Попаданка ректора-архивампира в Академии драконов (СИ) - Свадьбина Любовь

Эзалон переходит в демоническую форму – распадается на нити демонической энергии. Трудозатратное состояние для него, зато ни инфаркта, ни инсульта в нём заработать невозможно.

– Да, пожалуй, тебе лучше побыть в таком виде, – поддерживает его решение Санаду.

Но не успевает углубиться в тонкости расписания (ему же и время свободное надо выкроить), как прилетает ещё один самолётик с гневным сообщением:

«Тебе не место во главе кантона!»

Это Келтар исправляет упущение первого своего послания, что вызывает у Санаду довольную улыбку во все зубы.

– Рас-списание, – шелестит мрачный голос Эзалона.

А когда довольный собой и недовольный зудом в теле Санаду почти заканчивает с расписанием, прилетает ещё один самолётик.

Почерк Санаду не узнаёт, – древнейший из архивампиров Вааразариз не баловал его собственноручными посланиями, – адресата определяет по штампу печати со вписанными в цветок инициалами.

«Это гениально! Жаль, я до такого не додумался!»

– Санаду, хватит улыбаться! – шикает Эзалон. – Это планировалось как наказание, не делай такое довольное лицо.

– Да наказание это, наказание, – уверяет Санаду и позволяет себе почесать ухо.

Шею.

Запястье… и ещё много чего: некромантская магия – сущее наказание для вампира.

***

На ужине только и болтовни о дуэли: говорят, Тавроса Санаду буквально размазал. И даже что-то отрубил мечом. И что всех зомби Санаду голыми руками разорвал, а что вампиры зомби предпочитают не трогать – так он на это плюнул и всё равно порвал. И вроде как собирается сделать себе кубок из черепа с посоха Тавроса. И плевать Санаду на то, что некромагия конфликтна его сути.

Я же сижу в уголке у окна, мирно ем и невольно слышу это всё.

Полагаю, многое из сказанного – преувеличение или вымысел. Если у Санаду был меч, какой смысл ему разрывать зомби руками? Да и те выглядели скорее порезанными, чем порванными – я то их осматривала. И под впечатлением от силы Санаду, только…

– А из-за чего они дуэль устроили? – подобный вопрос проскальзывал и раньше, но впервые он звучит так громко.

И отвечают на него так же громко:

– Они студентку не поделили.

Вот ведь фантазёры!

Глава 61

– Как студентку не поделили?

«Один хотел из студентки зомби сделать, а другой – кровушки попить, и каждый хотел быть первым», – сразу приходит на ум, но Ника говорила, что вампиров в кровопийстве обвинять неприлично, да и моих знакомых здесь нет, чтобы позубоскалить над слухами вместе, так что вместо высказывания самого напрашивающегося объяснения прикладываюсь к чашке чая.

– Говорят, профессор Санаду так хотел со студенткой встречаться и так ревновал её к профессору Тавросу, что назначил ей отдельные уроки некромантии, которые собирался вести сам. Профессор Таврос тоже на неё глаз положил и когда расписание это увидел, так разозлился, что пошёл и вызвал профессора Санаду на дуэль. И профессор Санаду победил его и изгнал из Академии…

Пью чай, слушаю… и тут до меня доходит, что уроки некромантии Санаду вёл мне. Мне! И если об этом кто-то узнал… от неожиданности вода попадает не в то горло, его будто пронзает шипами, шею сдавливает спазм. Сквозь кашель я отчаянно глотаю чай, и горячий отвар пламенем заливает всё. Слёзы застилают глаза, но я пью, пока не проходит страшное колючее ощущение.

А когда боль в горле отступает, приходит осознание, что в столовой подозрительно тихо. Сморгнув слёзную муть, поворачиваюсь из своего уютного уголка.

Все смотрят на меня.

– Это она! – на меня указывает незнакомая девушка. – Это её профессора не поделили!

На меня смотрят в явном ожидании разъяснений. Причём даже парни выглядят не менее заинтересованными, чем девушки. Но парней, наверное, дуэль интересует. А уж я как жалею, что её не видела!

