожу, и руки поднялись по скользкому животу и обхватили ее грудь. Я прижался к ней бедрами, и легкий всхлип сорвался с ее губ.
Медленно, она развернулась ко мне лицом, соблазнительно проводя пальцем вдоль линий моей татуировки.
— Хотелось бы мне однажды услышать рассказ про нее, — прошептала она, целуя и поглаживая языком чернильные линии. Она посмотрела на меня сквозь опущенные длинные темные ресницы, и у меня тут же оборвалось дыхание. Мне хотелось утонуть в ее коже.
— Боже, Грейс. — Грудь завибрировала от стона. Наклонив голову, я прислонился к ее лбу и заглянул ей в глаза. Я нежно провел пальцами сквозь ее волосы, захватывая пряди и стягивая их в кулаке. И удерживая ее крепко за голову, я притянул ее лицо к себе и накрыл губы. Слегка прикусил ее нижнюю губу и потянул, оттягивая. Прижав к стене, я скользнул языком к ней в рот, чистая похоть запульсировала в моих венах.
Ее горячие влажные ладони, лежавшие на моей груди, оттолкнули меня. Это потрясло меня. Серьезно, чуть не убило. Всхлип вырвался из моей груди, как будто бы я был раненным животным. Ее отстранение было сродни ампутации.
— Ах нет, нет. Я не могу... я не могу так, — простонала она и отстранилась. — С меня хватит, Шейн, — прошептала она.
Я резко отошел, пульс ускорился. Уставившись на нее, я выпрямился и напрягся.
— Что это значит, Грейс? — спросил я сквозь сжатые зубы.
Ее глаза заблестели от слез, и она отвернулась.
— С меня. Хватит. Шейн.
Я потянул ее волосы назад и сильнее сжал их между пальцами, наклоняя ее голову, чтобы она посмотрела в мои глаза. Вглядываясь в ее лицо, я прорычал:
— Грейс, чего именно тебе хватит?
— Тебя.
У меня весь воздух выбило из груди, и я начал делать неровные вдохи, пытаясь отдышаться. Инстинктивно я отстранился от острой боли, вызванной ее словами. Мои руки отпустили ее, но я все еще говорил от чистого сердца.
— Не отказывайся от меня, Грейс. Сейчас я здесь, с тобой.
Она отступила, смеясь надо мной, со слезами на лице. Черт возьми, она смеялась и плакала одновременно.
— Шейн. — Она медленно покачала головой. — У тебя есть уникальная способность заставить любую девушку почувствовать себя... полным ничтожеством, и мне плевать, что ты скажешь или сделаешь, я ни для кого не соглашусь быть ничтожеством, незначительной или легко заменимой.
И тогда я собрал каждую крупицу силы, которые у меня когда-то были, чтобы остаться на месте и смотреть как она, черт возьми, уходит от меня.
Не прошло и часа, как Леа снова начала мне названивать, буйствовать и разглагольствовать. Алекс и я ужинали, мы ели и... ну, если честно, мы прятались от девушек из «Vixen4», которые в данную минуту выступали где-то в небольшом зальчике на Вест-Сайде. У нас не было настроения для прослушивания воплей Блисс на тему вожделенных брендов или неверных бойфрендов.
Она фыркнула в трубку, шепча:
— Я прячусь в туалете «Бузера», чтобы поговорить с тобой! Где тебя черти носят? И лучше бы не на концерте «Vixen4», иначе я так сильно врежу тебе по яйцам, что даже твои будущие дети прочувствуют удар!