Среди оторопевших посетителей вижу знакомых менталисток (лицо Яслены заливает краской) и некроманток. А подвозивший меня медведеоборотень почему-то бледнеет. Его приятели выглядят так, словно планируют залезть под столы. Странная какая-то реакция.

– Без комментариев! – царственно сообщаю я и разворачиваюсь в свой уголок, маленьким глоточком уменьшаю остатки чая: всё равно оспаривать слухи бесполезно, остаётся смириться… или возглавить это безобразие.

Раньше про меня болтали, что я наследственно чокнутая, а теперь сплетнями из меня делают роковую красотку, из-за которой схлестнулись на дуэли аж два профессора. Да это явный прогресс!

Пару минут в столовой стоит мёртвая тишина. Затем у кого-то падает вилка или ложка, и этот жалобный металлический звон прорывает плотину молчания. Прокатываются первые шепотки, за ним другие более громкие.

Ну а я, покончив с чаем, совершенно спокойно поднимаюсь со своего места, подхватываю поднос с грязной посудой и направляюсь к стойке. Моё приближение вызывает новую волну обалделой тишины. И хотя все вроде слишком в шоке, поглядываю, чтобы на моём пути не оказалась чья-нибудь шаловливая нога. Магию-то я, спасибо браслетам, могу не опасаться, а вот подножка…

Но нет, мой путь до стойки для использованной посуды остаётся свободным. Дежурящая рядом с ней девушка икает. Кухарка смотрит на меня с сочувствием.

Да им тут всем успокоительное попить надо. Большим и мощным курсом.

Выйдя, закрываю дверь и стою с полминуты. А когда внутри поднимается шквал голосов, я распахиваю дверь и шагаю внутрь.

И снова на зал обрушивается тишина. Все смотрят на меня.

– Забыла пожелать вам хорошего вечера, – улыбаюсь я.

Почему-то у менталисток поголовно случается нервный тик.

Кивнув посетителям, выхожу на улицу и довольно потягиваюсь. За моей спиной всё та же тишина. Подождав пару минут и заслышав первые намёки на шелест голосов, хмыкаю и направляюсь к общежитию. Можно было ещё пару раз так заглянуть, но явное издевательство мне припомнят, когда до них дойдёт, что Санаду вовсе не мой ухажёр.

Так посмеиваясь над тем, как легко люди перевирают факты и  верят в глупые слухи, я возвращаюсь в общежитие.

Сегодня у Валечки какой-то тест по стихиям, поэтому Ника сидит в комнате и изучает справочники по косметическим заклятиям, хрумкая пирожки, вручённые ей этим самым Валечкой, чтобы не скучала.

Едва закрываю дверь, Ника, не отрываясь от книги, сообщает:

– Санаду велел передать, что он украл твою белку.

Так и замираю, не до конца стянув туфлю с ноги.

– Что, прямо так и велел? – переспрашиваю недоверчиво.

– Ну да, зашёл, взял Марка Аврелия, велел передать тебе, что он его крадёт, и ушёл.

– Ну замечательно! – вздыхаю я и, помедлив, поднимаю взгляд к потолку, молитвенно складываю руки. – Уважаемая иномирная сущность, будьте так добры, верните, пожалуйста, Марка Аврелия, я знаю, что вы можете. А в благодарность я вам покушать принесу из столовой.

Закончив с мольбой, ловлю на себе удивлённый взгляд Ники.

– Да не обращай внимания, это мы так, – неопределённо повожу рукой, – развлекаемся.

– А-а, – тянет Ника и обнимает тарелку с пирожками. – Ну, я так и подумала по выражению его лица.

Вздохнув, обращаю взгляд на дверь в санузел и… какой же он убогий после ванной Санаду! Как бы мне снова получить к ней доступ?..

– Надеюсь, ты понимаешь, что мы должны с тобой подружиться, – Санаду сквозь прищур разглядывает сидящего на столе перед ним Марка Аврелия.

Между ними лежит орех.

Оба участника разговора выглядят серьёзно.

Марк Аврелий полон решимости стащить орех.

Санаду – приручать белку и ждать, когда по просьбе Клео явится иномирная сущность. Для налаживания контакта готова разнообразная еда, выпивка, магические кристаллы, мешок орехов – всё это расставлено на принесённые в кабинет столы.